Воронеж — в десятке самых бедных городов России. Почему?

Воронеж вошел в десятку городов с самым высоким восприятием бедности в России, рейтинг которых составил Департамент социологии Финансового университета при правительстве РФ. Всего в исследовании участвовали 35 российских городов с населением более 500 тысяч человек. На первом месте оказался Тольятти, Воронеж замкнул первый десяток, в конце списка — Владивосток и Москва с одинаковыми показателями.

Авторы исследования указывают: рейтинг можно использовать для определения вероятности социальных волнений в регионе, но он никак не заменяет статистику, основанную на объективных экономических показателях. В этой сфере у Воронежа позиции более уверенные: 7-е место по уровню качества жизни в России (данные РИА Рейтинг за 2014 год), средняя инвестиционная привлекательность (данные Национального рейтингового агентства за 2014 год).

Чем же можно объяснить такой разрыв между статистикой и жизнью? С таким вопросом мы обратились к жителям Воронежа.

Политолог Дмитрий Нечаев:

«Я выделил бы пять моментов, которыми можно объяснить позицию Воронежа в этом рейтинге.

Первое. Город Воронеж, несмотря на то, что губернатор Гордеев пытается формировать картину успешных территорий, включая региональный центр, на самом деле очень контрастный. С одной стороны, за последнее десятилетие прошла деиндустриализация города, исчезли базовые промышленные предприятия. С другой — это крупнейшее в Центральной России после Москвы сосредоточение финансово-кредитных учреждений.

В Воронеже очень сильно социальное расслоение. Есть небольшие группы с высоким доходом, которые позволяют себе многое. Среди них самая состоятельная — чиновники, которые не только имеют необоснованно большие зарплаты, но и не оправдывают их качеством работы на своих участках. Они же ведут бизнес через своих родтвенников и знакомых. Финансово-политическая олигархия, держащая финансовые потоки, позволяет себе покупать дорогие автомобили, иметь несколько квартир, ездить за границу отдыхать.

Второе. Главное, с чем сталкиваются воронежцы, — это отстутствие системности управления в ключевой сфере — в ЖКХ. В Воронеже живет более миллиона человек, и большинство из них имеют управляющие компании, которые принадлежат аффилироваными с бизнесом чиновникам и депутатам. До недавнего времени больше половины их имели отношение, как выяснилось, к депутату облдумы Вадиму Ишутину. В других секторах ЖКХ можно видеть такую же картину. Контроля за тарифами со стороны власти нет, они запредельные. Доходы воронежцев вымываются оплатой услуг ЖКХ.

Третье. В Воронеже, к сожалению, как на городском уровне, так и на региональном нет эффективных программ развития, экономического в том числе. Нет новых производств и новых рабочих мест, которые давали бы стабильный доход населению.

Четвертое. Большое количество бедных жителей в городе и на региональном уровне — итог самой неэффективной социальной политики в ЦФО. Высок децильный коэффициент, то есть соотношение доходов 10% самых богатых и 10% самых бедных. Проводящаяся социальная политика оставляет людей буквально один на один с их проблемами, без помощи. Медобслуживание платное — напрямую или опосредованно, но все равно платное.

В Воронеже примерно 100 тысяч обучающихся. Но студенты получают не те профессии, которые востребованы на рынке, а учатся на пиарщиков, юристов, журналистов, которые в таком количестве просто не нужны. Это значит, что родители этих студентов вкладывают средства в отложенную безработицу.

Ни город, ни регион этих проблем своей либеральной социальной политикой не решают.

Пятое. У нас сильный губернатор — бывший министр сельского хозяйства Алексей Гордеев, но у него самая слабая управленческая команда, которая была в Воронеже за последние 20 лет. И власть на уровне города тоже слаба. На последних выборах мэра победил заместитель Гордеева Александр Гусев. Управление городом осуществляется в ручном режиме. Это ошибочная политика Гордеева по отношению к системе местного управления, которая делает ее безынициативной, непрофессиональной и неэффективной. На выборах мэра голосовало менее трети населения, это говорит о том, что доверие к такой власти невысокое.

Итог я бы подвел такой: на сегодня в силу контрастности миллионный Воронеж стал территорией новой бедности и территорией паразитирования бизнес-чиновничества и местных олигархических групп».

Руководитель Центра защиты прав СМИ Галина Арапова:

«Я много езжу по стране, и мне есть, с чем сравнивать. По моим ощущениям, Воронеж достаточно состоятельный город. Это видно и по расходам: в городе много дорогих машин, идет бурное строительство, развиваются разные сервисы. Так что деньги не только есть, но их и тратят. Тут возникает только один вопрос: кто были те респонденты, которые участвовали в опросе? Меня этот рейтинг удивил».

Координатор правовых программ Межрегиональной правозащитной группы — Воронеж/Черноземье Наталья Звягина:

«Не буду даже заглядывать под хвост методологии получения этого результата. Может быть, оно не блещет научностью, но я в целом согласна с местом нашего города. Это рейтинг восприятия, а оно — штука эфемерная и чувствительная, опирающаяся, например, на смутные представления людей о будущем, которые сложно затуманить пропагандистскими обещаниями.

