Юлия Латынина, «Код доступа», радио «Эхо Москвы»

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа», +7 985 970-45-45 – это смски. И что-то у нас то понос, то золотуха. Не успели разгрести Крымск, вокруг Томска, Томск весь заволокло смогом из-за горящих лесных пожаров как Москву 2 года назад. То есть мы превращаемся в страну третьего мира. Мы превращаемся в страну, где самолеты падают чаще, чем в Африке, где города как Крымск сметает по той же схеме, по которой сметает города в странах третьего мира, в Южной Америке. Во-первых, потому что выстроили Нахаловку там, где нельзя строить. Во-вторых, потому что начальство, ну, элементарно не предупредило, не сочло нужным предупреждать народ о наводнении.

+7 985 970-45-45 и вот меня уже спрашивают «Прокомментируйте, пожалуйста, возможные варианты развития событий схватки Навальный-Бастрыкин». Ну, очень возможно, что Алексей Навальный в результате этой схватки сядет. Я бы сказала, что вероятность очень высока. Я бы также сказала, что то, что он сядет, повышает вероятность того, что он станет президентом России в будущем.

Собственно, в этом разница между Навальным и системой, которой он противостоит, что эта система, на самом деле, не умеет мыслить стратегически. А Навальный мыслит стратегически. При том, что ресурсы их совершенно несопоставимы, оказывается, что все вот эти ребята, которые там устраивают дело на Болотной, которые даже не могут нормально расследовать имеющееся дело, которое шьют тем людям, которых арестовывали на Театральной и то, что они были на Болотной. То есть делают такие, грамматические ошибки в деле. Вот все эти ребята... Может, у них там нога чешется, может, у них жена больная, может, они просто Москвы не знают, может, им вообще лень отвлекаться на какие-то политические дела, когда там надо бабки зарабатывать или еще что, я не знаю.

Суть заключается в том, что каждый раз, когда путинская машина работает, она, на самом деле, работает не на Путина. Она работает на тактическую выгоду какого-то чиновника, которому надо отличиться даже не перед Путиным, а перед начальством.

А Навальный – он никогда не работает на тактику, он работает на стратегию. Я думаю, что он понимал, что существует большая опасность его посадки и решил сыграть на упреждение. Что ж касается самой претензии, которую он предъявил Бастрыкину, что у того домик в Чехии, понимаете, в чем дело?.. Ну, вот, позвольте мне маленькое отступление. Насколько я знаю, у нас уже пресс-секретарь Путина Песков сказал, что блог Навального не читал, но там всё ерунда. То есть, знаете, не читали, но арестуем.

Вот, у меня есть самое первое ощущение от России в последние годы. Из России уезжают люди. Из России уезжают русские и ее заселяют таджики (но про таджиков – это как-нибудь в другой раз), но вот так получается, что вокруг меня уезжают все. Если позволяет состояние, уезжает сам человек.

Вот, допустим, говорит знакомый бизнесмен «Все, я перебираюсь в Болгарию. Бизнес будет в России, жить буду в Болгарии». Потому что человек не может жить в унижающих человека условиях, вот в этих пробках, перед этими мигалками. Очень часто уезжают те, кто заработал немного денег и считает, что хватит, вот эта бизнес-среда не для него. Вот, разговариваю с бизнесменом из Перми, он говорит, что «Все, я больше не могу. У меня фабрика была, производила чулки-носки, стояло в ней более-менее новое оборудование, работало в ней несколько сотен человек. Вдруг меня там посередь кризиса вызывают в администрацию со словами, что «Почему у тебя нарушается Трудовое законодательство и люди работают в неурочное время?» Это когда конкуренция со стороны Китая. Ну, к черту. Вот, оборудование едет в Узбекистан, там у нас будет фабрика. Вот то, что у меня есть, будет сдаваться под склад, рабочих мест не будет, но денег получать я буду больше. И буду жить у моря».

Уезжают те, у кого позволяет профессия. Вот, летит айтишник на Кипр, говорит «Вот, я буду работать на Кипре. Здесь пробок нет, а солнце есть».

Я приехала в Литву. Мой любимый писатель Макс Фрай, он же Светлана Мартынчик перебрался 4 года или сколько там назад в Вильнюс и о Москве вспоминает с ужасом. Кстати, это к вопросу о необыкновенном притеснении русских в Литве. Борис Акунин на митинги прилетает из Франции, Андрей Мальгин ведет свой ЖЖ из Италии, Антон Носик у нас то в Индии, то еще где.

