Лидер движения «Право на оружие» в Марий Эл Антон Панфилов: «В США на руках сто миллионов стволов. И никаких революций»

Полгода назад региональную ячейку движения «Право на оружие» возглавил житель Йошкар-Олы Антон Панфилов. Сейчас он вместе с единомышленниками устраивает обучающие семинары по самообороне с пистолетом и лоббирует свободную продажу оружия. Корреспондент «7х7» узнал у Антона Панфилова, почему он заинтересовался темой личной безопасности и насколько велики шансы на легализацию «короткоствола».

 

 

 

Пока нас не много, активность в интернете выше

 

— Как лично вы пришли к участию в стрелковом клубе и к активизму по вопросу легализации оружия?

 

— Сначала я лично захотел владеть охотничьим гладкоствольным и огнестрельным оружием ограниченного поражения (ОООП, «травматика»). Приобрел «травматический» пистолет и ружье. Затем нашел в интернете информацию о движении «Право на оружие» и решил к нему присоединиться. Стал членом движения. Потом мне позвонили из Москвы и попросили возглавить местное отделение движения. Почему предложили именно мне? Не знаю. Я согласился сразу и без особых раздумий. Уже полгода возглавляю. Идея была моя и моего товарища Алексея Малюты.

 

— Чем занимается ваш клуб?

— Мы начали серию тренировок по самообороне с пистолетом. Подыскиваем помещение, чтобы проводить занятия по правовой тематике в части владения оружием, по оказанию первой медицинской помощи.

 

— Как появилась материальная база клуба?

 

— Сейчас ее почти нет, кроме предоставленной центральным офисом движения. Для занятий самообороной с пистолетом почти ничего и не надо! Планируем перейти к стрельбам из гладкоствольного оружия. Вот для этого уже будем добывать «реквизит». Более отдаленные планы — устроить соревнования.

 

— Сколько людей участвует в ваших мероприятиях?

 

— Пока немного — человек пять-шесть. Активность наших сторонников в интернете куда выше. Может, не всех устраивает время начала занятий? Или погода плохая?

— Какие люди к вам ходят (пол, возраст, уровень образования и дохода)?

 

— Большинство наших сторонников — мужчины из различных социальных групп. Я сам заместитель руководителя коммерческой организации. Кстати, среди наших сторонников много бывших и действующих сотрудников силовых структур и военнослужащих. Есть и представительницы слабого пола.

 

— Что вами сделано для легализации гражданского оружия в Марий Эл? (петиции, митинги, лоббисткая работа)?

 

— Хотим лоббировать свои интересы. Мы еще только начали работу в Марий Эл. Бывает, что люди обращаются по вопросам оформления лицензий на приобретение оружия. Стараемся просвещать.

— Вы поддерживаете связь с другими йошкар-олинскими обществами, занимающимися боевыми искусствами и единоборствами? Считаете, что у вас общая цель?

 

— У нас многие участники занимались боевыми искусствами. Самооборону человека можно назвать нашей общей целью.

— Законодательство России ограничивает как-либо вашу деятельность?

— Особых препятствий на данном этапе нашей деятельности мы не видим.

 

— В ваших документах записано: «Граждане экстремистских взглядов, планирующие использовать полученные навыки для плохого, будут по мере сил вычисляться и отсекаться, поэтому просьба сразу проигнорировать это объявление…». Как вы выявляете таких граждан?

 

— А они к нам и не пойдут. У них есть свои «курсы».

 

— Вы занимаетесь просветительской работой среди граждан на тему отстаивания своих прав в конфликтах с полицией?

 

— На федеральном уровне — да. На местном — не слышал, чтобы у людей были подобные конфликты по поводу применения оружия в целях самообороны. Надеюсь, с этим и не столкнуться. Но все же в Марий Эл совместно с центральным офисом планируем сделать адвокатскую поддержку подозреваемых и осужденных по делам о самообороне.

 

— Поясните ситуацию с правом граждан России на необходимую оборону. Оно нарушается?

— С трактовкой самообороны в России в правоохранительных органах все часто неблагополучно. «Право на оружие» оказывает юридическую поддержку людям, столкнувшимся с подобным произволом. И у организации в этом деле есть успехи. Некоторым людям сняли обвинения. Другим уголовные дела переквалифицированы на более мягкую статью УК.

