Не пойду на войну

Эскалация конфликта в Украине фактически разделила общество на три группы – первые рьяно поддерживают боевые действия, вторые выступают против военных действий, а третьи, как часто бывает, просто пытаются не замечать происходящего, абстрагируясь от дискуссии и пролистывая сообщения в ленте в социальных сетях. Первая и последняя группа, как правило, не сильно развивает свои позиции и аргументы, поэтому мое внимание остановилось именно на втором «лагере» – антивоенных активистов. Однако активность граждан проявляется по–разному: кто-то идет на митинги и пикеты, а кто-то... отказывается от военной службы.

Один из таких молодых людей, Кирилл Пастухов, в прошлом студент факультета журналистики Уральского Государственном Университете им. Горького (в настоящее время УрФУ им. Ельцина). Уже в октябре Кирилл должен будет пойти служить на альтернативную гражданскую службу – после того, как Россия и Украина в марте 2014 года оказались на пороге войны, гражданин подал заявление о замене военной службы на альтернативную гражданскую, тем самым став сознательным отказчиком от военной службы – тем, кто по убеждениям совести не готов брать в руки оружие. Забегая вперед важно отметить, что эти события в Украине не стали главными и определяющими, однако все же легли в основу его решения.

О причинах подобного выбора,  ситуации в Украине, школьных воспоминаниях и предстоящем Марше Мира рассказал сам альтернативщик.

Первые впечатления от знакомства с военкоматом

- Они впечатались в память еще из школьных времен: какие-то ужасные стены с уродливыми иллюстрациями оружия, техники, погонов, серый подвал, в котором необходимо заполнять анкету допризывника, потом холодный коридор, в котором мы стояли в трусах и ждали своей очереди к врачам, – начал свой рассказ Кирилл. – Что-то непонятное и унизительное.

Начало истории было положено еще в Каменске-Уральском, откуда парень родом.  Однако в следующий раз будущий отказчик от военной службы побывал в военкомате уже через 6 лет, после окончания учебы – в Екатеринбурге.

– И ничего не изменилось – те же уродливые картинки, те же коридоры. Раздеваться, правда, теперь разрешают в кабинете, а не в коридоре, – говорит Кирилл. – На самом деле, сотрудники военкомата – милейшие тетушки и дядюшки, пока ты выполняешь четкий и понятный им порядок. Пришел, принес документы, прошел осмотр, сказал «Служу Отечеству» и пошел в армию. Сотрудница с улыбкой и шуточкой оформит документы и проводит в коридор, врачи с любовью запишут в личном деле «здоров», комиссия по-отечески одобрительно спросит, в какие войска ты хочешь...

Но такое общение заканчивается в тот момент, когда призывник пытается не подчиниться какому-нибудь абсурдному требованию или, что еще хуже, оспорить их.

– Если вдруг угораздит сделать что-то не так, попытаться по-настоящему понять их требования, критически подойти к тому, что от тебя требуется, попытаться поспорить или не подчиниться, нарушить «вековые традиции» – эти люди превращаются в разъяренных и оскорбленных существ. И не все могут этому противостоять. Иногда проще промолчать и согласиться, – сетует Кирилл.

Армия, воспитание и христианство

В разговоре с Кириллом выясняется, что молодой человек – убежденный христианин, и в связи с этим никогда в армию особо не рвался.

– Сколько себя помню – в армию не хотел никогда. Может быть, это следствие воспитания. Я христианин. А христианство, насколько мне видится, учит исключительно любви, прощению и ненасилию, – поясняет АГСник. – Как ни странно, не все с этим согласятся. Христианские «любовь» и «прощение» заключаются не в соглашательстве с агрессией других, а в уверенности, что ответная агрессия ничего не может решить. Тьма не может победить тьму – идея очевидная и древняя.

– Да, это верно подмечено, что не все разделяют твою позицию. А что конкретно ты стал делать, когда понял, что армия – это не то, чему ты готов посвятить пусть даже год, – спрашиваю я.

– Поскольку я всегда знал, что в армию не хочу, старался вообще о ней не думать. Теперь понимаю, что это глупый подход и нужно начинать действовать как можно раньше, но подсказать было некому. Поэтому я окончил школу, отучился пять лет в университете и, забыв обо всем, устроился на работу в Екатеринбурге на должность ведущего журналиста. Поскольку некоторое время я жил без прописки, никаких повесток не получал. А потом вдруг вспомнил про армию, и обстоятельства так сложились, что пришло время зарегистрироваться по месту жительства, а еще начались все эти разговоры про ужесточение призывного порядка, какие-то справки для неслуживших. Вопрос возник неожиданно и остро. Оставалось буквально недели три до начала призыва. Мне попала в руки книжка об альтернативной гражданской службе (АГС). Правда, она была устаревшей, и содержала десятки историй о проигранных судах, уголовных делах и страшных карах для всех, кто выбирает АГС.

– И тебя это не отпугнуло?

– Я бы отчаялся, наверное, найти законный и доступный мне выход, если бы не Елена Попова (Петербургская правозащитница, администратор группы «За альтернативную гражданскую службу», – прим.), на интернет-передачу которой я наткнулся. И, что называется, все озарилось. Я увидел реальный законный и цивилизованный путь. Пришлось подробно изучить вопрос в экспресс-режиме. И уже через две недели я шел в военкомат с заявлением на АГС и всеми нужными документами.