Если кого-то держит в России бизнес, те усылают родителей, вот, детей. Это очень важно. Едут не только молодые (это вообще уже само собой). Вот, меня добил знакомый, который уже немолодой человек, у которого там доход составляет 3 тысячи долларов в месяц, за которые он горбатится. И вот он рассказывает, как сейчас жена там с ребенком будут жить в домике в Бретании, вот какая там школа хорошая в Бретании, во Франции. И какая там школа хорошая, и насколько там продукты дешевле.

То есть заметьте, я говорю не об олигархах. Я говорю не об окружении Путина. Да, понятно, там гражданин Финляндии Тимченко, у него там яхта в Швейцарии... Я вот о том, что на моих глазах очень много людей из самостоятельно зарабатывающих в той или иной степени покидают России. И я замечу, что львиную часть заработанных денег они тратят на обустройство своего быта за границей. И причина этого очень проста, что Россия при Путине стала страной, непригодной для проживания. Она не выдерживает конкуренции. Вот это только кажется, что только компании конкурируют на рынке услуг. Страны тоже конкурируют на рынке услуг, и Россия как страна конкуренции не выдерживает. Потому что первое, что происходит с человеком, он прилетает в Москву, попадает в пробку. Это другая пробка чем за границей. Пробка в Нью-Йорке означает, что при свободной дороге ты доедешь за полчаса до JFK, а, вот, если дорога, если час-пик, то ты должен закладывать час или даже больше. А пробка в Москве означает, что тебе потребуется неопределенное количество времени – может, час, может, два, может, пять. Вот Путин куда-то поехал – можно простоять 6 часов как с куста.

Вот сегодня я еду, пустая Москва. Пробка стоит получасовая. Доезжаю до начала пробки. Стоит какая-то машина, с ней какой-то мотоцикл (мотоциклист живехонький) столкнулся с машиной. Уже по этому видно, что эта авария копеечная. Нет, они стоят, дожидаются нашего замечательного ГИБДД, которая в упор может не разглядеть аварию на видеокассете и оправдать человека, который ее совершил, а, вот, наша ГИБДД, тем не менее, в отличие от правил, принятых во всем мире, аварии вплоть до очень незначительных... Ну, там ниже какой-то суммы они, все-таки, позволяют автомобилистам разъехаться, но суть добровольной страховки во всем мире, страхования гражданской ответственности во всем мире заключается в том, что если у вас незначительное повреждение, вы обменялись карточками своих страховых компаний и разъехались, и это способ регулирования дорожного трафика. А у нас – нет, у нас без ГИБДД там если речь идет не совсем о какой-то копейке, не обойдешься.

А! И, причем, я почему этот эпизод рассказываю? Потому что за 100 метров стоит этот вот самый, который на дороге пасется, через 100 метров стоит, который на дороге пасется, еще через 100 метров стоит. Это не их область компетенции, они не подойдут к этому мотоциклисту, они будут ждать (мотоциклист с машиной) 5 часов, пока кто-нибудь доедет из другого места.

Вот, есть 2 города еще в мире, где похожие пробки, Мумбаи и Каир, насколько я знаю. Но, простите, это, все-таки, 2 города в странах третьего мира с чудовищным популяционным давлением. Потом видишь в пробке, вот они, гаишники. Слушайте, я их не видела ни в одной стране мира кроме России и Боливии еще. Вот, стоят оккупанты и, не стесняясь, собирают с населения дань. Вот, знак абсолютного рабства. Первое, что ты видишь, приехав из свободной страны, вот такие стада дорожных вшей пасущиеся.

Я недавно проехала в машине от Петрозаводска до Москвы, и по дороге я не видела ни одного дома, в котором можно было бы жить. Ни одного. А потом я поехала на машине по Пуэрто-Рико. Помните, да? Нищие пуэрториканцы – штамп 50-х годов. Островишко, конечно, небольшой, ну, километров 300 мы проехали. И, вот, на протяжении этих 300 километров я видела прекрасные двухэтажные дома, увитые зеленью со всеми удобствами. Да какой там Пуэрто-Рико? Вот, приезжаешь на какой-нибудь остров Гренаду. Дом каждого чернокожего селянина – там 2 гвоздичных дерева растет, парочка какао-деревьев. На кафе написано «Спасибо американцам, что нас освободили». Загляденье! То есть сейчас Россия живет хуже, чем страны третьего мира, и люди уезжают, потому что от этого не отгородишься. Потому что можно на заработанные деньги сделать отличную квартиру. Выходишь из нее – попадаешь в заблеванный подъезд. Можно построить очень высокий забор на Рублевке, но ты выйдешь за этот забор, сядешь в машину и на встречке в тебя влетит какой-нибудь майор из Управления «К».

