Председатель ОНК Марий Эл Ирина Протасова: Работа комиссии в 2015 году была посвящена контролю за медобслуживанием в местах лишения свободы

Общественная наблюдательная комиссия Республики Марий Эл опубликовала отчет о результатах работы в 2015 году. О том, насколько соблюдаются гарантии жизни и неприкосновенности в местах лишения свободы, почему врачи-специалисты не посещают колонии в течение года и имеют ли право сотрудники колоний не мешать осужденному за педофилию повеситься в своей камере – на вопросы корреспондента «7x7» ответила председатель ОНК в Марий Эл Ирина Протасова.

— За чем наблюдает общественная наблюдательная комиссия?

— Сфера деятельности ОНК — это предупреждение нарушения основных прав человека, таких, как лишение человека жизни в местах лишения свободы и жестокое, унижающее человеческое достоинство, обращение, наказание. ОНК задумана, как механизм, который будет минимизировать, исключать применение пыток в местах заключения. Если мы говорим о физическом насилии, пытках, то мы смотрим на несколько компонентов во время посещений. Во-первых, на условия содержания, потому, что ими можно унизить человека. Во-вторых — медицинское обеспечение, так как это тесно связано и влияет в ряде случаев на право на жизнь и физическое состояние человека. В-третьих, мы смотрим, чтобы никто не покушался на людей в заключении — ни другие осужденные, ни сотрудники. И если такие факты будут — это нарушение прав человека.

— Ситуация в Марий Эл с правами заключенных улучшается или становится хуже?

—У нас ситуация остается достаточно стабильной: не ухудшается, но и не улучшается. Могу сказать, что фактов применения физического насилия в местах лишения свободы зафиксировано не было. У нас был один случай, когда мы увидели человека с повреждениями, эти повреждения не были зафиксированы в медицинской карте. Мы разговаривали с этим человеком, он сказал, что оказывал сопротивление, поэтому к нему и была применена физическая сила. Никаких вопросов и претензий у него не было. Мы разбирались в этой ситуации. Мы сделали замечание, касающееся обязательной фиксации всех случаев, связанных с физическим воздействием. То, что это не было занесено в медицинскую карту, — нарушение со стороны медицинских работников. Такие события отмечаются в журналах происшествий, а вот документов, подтверждающих осмотр человека медиками, нет. Это неправильно.

Что касается условий содержания. Вообще, они оставляют желать лучшего. Но если посмотреть на ситуацию шире — мы с 2002 года работаем с колониями... Нужно представлять — многие наши колонии расположены в старых помещениях. Постоянно требуется выделение средств на поддержание их в каком-то приемлемом виде. Сделано очень многое. В этом году отремонтировали больницу. Многое зависит от финансирования. В системе ФСИН расходуются деньги федерального бюджета.

— Есть ли наиболее проблемные моменты, о которых, в том числе, говорится и в отчете ОНК?

— Большую озабоченность у нас вызывает состояние медицинского обеспечения в системе исполнения наказаний региона. Не только на взгляд ОНК, но и прокуратуры, они высказались о неудовлетворительном оказании медицинской помощи медсанчастью № 12. А нас волнует то, что врачи-специалисты не приезжают в колонии, совершенно невозможно проверить по официальным документам, кто из них посещал, а кто не посещал эти учреждения. Мы зафиксировали отсутствие в течение года визитов инфекциониста в те учреждения, где содержится более 100 ВИЧ-инфицированных заключенных. Им вообще не оказывалась консультационная помощь, не проводилась антиретровирусная терапия. Это существенное нарушение — есть несколько решений Европейского суда по этой теме о нарушении статьи 3 Европейской конвенции. В колонию № 5 не приезжал практически год кардиолог, хотя там есть люди, состоящие на учете с сосудистыми заболеваниями. Это очень опасная тенденция. Ведь когда люди на свободе, они могут посетить врача в любое время, а в местах лишения свободы такой возможности нет. Необходимый объем медицинской помощи должно обеспечить государство. Сейчас нет контракта и соответственно, не оказывается помощь стоматолога. Это вызывает озабоченность. Нам говорят, что это не вина медчасти №12. Есть много объективных причин, почему не заключают контракт, но мне кажется, что здесь есть большая доля ответственности медчасти.

Мы зафиксировали отсутствие в течение года визитов инфекциониста в те учреждения, где содержится более 100 ВИЧ-инфицированных заключенных

— Кроме системы исполнения наказаний, в поле зрения ОНК также находятся изоляторы, дежурные части МВД.

— Что касается МВД — ситуация существенно улучшается. Изоляторы временного содержания —выполняются все рекомендации по ним. Последний из изоляторов, который вызывал серьезную озабоченность ОНК, в Юринском районе, будет отремонтирован. На него выделено три миллиона рублей. Строится новый изолятор в Волжске. В каждый ИВС введена должность медика. Это именно заслуга МВД Марий Эл. В других регионах с медиками есть проблемы.

Есть вопросы к дежурным частям. Ими долго не занимались. Оказалось, что там очень много нарушений не только международного, но и российского законодательства.

— Какие?

— Начиная, например, со скамеек в помещениях. Они узкие, на таких невозможно спать. А люди в дежурной части могут задерживаться до 48 часов…

Ситуация сильно изменилась и с дежурными частями. Отремонтированы и приведены в соответствие с учетом замечаний ОНК камеры для задержанных в Центральном, Заречном и Заводском ОВД Йошкар-Олы.

— Три суицида в колонии №3 в 2015 году — это много? 

