«Я верю в человека, но одному не выжить» — известному краеведу из Коми Анатолию Смилингису исполнилось 90 лет

В Корткеросе 4 октября отметили 90-летний юбилей Анатолия Смилингиса. Его знают как краеведа, педагога и организатора туристического движения в районе. А еще Смилингис много лет занимается историей лагерей, разыскивает отдельные захоронения и кладбища заключенных и спецпереселенцев, помогает людям найти своих погибших родственников.

 

 

 

Чествовали юбиляра в зале местной библиотеки, которая является для Корткероса еще и чем-то вроде уютного культурного центра. Сразу на стене за входом разместили экспозицию, посвященную Анатолию Смилингису.

Встреча началась с рассказа об истории юбиляра, который попал в республику при трагических обстоятельствах в 14 лет с матерью и младшей сестрой. Семью Смилингисов выслали из Литвы как неблагонадежную. Отец погиб в лагере под Красноярском. Уже в Коми мать арестовали за то, что унесла из конюшни немного овса для своих голодавших детей. Она погибла в лагере от дизентерии. Сестра Анатолия смогла в 1944 году вернуться в родную Литву вместе с детьми-сиротами из Польши. Сам Анатолий остался. С 14 лет ему пришлось работать на лесоповале, несколько лет он голодал и несколько раз был близок к смерти. Смилингис переболел тифом. Однажды из-за голода он наелся мезги (мягкий внутренний слой дерева) и попал в больницу. 

— Неделю в туалет не ходил, — усмехнулся юбиляр. Наверное, он  был единственным, кто находил в этом рассказе что-то забавное. 

— Первые русские слова, которые он выучил, к сожалению, были матерными, — рассказала ведущая встречи. Смилингис, который до высылки из Литвы уже владел несколькими языками, в ссылке освоил еще русский и коми языки.

От имени администрации Анатолия Смилингиса поздравил глава района Василий Гончаренко, он пообещал, что юбиляру привезут цветной принтер. 

После официальных поздравлений к микрофону вышли ветераны туристического движения в Коми. Один из них вспомнил, как Смилингис рассказал им о происшествии на перевале Дятлова, про которое знал по своим туристическим каналам, хотя об этом нигде не сообщалось. После этого рассказа юные туристы боялись ночевать в палатках. 

Юбиляр тоже вспомнил несколько забавных случаев.

— Однажды, когда мы на лыжах шли по реке мимо одной деревни, местные жители приняли нас за китайских шпионов и попрятались кто куда, — со смехом рассказал Смилингис. — Мы добрались до деревни, заходим в сарай, а там люди, увидели нас и говорят «Ой, вы коми?» — Коми, отвечаем. — «Ну слава богу!». И еще добавлю про Николая, он чемпион вооруженных сил по спортивному ориентированию. Когда он занял призовое место в Якутии, к нам пришел якутский тренер и сказал: «Продай мне Колю!». Уговаривал меня целое утро, и день, и вечер. Я его не продал. 

Историк и председатель правления фонда «Покаяние» Михаил Рогачев вспомнил случай о том, как двадцать лет назад к нему обратился незнакомый человек с просьбой помочь найти могилу репрессированного отца. 

— Звали его Анатолий Чирков. Этот человек через много лет в архиве получил справку о том, где похоронен его отец-политзаключенный. В какой-то Коми (он отродясь здесь не был), в каком-то местечке с совершенно не произносимым для него названием. Он пошел в международный «Мемориал» в Москве, и ему сказали: «Тебе повезло, потому что в Коми есть Рогачев, он тебе все скажет». Он очень долго собирался, неделю не мог взять трубку, наконец позвонил. А Рогачев не знает, где это. Но я ему сказал: «Вам повезло, потому что в Корткеросском районе есть Смилингис, Антоныч, который точно знает». Я спросил его: «Показать сможете, если человек приедет?». Атоныч ответил: «Ну конечно, вместе поедем». Москвич приехал, мы сели в «Запорожец», которым рулил Игорь Сажин, впятером в него влезли и поехали в это никому не известное, кроме Антоныча, конечно, место. Приехали к заброшенному кладбищу в бору. Увидели кости, — там брали песок, и из него лезли черепа, кости. И мы всей компанией часа два ползали на коленях, собирали их. Так появилась первая могила. Потом об этом узнала журналистка Надежда Быковская, начался шум в районной администрации. Сейчас это памятное место, там установлен крест, догадайтесь с трех раз, кто его поставил. 