И вот этот чудовищный разрыв уровня жизни – он уже не между Россией и Америкой, он между Россией и Гренадой, Россией и Литвой, Россией и Китаем, южными районами Китая. Вот это произошло при наших глазах на Путине. При Путине страна получила больше 1,5 триллионов нефтедолларов, практически не построила дорог. Китай за это время строил по 5-6 тысяч хайвэев в год и обладает сейчас второй по величине дорожной сетью после США, да? Зато у нас, конечно, 26 резиденций (или сколько там?) у главы государства.

При этом постоянно какие-то фантастические траты на самые безумные проекты. Вот, с трассы Чита-Хабаровск, по которой, помните, Путин ездил на желтой Ладе, после его проезда сняли асфальт. Это не анекдот – можете проверить в интернете. В России нет асфальтированной дороги, соединяющей Москву и Владивосток. Зато открыли мост на остров Русский, 2 моста, общая цена – 2 миллиарда долларов. На острове живет 5 тысяч человек и там нет источников воды, он не пригоден для постоянного проживания. Ну уж я не говорю, что там в Китае в ту же цену обошелся мост длиной, как полагается, 35 километров.

Я только что говорила о Крымске. Катастрофа, которая может случиться только в стране третьего мира. Нахаловка, которую затапливало 4 раза за последние 10 лет, и чиновники, которые за 4 часа получили предупреждение о потопе и не сделали. Тут чистый Гаити. Рядом в том же Краснодарском крае на безумные, сверхдорогие олимпийские объекты тратятся миллиарды. Построили смешанную, совмещенную автомобильную и железную дорогу от Адлера до Красной поляны. 242 миллиарда рублей. Единственная в мире одноразовая железная дорога, потому что ее единственное назначение – во время зимней Олимпиады обеспечить перевозку пассажиров к Красной поляне. Ни до, ни после она не нужна, потому что тот пассажиропоток, который в любое другое время поедет на Красную поляну кататься на лыжах, ну, он полностью перевозится автомобильной дорогой. Вот эти 242 или сколько там миллиардов рублей – сколько раз за эти деньги можно было отстроить город Крымск, чтобы люди не жили в пойме?

Собственно, вот это такая предыстория, а вопрос мой следующий. Вот, из России бегут люди. Кто может, бежит сам. Кто не может, вывозит детей и родителей. Им кажется, что в путинской России жить нельзя. Зарабатывать деньги, кстати, можно. Более того, нигде в мире нет таких норм прибыли как в России. Но вот жить нельзя. Страна, несмотря на то, что она очень сильно продвинулась по сравнению с Советским Союзом (едешь, видишь новые магазины), когда сравниваешь ее с тем, что происходит в других странах, ты видишь, что страна третьего мира с точки зрения инфраструктуры и безопасности. Нет нормальных школ, нет больниц, университетов. Любое соприкосновение с государством требует денег, нервов, бумаг, все больше. Причем, буквально любая часть свободного жизненного пространства заполняется бюрократическими инструкциями. Вот, как в запертой комнате кислород вытесняется углекислым газом.

И вот люди, которые устроили в России этот кирдык, объясняют нам, в чем проблема России. Они говорят «Это потому, что все вокруг враги. Запад нас не любит». Вот это потрясающе, знаете, звучит. Когда приезжаешь из места, где пробок нет, прилетаешь, вливаешься в московскую пробку, включаешь радио и слышишь, как какой-нибудь государственный чиновник объясняет, что это Запад нам вредит, это, наверное, Запад организовал эту пробку, Запад затопил Крымск. Видимо, это Запад снял асфальт с дороги после проезда Путина и, вражески внедрившись в черепушки чиновников, побудил их строить мост в никуда на остров Русский. Видимо, это Запад расставляет гаишников-оккупантов на въездах в Москву, это агенты ЦРУ обучают путинских чиновников, чтобы те воровали миллиарды. Облучают их, наверное, какими-то лучами. Их облучают – они воруют.

И вот тогда у нас у всех, собственно, рождается тот же вопрос, который задает Алексей Навальный. А, вот, если виноват Запад, чего ж Бастрыкин покупает дом на Западе? Чего ж тогда гражданин Финляндии Тимченко живет в Швейцарии? Это частный вопрос. Вот, если бы Бастрыкин был частным гражданином, у меня таких вопросов к нему не было и это было бы, ну, несправедливо. Потому что если человек за 3 тысячи долларов напрягается, чтобы его жена и ребенок жили во Франции, у меня никакого вопроса нет. И если бизнесмен говорит «Я здесь зарабатывать буду, а жить буду там», у меня тоже к нему вопросов нет.