 

Лоббирование на федеральном уровне

 

 

— Вы же видите, что определенные политические силы испытывают к вам симпатию, а другие — нет? Кроме того, вам же нужна поддержка определенных политических сил, чтобы ваши идеи стали законами?

 

— В политике мы готовы сотрудничать с теми, кто хотя бы частично разделяет наши взгляды. Не считайте это неразборчивостью, это вполне нормальная практика.

 

— Лоббистом разрешения свободного ношения оружия обычно называют сенатора от Марий Эл Александра Торшина. Чувствуете какую-либо поддержку с его стороны?

 

— Да, он оружейный лоббист. Он контактирует с центральным офисом нашей организации.

 

— Есть мнение, что современное российское государство панически боится любых общественных выступлений, потенциальной революции. А если у толпы еще и стволы будут на руках?

 

— У нас в стране на руках шесть миллионов стволов. В США на почти триста миллионов населения — сто миллионов. И никаких революций!

 

— Зато в США есть свободные выборы и сменяемость власти. Не поэтому ли?

— Трудно сказать. Не факт, что владельцы оружия пойдут бунтовать. Они часть государства, а не некое сборище отколовшихся от реальности людей, желающих решать все войной.

— Факт в том, что российское государство за годы правления Путина только ужесточает условия получения прав на ношение тех же ружей и травматики, а для легализации «короткоствола» ничего не сделало. Вот в этом году снова случилось ужесточение…

— Теперь «травматику» можно получить не в 18 лет, а в 21 год, и справки по здоровью теперь можно получать только в государственных клиниках. Это не особо серьезное ужесточение, можно назвать это наведением порядка. Сейчас вроде собираются облегчить условия владения холодным оружием. Выделение категории холодного оружия вообще абсурдно. Кухонные ножи, мачете и тесаки под него не попадают. А ими разве убить нельзя? Прогресс есть. Для легализации «короткоствола» в общем смысле нужно просто убрать ограничения по длине ствола, которые прописаны в законе «Об оружии».

 

Спор о легализации

 

 

— Какие у вас аргументы за легализацию гражданского оружия?

 

— Повышение личной безопасности граждан. Заслон уличной преступности. Создание мобилизационного резерва — граждан, способных в любой момент взять в руки оружие и профессионально с ним обращаться в целях защиты Родины. Развитие стрелкового спорта. Распродажа огромных ненужных советских арсеналов короткоствола. Доходы в бюджет от налогов со сделок с оружием. Поддержка отечественного производителя оружия (уже сейчас вся «травматика» на рынке российская).

 

— Какие аргументы у противников легализации оружия? Какие у вас контраргументы?

 

— Самый распространенный аргумент — у русских очень низкая бытовая культура. Они в бытовых ссорах чем только себя не убивают и не калечат. Если дать им в руки пистолет, то россияне друг друга полностью перестреляют! Вот только этот аргумент сам против себя. Что мешает тогда русским перерезать сейчас себя полностью кухонными ножами? В Молдавии пистолеты разрешены. И что: там все перестреляли друг друга? Вот какие аргументы, что бытовая культура русских ниже бытовой культуры молдаван? Считать так — это своего рода русофобия. В Молдавии, когда стволы разрешили, уровень бытовых убийств на самом деле упал. То же будет и в России. Нынешние бандиты «травматики» не боятся. А короткоствольное нарезное оружие — серьезный сдерживающий фактор.

 

Есть еще аргумент «что вы будете делать со своим пистолетом, когда на вас нападут с гранатометом?» Что могу сказать? Гранатометами и танками пусть действительно занимаются правоохранительные органы. Давайте еще сторонники разрешения оружия для самообороны будут решать, как обороняться против атомной бомбы?

 

Нам приводят примеры расстрелов в школах. Например, в Китае у населения нет на руках личного оружия. Но там часто преступник врывается в школу/садик с ножом и убивает детей. Преступник, если захочет убить, всегда найдет способ. В 90-е любой ученик старших классов знал, как «на коленке» собрать небольшое самодельное взрывное устройство из прекурсоров, продающихся в аптеках и магазинах. Что уж говорить о человеке, преследуемом желанием массовой расправы? Оружие тут ни при чем.