Сама Надежда Быковская, сейчас уполномоченный по правам человека в республике, вспомнила о музее, организованном Смилингисом в корткеросском Доме культуры. Туда она ходила еще школьницей и там познакомилась с Анатолием Антоновичем. 

— Для меня Дом культуры — это место, где дышат через раз, — рассказала Быковская. — А на втором этаже был музей, в который мы только через дверную щелку смотрели. Потому что тогда уже слово «Смилингис» было знакомо просто для всех. И однажды, когда мы туда смотрели, нас сзади кто-то спросил, что мы тут делаем. Это был он сам. А потом он пригласил войти. Когда я увидела музей, это было чувство, которое не забывается. Однажды утром, я уже не училась в школе, мне сказали, что сгорел Дом культуры. И мы побежали. Я ревела, когда увидела, что осталось от Дома культуры. Анатолий Антонович был там, он плакал и собирал все, что осталось [от музейной экспозиции]. Я думала, что он никогда больше не займется этим делом. Но потом я привела в [новый] музей свою дочку и увидела, что опять он все собрал. Это человек до такой степени сильный духом!

Друг семьи Смилингиса Надежда Красильникова во время поздравления разволновалась и внезапно начала рассказывать о серьезной проблеме Анатолия Антоновича и его жены, которым негде хранить собранные за много лет экспонаты для музея.

— Анатолий Антонович, говорят, что незаменимых людей нет. Но это не так, незаменимые люди есть. Семьдесят лет на благо коми народа литовец работает, не покладая рук, не жалея времени и здоровья, — заговорила женщина дрожащим голосом. — Вот моя земля, вот мой народ, вот его язык! Всю жизнь положил вместе с Людмилой Николаевной [Королёвой, женой Смилингиса]. Ценнее у нас в республике нет человека. Он живет в гнилом доме, ему до сих пор негде жить, ни музея, ни хранилища, работать негде. 

Рассказав о беде юбиляра по-русски, она перешла к поздравлениям на коми языке, поблагодарила Анатолия Смилингиса и подарила ему большую берестяную корзину с брусникой. 

— Желаю, чтобы вы с Людмилой Николаевной жили в прекрасной благоустроенной квартире, и весь огромнейший исторический и культурный материал, который вы собрали, можно было обработать и передать в музеи района и республики, — присоединился к пожеланиям один из близких друзей юбиляра. — Это все собрано и находится в заброшенном состоянии в сарае. Это обидно нам всем, мы боремся, чтобы у вас было новое жилье, мы об этом мечтаем. 

— Мы с Анатолием Антоновичем не переживаем, мы эту зиму перезимуем в бане, ничего страшного, — попыталась успокоить всех жена Смилингиса Людмила Николаевна.

— Я не знаю, что сказать по этому поводу, кроме того, что все здесь говорится искренне, — сказала ведущая. — Если не получается решить эту проблему нашими земными возможностями, давайте все вместе сейчас каждый просто мысленно обратимся... к кому? Конечно, к богу, к высшим силам, и попросим, чтобы та проблема, которая продолжается много лет, пусть она разрешится, мы все очень этого хотим. 

— В жизни никаких нет случайностей, мы не верим с Людмилой Николаевной в судьбу, — поблагодарил Смилингис гостей. — Мы верим в человека, все зависит от тебя самого. Одному человеку не выжить, я и вам всем советую иметь свой круг друзей. Большое спасибо вам за внимание ко мне, для меня это непривычно.