Но люди на моих глазах разоряют Россию и рассказывают, что это делает Запад. Потом они сами покупают себе дома, виллы, яхты на Западе. Вот к этим людям у меня вопросы есть.

+7 985 970-45-45, еще несколько у меня вопросов по SMS. Один про Свету из Иваново. Ну, знаете, я уж всегда тут выступаю в качестве ожесточенного критика власти. Вот тут я не могу не снять шляпу перед Кулистиковым. Господа, Кулистиков сделал всех вас, Кулистиков сделал всех нас. Потому что, ребят, вы о чем? У программы высокий рейтинг, и это все. Телевидение служит для потребления. Всё, потребляют – ура. Это, знаете, все равно, что возмущаться «Ах, какой позор! В аптеке покупают презервативы, и этот товар хорошо идет». Не хотите – не смотрите.

Да, над вами посмеялись. Да, программа Светы из Иваново про то, какая она дурочка и как она делает карьеру, является, ну, адекватным снимкам из Иваново и телеаудитории, которая ее смотрит. Но, понимаете, это совершенно адекватная история. Коммерчески успешная. И больше ничего не надо. Другое дело, что у меня есть грустные мировоззренческие соображения по этому поводу. И заключаются они в том, что Света... Она даже не из Иваново, она из города Приволжска, который рядом с Иваново. И, понимаете, так получилось, что у меня отец родом из города Приволжска. И я сама в детстве в городе Приволжске много вспахала огорода бабушки. И мой отец рос в такой же, видимо, семье как Света из Иваново, совершенно чудовищной. Тяжело было. И он приехал поступать в МГУ на Филфак и он не поступил первый раз. Он пошел рабочим заколачивать шпалы. И он приехал второй раз поступать. И он был кандидат в мастера спорта по боксу, и он не добрал полбалла, и он пошел кидаться с верхушки МГУ вниз. А по дороге он встретил физрука, который посмотрел на мужика, сказал «Ой, парень, ты – спортсмен?» Мой отец говорит: «Да, я – кандидат в мастера спорта» - «О, пойдем». И так мой папа, окончив Филфак МГУ, стал одним из лучших российских поэтов, на мой взгляд. Это последний поэт Серебряного века – об этом очень многие говорят.

И, вот, можно зайти в ЖЖ к моему отцу, и прочесть его стихи или купить его книги, что там требует больше сложностей, потому что сейчас легче зайти в ЖЖ. И это тоже история успеха, которая совсем другая, чем у Светы из Иваново. И телевидение нас учит истории успеха Светы из Иваново.

И, конечно, когда я думаю о судьбе моего отца и Светы, которые из одного города, все-таки, у моего отца... Понимаете, они жили в поповском доме. Попа, естественно, раскулачили и услали, а поп еще был любитель почему-то поэзии Серебряного века. И там лежали альманахи «Золотое руно», и отец все это читал. Вот в этой страшной окружающей действительности он маленьким уходил и все это читал.

И еще семья – она была бывшая кулацкая семья. И бабушка, и дедушка – они с разных мест. И с той, и с другой стороны они были кулаками, и тех, и других раскулачили. Все убежали. И, вот, бабушка, то есть моя прабабушка – она была очень верующая женщина, она прекрасно умела читать и она отца учила с детства церковно-славянскому, даже не русскому. И, конечно, я думаю, что к моменту рождения Светы из Иваново вот это уже прервалось. Уже бабушка, которая знала церковно-славянский, давно умерла. Уже альманах «Золотое Руно» давно сгорел. Это я с одной стороны думаю.

Но с другой стороны я думаю, что... Поскольку, как я уже сказала, вся семья из Иваново, у отца же там остались родственники. И у меня есть двоюродная моя сестра, которая приехала совсем недавно в Москву из Иваново, тоже покорять Москву. Только немножко с другими данными. Она закончила один университет в городе Иваново, она параллельно заканчивала другой, она еще во время своих каникул работала на стажировке в компании. И она в Москве очень быстро нашла замечательную работу, а когда обанкротили ту компанию, в которой она работала, она нашла новую в середине кризиса. Я, кстати, не могла найти ей работу. Она совершенно, вот, там, кровь с молоком, девка пробивная, прекрасная, умная.

И когда я смотрела в свое время ролик Светы из Иваново, я хихикала, потому что я думала «Да вот, конечно, там путинский этот путинюгенд». Но настоящие, нормальные социальные лифты в России продолжают работать, они продолжают работать другим способом, который я вижу на примере моей двоюродной сестры, которая, я не сомневаюсь, там через 5 лет будет зарабатывать гораздо больше меня.