 

Часто нам говорят: «Будто у государства больше нет проблем, кроме Вашего оружия». Проблемы есть и их полно. Но государственная машина — многозадачна, хоть и неповоротлива.

 

— Кто ваши противники? Они руководствуются корыстью или убеждениями?

 

— Корысти я тут не нахожу. Это неосведомленность, нежелание видеть факты, ложная упертость. Почти никогда в диалогах с нашими оппонентами мы не видим обсуждение проблемы по сути. Все обычно сводится к переходу на личности.

 

— В России четверть мужского работающего населения — охранники. Обуздать насилие у них не очень получается? Почему с вооруженными гражданами будет иначе?

 

— Охранники — непрофессионалы в своей массе. Да, владельцы стволов после легализации тоже не будут профессиональными солдатами, но одно дело — защищать себя, а другое — окружающих людей. Причина неэффективности нынешней охраны — банальный непрофессионализм. Да, стопроцентной гарантии от преступности никто никогда дать не может. Но можно ограничить ее масштаб. Возьмем известное дело двухлетней давности — «аптечного стрелка» Дмитрия Виноградова. Если бы его жертвы были вооружены, количество жертв было бы меньшим. Можно сказать, что это звучит цинично, но все же лучше один убитый, чем несколько. Попробуйте объяснить цинизм ситуации родственникам погибших.

 

— Сколько, с вашей точки зрения, будет стоить боевой пистолет, когда их разрешат?

 

— Сложно сказать. Я вижу приемлемой начальную цену в тысяч двадцать пять — тридцать в зависимости от модели, конечно. Оружие должно быть доступно гражданину. Люди спокойно покупают ОООП и длинноствольное оружие и за значительно бОльшие деньги, уж поверьте.

 

— Какие гарантии, что оружие не попадет в руки несовершеннолетних?

 

— Бояться можно всего и всегда. Дети и на машинах родителей ездят без спроса, да еще и людей сбивают насмерть. Считаю, что детям нужно объяснять возможность серьезных последствий от пользования многими вещами. Все дети знают, что нельзя два проводка в розетку засунуть, ибо убьет током. Особенно хорошо это знают дети, которые занимаются электротехникой, например. Приобщайте детей к оружейной культуре!

 

— Нужна ли лицензия на ношение оружия?

 

— А почему бы и нет? Не нужно особого труда ее получить. Если люди готовы потратить некоторое время на оформление своего права владеть оружием, значит, это оружие им на самом деле необходимо.

 

— А экзамен на право владеть оружием?

 

— Экзамен существует и сейчас. Нужно знать, что у человека есть знания для ответственного обращения с оружием. Тут возможна полемика: как научить человека хорошо владеть оружием за один день, в течение которого длится подготовка? А увеличение сроков поведет за собой удорожание курсов. Эти вопросы должны обсуждаться.

 

— Нужно ли разрешать пулеметы, гаубицы и другое подобное оружие?

 

— Вопрос сложный. Для личного владения, может быть, и нет смысла. Но о праве хранения подобных вещей в стрелковых клубах на определенных условиях — почему нет?

 

— Вы сторонник референдума о легализации гражданского оружия?

 

— Да, если он будет без обмана участников и без фальсификаций. Сейчас сторонников и противников легализации оружия примерно поровну.

 

— Каковы дальнейшие планы вашего движения?

 

— Делать то, что делаем в большем масштабе. Привлекать здесь сторонников. Нам надо учиться активно отстаивать свои взгляды. Сплотить коллектив. Продолжать практические занятия, просветительскую работу.
 

Мы заинтересованы в популяризации оружейной культуры

— Вы являетесь частью общероссийского движения «Право на оружие»? Как оно образовалось?

— Появилась группа единомышленников, связанных узами дружбы. Потом решили легализоваться, рекламировать свою деятельность, привлекать больше сторонников и поэтому оформились в общественную организацию. В группе «ВКонтакте» у нас более 30 тысяч человек. Я думаю, у нас гораздо больше сторонников. Не все просто про нас знают.

 

— Вы единственное подобное общественное движение в Марий Эл?

 

— Да, о других мы не в курсе.

 

— Что вы делаете на федеральном уровне?