– Что конкретно стало последней каплей?

–  Решение не быть причастным к военной службе было у меня давно. Я лишь не знал, как его осуществить. Но и обойти Украинский вопрос в своем заявлении я тоже не смог. Это было в конце марта. Тогда только-только происходила завязка. Совет Федерации единогласно разрешил Путину вводить войска в Украину. И это, действительно, возмутило меня. Во-первых, эта глупая, неестественная единогласность. Во-вторых, сам факт – военного вмешательства в дела другого государства.

– А как отнеслись к подобному заявлению в военкомате? Все же это не самая популярная позиция среди военных... Расскажи подробнее о том, как проходила призывная комиссия по замене военной службы на альтернативную гражданскую.

– О, это было очень забавно. На призывной комиссии изначально царила недружелюбная атмосфера. Но когда разговор дошел до ситуации в Украине, мне сразу же задали вопрос: «Вот вы упомянули Украину, то есть вы поддерживаете то, что там произошел переворот, что к власти пришел «правый сектор», да?» Хотя я вовсе не говорил ничего про политическую ситуацию в Украине, я говорил о том, что не поддерживаю решение вводить войска в чужое государство…

И здесь председатель комиссии закипел:

– А никто никуда не вводил – это раз!

– Я говорю о решении…

– Вчера войска отвели от границы. И это было официально заявлено. И весь мир на это отреагировал. Так что все это ваше заявление про Украину, это…

– Я лишь говорю о решении Совета Федерации, который разрешил Президенту вводить войска в Украину, когда захочет.

– Не когда захочет, а когда русскому, русскоязычному населению Украины будет угрожать опасность! Сказано было четко. Вы сейчас трактуете не слова Президента, а я вам трактую слова Президента! Конкретно, что и как было. А вы уже начинаете от себя огород городить.

Однако разговор быстро сошел на «нет» и следующим вопросом комиссии призывник услышал: «А что такое патриотизм?».

Но игра стоила свеч – Кирилл Пастухов получил положительное решение призывной комиссии о замене военной службы на альтернативную гражданскую:

– На самом деле, я очень удивился, когда комиссия вынесла положительное решение. Я был готов к долгому-долгому процессу, – делится радостью победы альтернативщик.

Поддержка родственников

– Если не против – расскажи о том, как в связи со всем происходящим у тебя сложились отношения в семье. Разговариваешь с близкими на тему украинского конфликта? Какова их реакция?

– Я рад, что взгляды на ситуацию с Россией и Украиной мои и моих друзей и родственников во многом совпали. Я слышал истории о том, как ссорятся отцы и дети на этой почве. Но мне повезло. Ни с кем не ссорюсь.

– А другие люди, кроме близких и сотрудников военкомата?

– Я вообще стараюсь не говорить с людьми, которые не хотят ничего услышать. Если вижу, что у человека чрезмерно загорается взгляд при приближении украинской темы, если его слюна начинает брызгать, если проскальзывает «Крымнаш» или, не дай Бог, «Новороссия», все – это сигнальные огни. Такие точно ничего слышать не готовы. Разговор нужно сворачивать. Улыбаюсь, машу, киваю. И ухожу.

– С 1 октября в России начнется очередная призывная кампания. Какие планы у тебя?

– В октябре должны прийти документы из Роструда, и я отправлюсь на альтернативную службу. Если, конечно, не произойдет что-нибудь глупое, в русле последних событий.

– А что может произойти? – перебиваю я.

– Я уже слышал, что приходят письма ребятам-АГСникам примерно такого содержания: «В связи с ситуацией на Украине, документы на отсрочки и на АГС аннулированы по представлению комендатуры округа. Вам надлежит срочно явиться в военкомат по месту постоянной регистрации». Мне пока ничего не приходило. Жду октября.

Однако эти опасения Кирилла напрасны – подобных оснований «аннулирования права на альтернативную службу» российское законодательство не предусматривает, и молодой человек, в случае годности, будет служить на гражданке.

– И последний вопрос: пойдешь ли ты на «Марш мира»?

– Вообще, многолюдные собрания меня всегда отталкивали, – признается мой собеседник. – Я не хожу ни на дни города, ни на праздничные демонстрации, ни - по этим же соображениям - на митинги. К сожалению, даже когда не стало мочи терпеть все, что творится, на митинги я не пошел, потому что опасался выхода из тени в связи с нерешенным тогда вопросом с моей воинской обязанностью. Теперь же, когда я точно знаю свой статус, я совсем не исключаю для себя участия в каких-то акциях. Тем более антивоенных, выступающих против насилия. У меня еще есть некоторый психологический барьер, потому что нет никакого опыта участия в таких мероприятиях, но, думаю, придется его преодолеть. Знаю, что 21 сентября в Екатеринбурге будет "Марш мира". И несмотря на то, что меня смущает его название и заявленные участники (название - за милитаристичность, а участники - за маргинальность), но я всерьез думаю принять в нем участие.