И сейчас нам преподают обратный урок, что не надо вести себя так, как мой отец, не надо вести себя так, как моя двоюродная сестра, а надо, вот, хвалить Путина, и это все будет содержание твоей карьеры.

Это, на мой взгляд, достаточно страшный урок. И даже, знаете, как я подумала? Лет 10 назад я в каком-то деловом журнале прочла очень смешную историю, которая заключалась в том, что двое людей, девочка и мальчик из России приехали, поступили в Wharton Business-School, окончили Wharton. Одна из них пошла работать в Merrill Lynch, а другой вернулся в Россию. И, вот, тот, который вернулся в Россию, он стал директором крупной компании, спустя несколько лет, вел переговоры о продаже своей компании Merrill Lynch, а девочка приносила им чай, которая осталась в Америке.

Но это была история 2000 года, и я тогда подумала: «Да, вот, действительно, как в России хорошо работают социальные лифты». А сейчас в 2012 году я боюсь, что, скорее всего, девочка к этому моменту стала вице-президентом, но не Merrill Lynch, который там исчез как таковой, а крупной какой-нибудь инвестиционной компании, а вот этот мальчик, который вернулся в Россию, как-нибудь, скорее всего, сидит в тюрьме по экономическому преступлению или у него забрали компанию и он уехал едва живой, спасаясь и не веря своему счастью. Это вот как меняются приоритеты и как меняются ситуации. Неприятная история.

+7 985 970-45-45, еще одна история. Не знаю, успею ли я ее рассказать до новостей. Это, конечно, процесс Мирзаева. Напомню, что боксер Мирзаев убил ненамеренно у ночного клуба русского парня Агафонова. Я здесь сама очень много говорю о беспределе, общем беспределе, который творится на московских улицах. Часть этого беспредела – это кавказский беспредел, это когда чеченец у торгового центра «Европейский» втыкает нож в спину русскому, это когда полицейские делают чеченцам замечание, те приезжают на двух машинах и устраивают разборку с применением травматического оружия и палок, это когда арестовывают чеченского бандита по кличке «Плохиш» и вдруг на месте появляется человек с золотым пистолетом и удостоверением ФСБ, и ФСБ это не волнует, ФСБ говорит «Ой, вы знаете, да, был тут какой-то человек, но он не наш». Перерыв на новости.

НОВОСТИ

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа». Я говорила о том, что на улицах Москвы творится беспредел. Это правда. И именно поэтому очень важно каждый раз разбираться конкретно в том, что произошло. Вот, мы видим на примере судебного процесса Мирзаева и Агафонова... Я могу сказать, что мне безумно жалко Мирзаева. Чем больше длится этот судебный процесс, тем дольше видно, что мало того, что это было не умышленное убийство, это история молодежной разборки, которая не прозвучала бы никак, не будь у этого человека фамилии Мирзаев. Это история господина Агафонова, который в пьяном виде пытался снять девушку, катал вокруг чужой девушки свою машинку и сказал ей «Можно вас снять?» После чего, когда к нему обратился Агафонов с такими же словами... Я сейчас пересказываю те показания, которые давала девушка Мирзаева на процессе, те показания, которые подтверждают его друзья. После чего в ответ на ответ Мирзаева (боксера) «Это моя девушка», Агафонов отвечает «Надо будет, и тебя сниму», за что немедленно получает в рог как всегда получают в ночных клубах в подобной ситуации.

Разбита у него затылочная часть, ударился затылком, скорее всего, тогда же об асфальт, менее вероятно упал с каталки в больнице. Но, скорее всего, тогда же об асфальт. Более того, к сожалению, не создается впечатления, что эта история с Агафоновым случилась чисто случайно, что вот это такой хороший замечательный мальчик, который единственный раз в жизни пошел в ночной клуб и там напился, и так вот с ним произошло. Потому что это человек, который занимался грабежами, это человек, который при этом учился в полицейском училище. Ну, согласитесь, это... Да? Интересно: с одной стороны, грабить вместе с приятелями каких-то курьеров, отвозящих электронные устройства, а с другой стороны, учиться на полицейского.

И еще раз повторяю, Мирзаева безумно жалко. И мне кажется (мне лично), что в той накаленной атмосфере, которая в Москве существует (а она сильно накалена – мы все это чувствуем и она накалена по всей России), и стычки подобные постоянно происходят, очень важно, чтобы все мы пытались решать, не исходя из ситуации «Он – чеченец, значит, он виноват, он – дагестанец, значит, он виноват, он – русский, значит, он не виноват» или наоборот, а сначала смотреть, что произошло, а потом решать, кто виноват, а кто не виноват.

