«Не дадим ворам войти в наши кладовые!»: о чем говорили участники митинга в Ижме

Днем 14 ноября складывалось впечатление, что на митинг в Ижме против слияния Министерства промышленности, энергетики и транспорта с Министерством природных ресурсов и охраны окружающей среды Коми кто-то наложил злое заклятье. Администрация района за несколько дней до митинга настойчиво предупреждала организаторов о том, что их действия могут рассматриваться как антиконституционные. По селу и ижемскому Заречью ползли слухи о том, что акция не состоится. В довершение ко всему грянул мороз и начал дуть пронизывающий ледяной ветер. Но ижемцы все равно вышли на площадку перед местным Домом культуры — услышать то, что для них важно, и сказать то, что они хотят сказать.

 

 

Чтобы добраться до Ижмы, надо ехать на поезде до станции Ираёль, а уже оттуда — сто километров на машине или автобусе. По дороге до села мы останавливаемся подышать морозным воздухом. Светло-серые облака ползут по краю неба, сквозь них просвечивает низкое розовое солнце, искрится снег. «Хорошая погода для съемок!» — констатирует Иван Иванов. Он едет выступить перед ижемцами как активист Комитета спасения Печоры (КСП).

— Как думаешь, митинг-то будет? — спрашиваю его.

— Ну раз еду, значит, будет, никуда не денемся, проведем, — усмехается Иван.

 

 

В Ижме нас встречает другой активист КСП Николай Братенков, он один из организаторов митинга. Николай рассказывает про листовки:

— Люди уже сейчас формат А4 плохо замечают, он маленький для них. Мы тут сделали такую раскладушку из спинок детской кроватки, на ней поместили большое объявление о митинге. У нас человек эту конструкцию на ночь к себе домой затаскивал — чтобы не украли.

 

 

С утра Николаю Братенкову звонили местные жители и интересовались, будет ли митинг. Из-за слухов, что акцию отменили, еще с вечера он обзванивал всех лично.

К часу дня организаторы и их помощники начинают подтаскивать к Дому культуры транспаранты, включают песни на коми языке, «чтобы народу было веселее». На Доме культуры электронное табло, где дата сменяется бегущей строкой: «Ижма одна на планете, Ижма — самая лучшая на свете».

 

 

Мы стоим рядом с Эмилией Братенковой, женой Николая Терентьевича. Кроме преподавания в местной школе она занимается районным сайтом «Миян Ижма медся дона» и ведет одноименную группу в соцсети «ВКонтакте».

— Помню, у нас одна женщина в мае очень волновалась, — рассказывает Эмилия, — что мало людей на митинг придет. Так вот она перед самым началом побежала по магазинам и давай всех тормошить: «Вы что это не выходите!». Народ вышел, конечно.

Речь идет о митинге, на который вышли ижемцы после того, как нефть попала в реки Ижму и Печору после разлива на Яреге.

 

 

 

После часа дня понемногу начинают подтягиваться люди. Одними из первых появляются полицейские. Николай Братенков раздает проект резолюции митинга, блюстителям порядка тоже достается несколько экземпляров. Дня за два до митинга организатор навестил местное отделение полиции — отнес предупреждение о митинге.

 

 

— Они даже обиделись, — смеется он. — Чего, говорят, предупреждать, мы будем действовать строго с соблюдением закона.

Интересуемся у подходящих, как они относятся к митингу и зачем сюда пришли.

— Я не могу пока понять про слияние, хорошо это или плохо, — говорит пожилой мужчина, не пожелавший представиться. — Это новое министерство не успело еще поработать. Может ведь у них хорошо получиться? Я на митинг и пришел узнать, чего да как.

Одна из женщин даже слегка пританцовывает в ожидании. Она тоже не хочет назвать имя, но говорит охотно:

 

 

— Я специально на митинг не шла, просто мимо проходила.

— А что вы думаете об объединении министерств?

— Ну это же как мафия — объединятся, проще будет всякие махинации прокручивать. Они все свои дела быстрее будут решать, раньше надо было двоим платить, а тут одному заплатили, и все окей, сделали дело свое.

Подходящие люди собираются в небольшие группы.

— Это наш старейшина, — несколько ижемцев представляют пожилого мужчину в ушанке и в валенках, — сейчас он все скажет.

— Артемьев Николай Андреевич, село Ижма, — обстоятельно представляется тот. На вопрос, почему он пришел на митинг, отвечает: — Мне Николай Терентьевич [Братенков] сказал приходить, я в газете [«Экологический вестник»] читал об этом, тему митинга знаю. Я, конечно, против объединения. Тут надо говорить еще от Спиридонова. «Лукойл»-то что сделал, когда пришел? Загадил все, рыбы не стало, лес высох. Это лет 15 уже продолжается. Я в начале 2000-х был в Сыктывкаре, и мне тогда говорили: вот увидите, если к вам придет «Лукойл», все захватит. Так и вышло, все захватил. Это частная лавочка [президента и совладельца нефтяной компании «Лукойл» Вагита] Алекперова!

