Чтобы быть популярным политиком, нужно быть немного националистом?

На днях Воронеж посетила Милица Пешич, директор Института разнообразия СМИ. Эмигрировав в 90-е из Сербии в Великобританию, она не понаслышке знает о проблеме мигрантов. Поэтому Милица убеждена, что главная цель журналистики — показать многосторонность любой проблемы. И в особенности того, что касается национального вопроса.

 

 

— Почему вам пришлось покинуть Сербию и переехать в Великобританию?

 

— Это обычная история для честного журналиста из недемократического государства. 1 июня 1993 года я просто выполняла свою журналистскую работу — делала репортаж о демонстрации для французского новостного агентства Alternarive Information Network. В этот день демонстранты убили одного из полицейских. Я стояла вместе с группой журналистов, и полицейские просто накинулись на нас, не разбираясь, кто журналист, а кто нет. Они побили нас, схватили и повезли в участок (опять же, обычное дело в недемократическом государстве). К счастью, рядом с полицейскими оказались журналисты одного сербского телеканала, где я раньше работала. Они узнали меня и моего коллегу, нас немедленно выпустили — мы и часа не провели в участке. Но все равно нам пришлось отправиться больницу: у моего коллеги был перелом ноги, я была относительно в порядке. С тех пор полиция стала частым гостем в нашем доме, они начали запугивать меня и мою семью. Через два месяца я решила, что надо переехать. Видите, я сама эмигрант, мне очень близка тема национального вопроса.

 

— Как относятся к национальным меньшинствам в Великобритании?

 

— В Лондоне национальные меньшинства уже практически стали национальным большинством. Однако даже в политике телеканала ВВС, который выпускает специальные просветительские передачи про эмигрантов и их культуры, есть дискриминация, это касается в основном темнокожего населения. Руководящие должности занимают только "белые", да и количество простых репортеров, не являющихся гражданами Великобритании, не так велико. Но зато вы практически никогда не встретите газетную статью или телевизионный репортаж, дискриминирующий ту или иную национальность. И дело не в законе, а в саморегулирующемся журналистском сообществе.

 

— Вы считаете, в России национальный вопрос стоит острее, чем в Великобритании?

 

— Я могу сказать точно одно: таких оскорбительных сайтов, унижающих достоинство той или иной нации, как в России, я не встречала еще нигде. Казалось бы, у вас есть специальный закон "О СМИ". Он регулирует не только работу журналистов, но и контент в Интернете. И тем не менее я была шокирована дагестанскими сайтами. Причем чаще всего они оскорбительны не для национальных меньшинств, а для самих русских. У каждого из нас есть право на самоопределение. Я на одной из конференций представилась не как директор Института разнообразия СМИ, а как сексуальная сербка. Я специально выбрала такую неполиткорректную формулировку, чтобы подчеркнуть, что я имею право быть тем, кем хочу. И никто не должен на него покушаться. 

 

— Освещение новостей, связанных с проблемой мигрантов, зачастую вызывает бурную дискуссию в обществе. Причем преобладают право-радикальные настроения. Что делать, чтобы решить эту проблему?

 

— Однажды в одном из европейских клубов подрались индус и пакистанец. Массовые газеты мигом написали, что разгорелся межнациональный конфликт. Но когда журналисты из качественных изданий стали разбираться в ситуации, выяснилось, что национальным вопросом там и не пахло. Обычное дело — подвыпившие друзья подрались из-за девушки, которая нравилась им обоим. Их национальность и напряженные отношения между Индией и Пакистаном не имели никакого отношения к драке. Думаю, главная наша проблема в том, что все мы рабы своих стереотипов. Если бы я не бывала в России, а лишь верила тому, что показывают о вашей стране и русских по телевизору, я бы искренне считала, что у вас живут одни богачи, а дамы носят сумки исключительно от Birkin. Я вижу только один выход разрушить стереотипы — создать на базе СМИ дискуссионную площадку, дать голос представителям каждой стороны, задействованной в конфликте. Россия, как и многие другие страны, нуждается в мигрантах — так показывают экономические и социологические исследования. Только публичное обсуждение проблемы может помочь людям понять друг друга. 

 

— Почему бы не использовать для этого Интернет?

 

— Минус Интернета в его анонимности: он способствует лишь увеличению количества непроверенной информации в сети, а не реального обмена мнениями и фактами. Вспомню свой любимый Guardian — это отличный пример сочетания качественной журналистики и дискуссионной площадки. Раз в месяц журналисты организовывают встречи с читателями, где знакомятся с ними лично, слушают критику в свой адрес, узнают о главных темах, которые волнуют граждан, и составляют список вопросов, на которые им нужно ответить. В том числе, я думаю, общественные дискуссии, организованные с помощью СМИ, помогли бы гражданам услышать друг друга.