+7 985 970-45-45. По поводу решения арбитражного суда о Юкосе, о том, что он стоит 60 миллиардов долларов, и о том, что преследования российских налоговых органов являлись лишь способом (де-факто это сказано в решении) забрать компанию. Ну, по-моему, всем ясно, что это очень важное решение, прежде всего как следствие дальнейших стратегических планов Р суд подтвердил все то, что мы и так знали, что вне зависимости от того, справедливы или не справедливы были эти налоговые требования, они являлись лишь инструментом, лишь способом передела компании.

Еще одна история долгая, о которой я хочу поговорить, которая... Я хочу, собственно, присоединиться к дискуссии, которую вызвала моя же собственная статья о генерале Пиночете на EJ.ru. В дискуссии этой поучаствовали сначала Марк Солонин, потом Андрей Илларионов, то есть один из самых ярких историков и самый яркий либерторианец России. Собственно, статья и то, что я говорила перед этим на «Эхе», была вообще не о Пиночете. Статья о Пиночете (рекомендую) выйдет в «Дилетанте».

Эта статья была о другом. О том, что я пыталась разобраться в причинах, по которым при Пиночете убивали людей. Потому что вопрос степени легитимности-нелегитимности насилия – он вообще один из основных, да? Это такой фрейдовский вопрос нашей цивилизации.

И вот я стала читать доклад комиссии Реттига, которая закончила свою работу в 1991 году, насчитала 2279 людей, которые были убиты при Пиночете по политическим мотивам. И к своему изумлению вместо изложения фактов увидела такое системное вранье. И, вот, меня поразило, что некоторые приемы этого вранья употребляются левыми и бюрократическими организациями постоянно.

Я сейчас коротко напомню, о чем я говорила и писала. Прием первый заключается в том, что нам говорят «Нас не интересует история вопроса». То есть был высокий уровень революционного насилия при Альенде. Он был ниже, чем в России в 1918-м, но ребята еще не разгулялись. Он был высок. В стране происходила национализация, насильственная, снизу. В стране землю забирали в колхозы. В стране были местные Реввоенсоветы, назывались cordonesindustrieles, которые де-факто контролировали территорию рабочих пригородов Сантьяго. В стране была организация МИР, террористическая левая. Одним из лидеров был племянник Альенде, она насчитывала, согласно ей самой, десятки тысяч боевиков. И вот эта вот комиссия, которая называет себя «Комиссией примирения и справедливости», которая, на самом деле, довольно крайне левая, она сама признает, что при Альенде существовали, цитирую, «повторяющиеся нарушения права собственника, убийства, ранения, самоубийства, похищения и насилия». И что секретная полиция Пиночета, опять же цитирую, «ограничивала свою активность уничтожением тех, кого она считала крайне левыми».

Ну, согласитесь, разумно рассказать, что делали при Альенде те, кто был убит при Пиночете. А комиссия говорит, что это ее не интересует. Вот точно такую же историю я на днях рассказывала, историю Татьяны Кудрявцевой. Она шла по грибы, на нее напал насильник, она скатилась в овраг, он ее душил, она его успела зарезать грибным ножичком. Вот, следователь Михайлова шьет Кудрявцевой 105-ю, умышленное убийство, поскольку следователя Михайлову как и левых либералов в Чили то, что делал убитый перед смертью, не интересует. Причем, это стандартный прием, точно такой же прием, как употребляют Human Rights Watch, когда к израильтянам пристают, чтобы те не убивали палестинских террористов и в ответ на вопрос «А что же сами террористы?», отвечают, что нет, вот, история вопроса не интересует.

Там было еще несколько других приемов. Например, один прием, который меня поразил, заключался в том, что в число людей, убитых при Пиночете по политическим мотивам, были включены так, незаметненько полицейские и солдаты, убитые коммунистами. Там их было небольшое число, но, вот, отчет был составлен так, что на ухо этой тонкости не различаешь.

Опять стандартный прием. Пример. Газета «The Guardian» анализирует тот самый слитый Ассанжем список из 100 мирных иракцев, которые пали за годы войны в Ираке. И, вот, она очень тщательное разбиение по группам приводит по всем смертям, но забывает разделить только на 2 группы – кого убили американцы, а кого убили террористы. И делает это таким способом, что создается впечатление, что все 100 тысяч убили сами проклятые американцы.