Лично я ощущаю сиреневенький такой бесперспективняк с расподвыподвертом. Наблюдаю собственное финансовое состояние и перспективы его улучшения без переезда. И понимаю, что, оставаясь, обречена на повседневную бедность, на нищую старость по соседству с людьми, растащившими ресурсы прямо у меня под носом и не оставившими мне шансов даже побороться за их сохранение. Старые пердуны совковой закалки окопались на всех позициях и не планируют их уступать модернизационно пригодным специалистам. Свое дело обрекает либо смириться с откатами больше чистой прибыли, либо тихо стагнировать.

Моя профессия перестала существовать вовсе. Правозащитное НКО теперь — сугубо добровольные риски и собственный вклад. Запрет на профессию, ставший реальностью, меня не пугает. Я хорошо диверсифицирована: от политолога с международным дипломом до сварщика 4 разряда. И смогу заработать на хлеб для себя, оставив время на правовую помощь другим людям. Но совершенно не понимаю, зачем биться лбом о стену, когда мне каждый день пишут: „янки гоу хом“. Эти люди даже не представляют, сколько платят там сварщикам.

У моих друзей все так же. Многие переехали из Воронежа, если не за границу, то в те города, которые указаны в десятке благополучных, в том числе в Иркутск и Казань, не говоря уже о Москве и Питере. И они не жалеют.

Еще несколько лет назад все было иначе. Видела, как люди возвращались в наш город из Москвы, из Канады. Они надеялись строить здесь будущее. Сегодня они либо планируют переезд, либо уже уехали. Возможно, у меня специфический круг общения — образованные молодые люди, знающие иностранные языки, готовые к переменам и готовые самостоятельно обеспечивать себя в старости. Айтишники и гуманитарии. И им не сложно поменять место жительства.

И все же восприятие богатства — это не про число заводов, не про повышение надоев, не про „укрепившийся на 5 копеек рубль“, не про новые рабочие места на разработках никеля. Это про возможность людей управлять своими доходами, быть уверенными в том, что они смогут найти работу, создать свое рабочее место, отложить на старость.

У нас и правда открылись психологически значимые производства. Например, в Масловке делают что-то для 3D-принтеров. Это перспективно, инновационно и круто! Но — чтобы оно не загнулось, наш регион должен быть частью глобальной экономики. К сожалению, даже самые высокие власти области не в силах повлиять на федеральную политику. Ни обычных людей, ни экспертов — никто слушать не собирается вовсе. Все площадки и институты для этого планомерно разрушаются. Нам оставляют пропаганду. Но лично меня не обмануть билбордами, развешанными по трассам вокруг Воронежа с заверениями, что: „Наша область на первом месте в России по темпам прироста поголовья скота“. Меня научили читать. И я понимаю, что если у нас была 1 корова, а стало 3 — это прирост в 300%. И регионам, где было 5 коров, а стало 6, нас не догнать по этому показателю. Но коров у нас все еще меньше, чем там. А новости про африканскую чуму свиней, гибель элитных быков от холода и голода — в репортажи, на основании которых составляются рейтинги, не попадают. Так что к самым официальным хит-парадам о наших заоблачных успехах доверия тоже немного. И то же самое происходит в головах у многих. Мы же самая образованная страна в мире. „Разруха не в клозетах, а в головах“. 

Простите, что я не о ценах на сгущенку из Белгородской области, подорожавшую в два раза на фоне лозунгов об импортозамещении...».

Руководитель регионального отделения партии «Демократический выбор» Владислав Ходаковский:

«Да, в Воронеже уровень жизни существенно упал. Особенно подорожали продукты питания — это то, что ударило по карману большинства воронежцев. Политика властей на монополизацию рынка розничной торговли привела к тому, что рынок больше не является дешевым вариантом для малоимущих жителей. Был большой Центральный рынок, на котором можно было приобрести не только одежду и обовь, но и продукты питания за очень конкурентные цены, которые были ниже цен в магазинах. После того как местные власти провели „реконструкцию“ этого рынка, цены на продукты там стали выше, чем в сетевых магазинах. Таким образом, в Воронеже остался только Птичий рынок, где еще можно приобрести продукты у производителей, но он расположен не так удобно, как Центральный, и не все могут поехать туда за овощами и фруктами. Большинство жителей стали заложниками магазинов, которые повышают цены постоянно.

Еще один фактор, который стал заметен в последнее время, — это замораживание зарплат на прошлогоднем уровне, а иногда и сокращение сотрудников во многих организациях.

Существенное удорожание жизни за счет, прежде всего, продуктов питания и отсутствие роста зарплат приводит к тому, что жизнь большинства жителей стала гораздо хуже».

Гражданский активист Виталий Иванищев:

«Я думаю, что восприятие бедности тесно связано с атрибутами бедности, а это грязь, неустроенность, ветхость инфраструктуры.

В Воронеже достаточно прилично выглядят центральные улицы и парки, но стоит зайти в любой двор, как в центре, так и в спальных районах, как мы тут же видим разруху — разбитые внутриквартальные проезды, обветшалые фасады, всюду мусор.

Кроме того, в Воронеже не отлажена такая важная для миллионника вещь, как общественный транспорт. Новые районы строятся без учета нагрузки на действующую инфраструктуру — школы, садики, поликлиники, дороги — и лишь усугубляют общую неустроенность жизни в городе.

Совокупность данных факторов и повлияла на восприятие уровня бедности горожанами».

Продолжение опроса опубликовано здесь.