 

— Сторонники митингуют, собирают подписи по делам невинно осужденных по делам самообороны. В поддержку легализации короткоствольного оружия. В поддержку инициативы «Мой дом — моя крепость».

 

— Что обсуждалось на последнем съезде движения в сентябре? Какие решения приняты?

 

— Обсуждались перспективы развития движения и перспективы изменений в оружейном законодательстве России.

 

— В ходе мероприятия была подписана декларация о сотрудничестве между организацией и «Союзом российских оружейников» — основным некоммерческим объединением оборонно-промышленной отрасли России, которое объединяет 55 предприятий ВПК. В чем ее суть?

 

— У нас есть общие интересы. Они хотят продавать оружие, мы — покупать его. Мы все заинтересованы в развитии оружейного спорта, популяризации оружейной культуры.

— Ваша деятельность не является лоббизмом крупных оружейных компаний, нуждающихся в новом рынке сбыта?

 

— Повторюсь: у нас общие интересы.

 

— На своей странице в соцсети «ВКонтакте» вы пишете про курсы начальной военной подготовки, проводимые вашей организацией. Что это такое? Разве не исключительно государство может их проводить?

 

— Такое есть в крупных городах. У нас в марийском отделении движения пока нет инструкторов для этой деятельности. Не вижу в этом ничего противозаконного. Мы не противопоставляем себя ни государству, ни полиции, ни армии. А военные знания нужны многим!

— Способствуете более широкому распространению травматического оружия?

 

— Травматическое оружие — вообще спорная вещь. Оно непредсказуемо. Где-то оно может сработать, где-то — нет и только усугубляет положение обороняющегося от преступника. Травматическое оружие трудно отследить по, скажем так, «уликам», остающимся после стрельбы, и поэтому оно более пригодно для совершения преступлений. Все же в целях самозащиты ОООП — лучше, чем ничего.

 

— Травматическое оружие широко используется в преступлениях?

 

— Легальная «травматика» и длинноствольное оружие очень мало применяется в уличных преступлениях и бытовых конфликтах. Чаще всего используется нелегальное оружие. С ним у преступников проблем нет. Почему? Не секрет, что в 1990-х массово разворовывалось оружие с военных складов, которое все еще в нелегальном обороте. До сих пор у людей при обысках боевые гранаты находят.

Каждый имеет право защитить себя

— В чем суть проекта вашего движения «Мой дом — моя крепость»?

 

— Его суть в том, что человек имеет право защищать себя с оружием в руках и вообще любыми доступными средствами от преступных посягательств на территории своего жилища. Сейчас в таких ситуациях защитник своего дома нередко получает за такие действия тюремный срок. Мы хотим внести поправки в законодательство. Лично мое мнение — действительно имеет смысл перекладывать на преступника наказание за собственные телесные повреждения, если этого преступника покалечили при самообороне от его действий.

 

— Ваша цель по программным документам — популяризация ответственного обращения с оружием. И много вы видели примеров безответственного обращения с оружием?

 

— Ответственное обращение с оружием — это понимание, что такое оружие, как его правильно использовать, исключить баловство. Безответственно можно обращаться с чем угодно. Давайте запретим автомобили, поезда и самолеты, ведь безответственное обращение с ними убивает множество людей!

 

— Вы предлагаете отказаться от лицензирования образовательной деятельности в области обучения владения гражданским оружием, ограничившись экзаменационной проверкой соответствующих навыков в отношении соискателей лицензии на оружие. Это не облегчит жизнь преступности?

 

— Лицензирование нужно, если оно не превращается в собирание бумажек и в бюрократию. Если при этом идет реальный отбор юридических лиц, то, возможно, лицензирование имеет смысл. Кстати: почему государство само никого не обучает владению оружием, а перекладывает эти функции на частные фирмы? А у преступников и так не сложная жизнь в плане оружия.

 

— Вы настаиваете на обсуждении и внедрении в России систем гражданской обороны и добровольного военного резерва, аналогичного системам национальной гвардии США, вооруженным силам Швейцарии, Израиля, Эстонии. Зачем?

 

— У нас и так согласно военной доктрине большинство граждан в минуту опасности для отечества должны стать солдатами. Но с мобилизационным резервом в России проблемы. Военные это признают. Так почему бы им не помочь?