Третий очень неприятный прием (я его упомяну), он очень характерный и он называется так: «В основном тексте говори одно, в резюме – другое, а в интервью – просто ври». Вот, у меня есть мой любимый пример – это доклады международной комиссии по изменению климата, посвященные глобальному потеплению. Вот, в основном тексте этих докладов говорится, что нету никакого увеличения числа природных катастроф за последние годы. Нету. А в резюме для политиков (там есть такая специальная особая история, которую только политики, конечно, и читают) говорится, что такое увеличение природных катастроф весьма вероятно. А в своих интервью глава вышеуважаемой комиссии господин Роджендо Рапочиори говорит, что такие катастрофы происходят повсеместно и он как честный человек не может молчать.

Вот такая вот меняющаяся точка зрения, когда, если ты пытаешься людей ухватить и сказать «Так вы же врете. Не увеличиваются же природные катастрофы», они вам скажут «А у нас в основном тексте на странице 178-й это сказано».

И вот точно так же построен левый дискурс о Пиночете, потому что внутри текста комиссии содержится признание о том, что при Альенде господствовали хаос и насилие, и что Пиночет наносил точечные удары. У невнимательного читателя сложится мнение, что комиссия пишет о 2279 невинных жертвах, убитых кровавым режимом. А уже за пределами этого текста существуют какие-то фантастические истории, вранье о десятках тысяч убитых. Какая-то геббельсовщина. Там, цитирую: «За время диктатуры погибло 2829 работников СМИ». Фантастичная точность и вранье полное. «Сотрудницу женских журналов Камелию Солер убили, когда она доказывала, что французская книга «Кубизм», изъятая из ее библиотеки, не имеет отношения к революционной Кубе». Ну, полная фигня, ну, нету никакой Солер в этих докладах.

И, собственно, возвращаясь к моему главному вопросу. Можно ли убивать людей? При каких условиях насилие является лекарством, а при каких ядом? Это самое больное место современной цивилизации. Собственно, я намеренно ткнула в него пальцем. Эффект был как у доктора Фрейда. Первым выступил Марк Солонин. Его выступление поразило меня тем, что содержало весь перечень штампов левой пропаганды касательно Пиночета, что, на мой взгляд, для российского историка №1 просто непростительно. Некоторые его тезисы, например, о том, что национализация при Альенде коснулась только банков или медных рудников. Ну, они фактически не верны: в том-то и дело, что при Альенде началась стихийная национализация снизу, там началась она с текстильной фабрики, причем Альенде был недоволен. Он-то как раз хотел национализировать банки сверху и думал, что сначала он национализирует крупных бизнесменов и местная буржуазия его поддержит, а потом справится и с местной буржуазией. А тут началась национализация снизу, да? Ну, понятно, мягко говоря, национализация снизу – не совсем мирный процесс.

Или там была ссылка в статье совершенно потрясающая, что есть некий левый профессор Динжес, с которым Солонин связался, и, вот, он ничего не слышал про вооруженный передел земли в Чили. Ну, это, конечно, аргумент, потому что, конечно, левак профессор Динжес – это такой же незыблемый авторитет по вопросам Пиночета и Альенде как там Лион Фейхтвангер по истории СССР. Помните книгу «Москва 37»? Да собственно, какой там Динжес, да? Там 300 коллег профессора Динжеса в 1939 году ничего не слышали о тоталитаризме в СССР и подписали даже об этом письмо.

Дальше на защиту Пиночета встал Андрей Илларионов. Я не буду касаться перипетий этой дискуссии, потому что при том, что они крупно повздорили между собой, есть вещи, которая неудивительным образом совпали. Это, собственно, главная тема, о которой я хочу сказать. А тема эта называется тезис «Людей нельзя убивать ни при каких обстоятельствах».

Вот, на первый взгляд, она очень похожа на библейскую максиму «Не убий». На самом деле, между ними большая разница, потому что библейская максима обращена к каждому, заповедь к каждому человеку – не убий, ты не убий. А, вот, тезис, что людей убивать нельзя никак и никогда, это такой системообразующий тезис, который вколачивается нам в голову и правозащитным, и левым движением. И с моей точки зрения, он является абсолютно ложным, абсолютно деструктивным, он противоречит основным правилам биологического выживания и, с моей точки зрения, этот тезис – диверсионная идеологема, придуманная коммунистами в начале XX века для подрыва основ буржуазного общества и дискредитации идей правосудия. Потому что, к сожалению (это я еще раз подчеркиваю – я знаю, что мои слова многим не понравятся), основная идея правозащиты, защиты прав любого человека противоречит идеи правосудия, идеи мести и воздаяния, на которой держится человеческая цивилизация.