 

 

В 13:15, как и было заявлено, Николай Терентьев открывает митинг:

— Мы пригласили сюда администрацию района в лице Любови Ивановны [Терентьевой, руководителя администрации района], Татьяны Владимировны [Артеевой, председателя совета района], прокурора. Короче, все лица, знакомые вам, были приглашены. Однако я их здесь не вижу. Ну не хотят, и не надо. Митинг считаю открытым.

Первым слово дают заместителю председателя Комитета спасения Печоры Ивану Иванову.

 

 

— Рад, что я на родине Комитета спасения Печоры, — начинает он. — Я сюда приезжаю зарядиться энергией, ощущением правоты. Здорово, что вы здесь. Я расскажу, что произошло и чем это опасно.

Иван говорит, что задачи министерства промышленности — это развитие производства, увеличение налоговых отчислений, новые рабочие места и так далее. В Коми, уточняет он, промышленность — это добыча полезных ископаемых, лесозаготовки, то есть очень опасное для природы производство.

— Вы с этим сталкиваетесь постоянно и знаете, что такое нефтедобыча, — говорит он ижемцам.

Активист подчеркивает, что у министерства природных ресурсов совершенно другие задачи: охрана окружающей среды, восстановление, учет, контроль над региональными охраняемыми территориями вроде Печоро-Илычского заповедника.

— И все это сейчас будет под управлением министра промышленности. Понятно, каких последствия можно ожидать! Не так давно в Минприроды вошел комитет лесов, и он тоже вошел под управление министра промышленности. Получается, что совершенно антагонистические ведомства объединены под одним руководством. В этом случае всегда будет присутствовать какой-то конфликт интересов. Что выберет министр, когда Москва будет требовать налогов, республика тоже будет чего-то требовать? Экология будет забыта. Можно убегать, уклоняться от конфликтов, но наступает момент, когда отступать уже некуда. Я считаю, что такой момент наступил сейчас!

Общественник говорит, что решение о слиянии было принято очень поспешно без консультаций с учеными, экспертами и общественностью: даже для министра природных ресурсов Романа Полшведкина этот указ был очень неожиданным, ни с кем не велось переговоров.

 

 

 

Иван видит причину этого в одном: добывающие компании в республике собираются наращивать производство. Он также рассказал об обращении общественной организации «Экологи Коми», МОД «Изьватас» и Комитета спасения Печоры к главе республики, в Госсовет Коми, к министру природных ресурсов России и президенту страны:

— Глава республики нам не ответил, письмо переадресовано, как ни странно, министру промышленности. Саму эту процедуру мы, конечно, обжаловали, из администрации президента пришла какая-то непонятная отписка, министерство природных ресурсов пока ответ не прислало.

Иванов упоминает об одиночных пикетах против объединения министерств, первый из которых провела Нина Ананина. Ее примеру последовали в других районах.

Раздаются приглушенные аплодисменты — из-за мороза никто не снимает варежек и перчаток. Следующим на крыльцо ДК поднимается предприниматель из Сизябска Дмитрий Артеев.

— Он всегда у нас выступает, всегда коротко и ясно, — комментирует Николай Братенков.

 

 

— Нам много рассказали про Минприроды, но не рассказали про подводный камень, — сразу интригует публику Артеев. — Минприроды контролировал «Лукойл» и всех, кто нарушал законы природы. Сейчас они все это объединяют и закрывают беспрепятственный путь проверке всех структур, которые пользуются нашими природными ресурсами. Давайте встанем дружно и постараемся вернуть Минприроды, что бы оно защищало нашу землю, чтобы природа осталась для наших детей и внуков. А те, кто хочет объединить [министерства], живут одним днем. Встанем против них! Надо думать про будущее!

Эмоциональнее всех выступает Василий Дуркин, пенсионер из деревни Мохча:

— Помните, как у нас строили нефтепроводы и компрессорные станции? Столько лесу загубили! Где была Минохрана? Почему они не заступились за лес? Они все утопили в болотах! Знаете, сколько? Миллионы кубов! Им дали взятку, они и заткнулись. Есть здесь представители Минлесхоза, Минпромстроя, администрации?

— Нет! — слышится выкрик из толпы.

— Вообще, протестовать надо против администрации, против Гапликова, против всех! Мы защитники Коми земли?

— Мы, мы! — кричат в ответ.

— Гапликов — он приезжий, он не наш земляк!

— Смотри, чтоб не арестовали, — предупреждает выступающего Николай Братенков.

— Кого?

Митингующие смеются.

— И пусть арестуют! — отвечает мужчина. — За что мы голосуем? За то, чтобы промышленники воровали? Администрация? Гапликов? Гайзер? Что мы сидим-стоим и мерзнем?

— Все недостатки Минприроды он правильно подсказал, — оценивает выступление Николай Братенков. — Но лучше уж с плохим сторожем остаться, чем вообще без сторожа.