— Вообще, у нас, скажем так, регион склонный — это отражено в официальной статистике самоубийств на душу населения. Так что три суицида в колониях, это может быть и не так много. Вопрос в том, чтобы каждый раз после таких случаев проводилась тщательная проверка. Мы, как общественная наблюдательная комиссия, имеем право ознакомиться с результатами таких проверок. Нас волнует то, что нам не дают материалы следствия. Нас смутила ситуация в одном из дел – человек предпринял в течение ночи несколько попыток суицида, пытался повеситься, прежде чем осуществил свое намерение. Администрация колонии не предприняла мер к предотвращению повторных попыток. Человека оставили одного в камере со своими намерениями. Думаю, сыграло здесь то, что статья у осужденного была за педофилию, и сотрудники не посчитали нужным как-то его спасать. Это и есть нарушение. Но там наказали сотрудников. Выговор был, не больше. Для ОНК важен человек. Мы не должны оценивать личность. Профессионализм ОНК в том, чтобы безоценочно защищать любого человека.

Для ОНК важен человек. Мы не должны оценивать личность. Профессионализм ОНК в том, чтобы безоценочно защищать любого человека

— Насколько может считаться завершенной ситуация в колонии № 5? Недавно был опубликован отчет ОНК о проверке, связанной со смертью одного из осужденных.

— Дело находится в Следственном комитете, там проводится проверка. Мы его передали также юристам Центра правовой защиты. Поступило обращение от родственников скончавшегося. Мы будем вести это дело до конца. Возможно, привлечем московские фонды, которые могут оплатить экспертизу. Нам кажется, что в этом деле есть халатность и вина государства.

— Существенные претензии по уровню взаимодействия в отчете ОНК высказаны по сути, в адрес одного учреждения — медчасти № 12. В чем проблема и может ли она быть решена?

— Медслужба в местах лишения свободы в последние несколько лет претерпела ряд пертурбаций. Сначала каждая медицинская часть была в подчинении начальника управления ФСИН региона. Потом их сделали независимыми. Подчиняться они стали только Москве. Сейчас выделили начальника МСЧ № 12 в качестве вольнонаемного сотрудника. Подчиняется он и Москве, и начальнику регионального УФСИН. Так или иначе, а эти вопросы повлияли, по нашим данным, на вопросы, связанные с заключением договоров. МСЧ № 12 отвечает за все медицинское обслуживание во всех учреждениях УФСИН Марий Эл. Возглавляет ее Надежда Николаевна Журавская. Она уже достаточно давно руководит этой службой. У нас есть вопросы к ней, как к организатору этой службы. Мы считаем, что она недостаточно эффективно выполняет свою работу.

— Удалось ли задать ей вопросы?

— Мы делаем запросы в медчасть. Но там отвечают, как правило, на один из наших нескольких указанных вопросов. Приходится отправлять по одному письму, содержащему один вопрос. В последний раз выслали сразу семь писем. Пытаемся таким образом лишить их возможности уходить от ответов.

— Каково содержание вопросов?

— Например, существует должность стоматолога. Она указана в штатном расписании. Один стоматолог работает на две колонии – полставки в одной, полставки в другой. И он бывает один день в одной колонии, второй – в другой. Где он находится три следующих рабочих дня в неделю – нам пока не ответили на этот вопрос. Ну и сейчас из-за незаключенного контракта со стоматологом никакая стоматологическая помощь в учреждениях УФСИН не оказывается.

Я хочу отметить, что ОНК Марий Эл контролирует даже не качество медицинской помощи, а ее наличие, доступность и отсутствие каких-либо дискриминационных моментов при ее предоставлении.

— Именно поэтому самое большое количество жалоб, которыми занимается ОНК, судя по всему, связаны с отсутствием и качеством медицинской помощи?

— Наша работа в 2015 году была посвящена контролю за медслужбой. Почему? Приезжаем в колонию, начинаем опрашивать людей, большинство вопросов и жалоб связано с работой медиков.

— С чем связано недавнее предложение об увеличении численного состава ОНК Марий Эл до 15 человек?

— Этот вопрос обсуждается на уровне Общественной палаты России. На одной из площадок прозвучал призыв к региональным ОНК представить свои предложения. Мы недавно подготовили такое предложение. В ОНК Марий Эл 11 членов, мы предлагаем увеличить численный состав комиссии до 15 человек. Связано это, в том числе и с необходимостью совершать регулярные выезды в находящиеся в сфере внимания ОНК учреждения. Как правило, оперативно готовы это делать 3-4 человека.

— ОНК Марий Эл опубликовала отчет о работе в 2015 году. Собственно, краткое содержание его практически и пересказано в этом интервью. Куда направляется отчет и насколько он является действенным инструментом исправления ситуации?

— Годовой отчет ОНК должен стать инструментом исправления ситуации — так считаем мы. Чем грамотнее будет отчет, тем больше шансов на то, что рекомендации будут выполнены, а взаимодействие с различными ведомствами будет оставаться эффективным. Я знаю, что не все региональные ОНК публикуют свои годовые отчеты. Согласно закону, мы направляем наш отчет Уполномоченному по правам человека в России и в Общественную палату Российской Федерации. Также отсылаем его в УФСИН, МВД — России и региона, а также Уполномоченному по правам человека в Марий Эл. Знаю, что Ирина Сергеевна Татаринова, омбудсмен Марий Эл, очень подробно изучает его. Часть его она включает в свой годовой отчет по ситуации с правами человека в регионе.