 

— Выходит, Интернету совсем нельзя доверять?

 

— Не так категорично. В социальных сетях, таких как твиттер и фейсбук, вы можете найти людей, которые делятся проверенной информацией. Но по своему опыту скажу, что чаще всего можно доверять лишь профессиональным журналистам, ведущим свой блог. Их профессиональные принципы заставляют перепроверять информацию. Я вас не удивлю, если скажу, что я очень люблю читать твиты и посты журналистов The Guardian. В силу определенных обстоятельств зачастую журналист на полосе газеты и журналист в своем блоге — это разные люди, другие взгляды, более прямые позиции. Потому что когда журналист пишет для Guardian, ему нельзя отступать от редакционной политики. В блоге же он волен делать, что хочешь.

 

— А можно ли верить другим блогерам, не работающим журналистами? Вы слышали об Алексее Навальном?

 

— Да, он баллотировался на пост мэра Москвы прошлой осенью.

 

— Но ведь он в первую очередь блогер. И известность свою приобрел благодаря расследованиям, особенно в области коррупции российских чиновников. Получается, ему тоже не следует доверять?

 

— Проблема большинства блогеров именно в том, что они предоставляют очень сомнительную информацию. И если вы спрашиваете у них лично: откуда вы знаете о том, что вы написали у себя в блоге, они отвечают: я нашел это в Интернете. А Интернет-контент далеко не всегда правдив. Все потому, что он не регулируется теми же средствами, что и профессиональные СМИ. Интернет и блогосфера — это абсолютно новые вещи. Мы ничего толком не знаем об этом, хотя они существуют уже около двадцати лет. И их влияние на нашу жизнь до сих пор не изучено. Конечно, Интернет должен регулироваться с помощью каких-либо законов. Например, нельзя допускать девятилетних детей до просмотра порнофильмов. С другой стороны, мы опять можем впасть в крайности: ограничение Интернета повлечет за собой ограничение свободы слова, в первую очередь в недемократических государствах. К слову, о Навальном. Я была удивлена, что он очень популярен у вас, несмотря на его немного националистические взгляды. Мне не нравится, что он говорит, что в России не место мигрантам, "Хватит кормить Кавказ". В Великобритании ему было бы тяжело в политике с такими взглядами. Похоже, в России если хочешь быть популярным политиком, нужно быть немного националистом.

 

— Так что же, могут ли российские СМИ стать той самой дискуссионной площадкой?

 

— По мне, российские СМИ — это нечто другое, чем российская журналистика. Я встречалась со многими российскими журналистами, и 99% из них — это очень умные, образованные и широко развитые люди. Но это вовсе не значит, что когда они делают свою работу, они делают ее профессионально. Именно поэтому я провожу границу между этими двумя понятиями. То, что я вижу на телевидении России, — это сплошная развлекаловка, причем очень низкого качества. Когда я училась в университете, я читала русскую литературу, я смотрела русские фильмы...Это было потрясающе! То, что я вижу по телевизору сейчас... Это российский Голливуд в плохом смысле этого слова. Очень неглубокие сериалы, плоские персонажи. Еще меня удивляют образы российских "красоток" — они словно пережаренные на гриле курицы, словно румяные поросята на праздничном столе. Печально видеть, насколько поверхностен телевизионный контент в большинстве случаев.

 

— Как думаете, в чем причина этого?

 

— Возможно, это давление государства на СМИ. Также это коммерциализация, "таблоидизация". Это семь десятилетий советского государства, после которых люди почувствовали, что вольны делать, что хотят. Печально, что в России СМИ практически не просвещают людей — а это одна из их основных задач. 

 

— Можете ли дать какой-нибудь совет, что делать с этим обычным гражданам?

 

— Боюсь, могу дать лишь один совет — хватит смотреть телевизор. А если серьезно, я вижу выход — развивать общественное телевидение.

 

— К слову, в России уже есть общественное телевидение.

 

— Правда? Никогда не слышала. Значит, оно было создано искусственно. Иначе выполняло бы свое назначение. Российским гражданам нужно осознать, что для создания независимого СМИ они должны быть готовы сами заплатить из своего кармана, а не доверять это властям или олигархам. Тогда вы получите и качественный контент, и объективную журналистику, и площадку для дискуссий.