 

 

 

Затем он выходит выступить сам, пообещав «в связи с похолоданием» быть кратким:

— Первый этап приватизации прошел. Когда-то вам раздали ваучеры и сказали, что вы — хозяева предприятий. Потом те, кто встал у руля, разграбил предприятия, фабрики и заводы закрылись, ваши ваучеры пропали. А миллионы остались в карманах руководителей. Теперь остается приватизировать природу. Это начали с нашей республики. Конституция говорит, что ресурсы наши — общенародные. На деле — если сторожа от склада убрали, то туда залезет любой. Половина нефти будет плыть по Печоре, потому что денег у них не хватает на новые нефтепроводы. Николай Герасимов [вице-премьер Коми, министр промышленности, природных ресурсов, энергетики и транспорта региона] объявил: будем не 6, а 26 миллионов кубов леса вырубать. Хорошо бы, чтобы это делали с соблюдением законодательства.

Братенков пеняет Сергею Гапликову на то, что он не изучил историю республики и сравнивает слияние министерств с объединением охраняющих тайгу лесхозов и леспромхозов, которые занимаются заготовкой древесины. В советские времена, когда это происходило, слияние привело к критической ситуации с вырубкой лесов, и структуры пришлось снова отделить друг от друга.

 

 

— Не дадим ворам войти в наши кладовые! Это все равно наше! Да здравствует Минприроды! — заканчивает свою речь организатор митинга.

Народ на площадке шумно аплодирует и одобрительно свистит. Выступающий успокаивает зрителей жестом и сообщает, что надо еще зачитать и принять резолюцию митинга. Резолюция принята единогласно. Рук не подняли разве что стоящие поодаль полицейские. «Им нельзя голосовать, они при исполнении», — комментирует Братенков.

Несмотря на то, что на митинг в итоге собралось по разным подсчетам от 120 до 130 человек, некоторых все же не смогли досчитаться. Власти района реагируют на акцию нулевым присутствием. Глава, руководитель и замы администрации были приглашены лично, но не пришли, не было и представителей межрегионального общественного движения коми народа «Коми войтыр».

Ближе к двум часам дня замерзшие люди начинают не спеша расходиться. Но мы успеваем поговорить с еще одним местным жителем — блогером «7x7» Алексеем Семёновым.

 

 

Алексей настроен скептически, он сообщает, что разграбление природных ресурсов — это сейчас не только российский, но и общемировой тренд. Поэтому никакого толка в акции он не видит, а к Дому культуры пришел просто посмотреть, потому что на селе скучно и особых развлечений нет.

 

 

Общественники, однако, настроены совсем иначе и в тот же вечер отправляются в Сыктывкар на встречу с руководителем администрации главы Коми Михаилом Порядиным и министром промышленности региона Николаем Герасимовым. Чиновники сами пригласили на встречу представителей общественной организации «Экологи Коми», Коми регионального некоммерческого фонда «Серебряная тайга», МОД «Изьватас» и Комитета спасения Печоры, чтобы попытаться сгладить развивающийся конфликт. «7x7» готовит подробный отчет о том, как прошла встреча.

* * *

21 октября представители организации «Экологи Коми», Комитета спасения Печоры и движения «Изьватас» написали обращение с требованием отменить решение об объединении министерства промышленности с министерством природных ресурсов и охраны окружающей среды. Письма с обращением были отправлены президенту России Владимиру Путину, министру природных ресурсов России Сергею Донскому, главе Коми Сергею Гапликову и в Госсовет Коми. Ответы на обращение от главы Минпрома Коми Николая Герасимова, которому перенаправили запрос от главы Коми и администрации президента России, оказались фактически идентичными, в обоих случаях заявляется, что вреда от слияния министерств не будет.

Решение о слиянии принял Сергей Гапликов, 17 октября он подписал соответствующий указ. Одиночные пикеты против объединения Минпрома и Минприроды начались с акции руководителя «Экологов Коми» Нины Ананиной 22 октября возле здания администрации главы Коми. Во время акции общественницу задержали. Региональный некоммерческий фонд «Серебряная тайга» тоже написал обращение к главе Коми, где говорилось, что при принятии решения не были учтены отрицательные факторы. 26 октября в трех районах республики прошла серия одиночных пикетов против слияния министерств и в поддержку акции Нины Ананиной. 27 октября на одиночные пикеты вышли жители Сосногорска. Глава Минпрома Коми Николай Герасимов сказал, что объединение министерств не нанесет урон экологии. Общественники создали петицию с требованием вернуть республике министерство природы. Подписать петицию можно на сайте change.org. К моменту публикации этого материала свои подписи под документом оставили около 50 тысяч человек. Митинг против слияния министерств состоится и в Усть-Усе 20 ноября, общественники подали уведомление в администрацию Усинска. 14 ноября митинг против объединения Минприроды и Минпрома прошел в Ижме.