И, вот, собственно, когда нам говорят, что «нет, людей никогда нельзя убивать», у меня первый вопрос: «Как? А вот история Татьяны Кудрявцевой, о которой я только что говорила, которая убила насильника». Вот, поднимите руки, кто согласен со следователем, что Татьяна не имела права убивать ни при каких обстоятельствах. И если вам отвратительна следователь Михайлова, ее действия представляются вам пародией на правосудие, то почему вам мила Human Rights Watch, которая относительно израильтян занимает ту же позицию, что следователь Михайлова?

Вы мне скажете «Нельзя сравнивать самооборону одного человека с самообороной нацией или идеи». Рассказываю другую историю – я ее очень люблю. Случилась она в 1856 году в Канзасе в местечке под названием Ручей Потаватоми. Канзас в это время был раздираем конфликтами между аболиционистами и сторонниками рабовладения. И, вот, после разграбления рабовладельцами местного городишки Лоуренса местный фермер Джон Браун и его 4 сына, и там еще при них было несколько человек решили дать отпор.

В ночь на 25 мая Браун заходит в дом некоего Джеймса Дойла, который специализировался на поимке беглых рабов. Забирает Дойла и двоих его сыновей, и просто их зарубили саблями возле ручья. А младший сын Дойла, который еще не участвовал в этом замечательном семейном бизнесе, был оставлен дома с мамочкой. Потом они же наведывались в дом еще к другому человеку, к Аллену Вилкинсону, зарубили его. Третьим навестили еще одного видного деятеля, сторонника рабовладения Джеймса Харриса, там застали троих гостей. Из этих троих гостей одного забрали и тоже убили, потому что он был такой же, как Харрис, а двоих других оставили. Вот, поднимите-ка руку, кто считает, что Джон Браун не имел права убивать, что, вот, он убил в нарушение прав человека этих замечательных ребят, которые не только зарабатывали на жизнь, торгуя другими людьми, но и с оружием в руках насаждали в Канзасе рабовладение. Если нельзя убивать человека... А Гитлера? А Сталина? А Чекатило? Я так правильно понимаю, что полковник Фон Штауффенберг, покушавшийся на Гитлера 20 июля 1944 года, он не герой, который пытался спасти Германию, он – нарушитель прав человека? И вина этого человека (Гитлера) не была доказана в суде. И Фанни Каплан, стрелявшая в Ленина, тоже нарушила права человека. И убийца Урицкого Каннегисер – нарушитель прав человека. И Шарлотта Корде, которая убила кровавого ублюдка Марата, она тоже не дева Эвменида, как ошибочно писал Пушкин, она – нарушитель прав человека. Гарри Поттер – нарушитель прав человека, убил лорда Волдеморта без суда, без следствия. Илья Муромец без суда, без следствия порешил Соловья-разбойника. Беовульф – Гренделя, Персей – Медузу Горгону. А Геракл без суда и следствия зарубил царя Диомеда, кормившего коней человечьим мясом. Все они – нарушители прав человека.

Есть основной миф индоевропейцев – это сюжет о том, как светлый громовержец низверг (НЕРАЗБОРЧИВО) змея. Вот, собственно, все вышеперечисленные Ильи Муромцы – они восходят к нему, от Тезея до Ивана Царевича, который убивает Змея Горыныча.

Вот, индоевропейская культура построена на культе героя, а герой – это тот, кто убивает зло. Кстати, на этом построены не все культуры. И, вот, на наших глазах создается идеология, которая полностью переворачивает все работающие в нас архетипы. Геракл, Тезей, Персей, Илья Муромец – они, оказывается, не герои, они – нарушители прав человека.

Мне кажется, что эта парадигма настолько неестественна и безумна, что, заметьте, по ее мотивам до сих пор не удалось снять ни одного фильма. В каждом голливудском фильме герой – это спецназовец, который без суда, без следствия уничтожает террориста. Вот, голливудские фильмы по-прежнему воспроизводят основной индоевропейский миф. Ну, вот, никому еще не удалось снять фильмы о хорошем правозащитнике, который разоблачил нехорошего героя, который без суда и без следствия убил террористов.

А, вот, телевизионные репортажи об этих правозащитниках мы видим постоянно. Там нам все время дети Медузы Горгоны рассказывают на камеру, как жестокий империалист без суда, без следствия лишил их мамы. Там всегда какая-нибудь найдется организация в защиту прав Медузы Горгоны, которая будет выдвинута сестринской организацией в защиту прав Минотавра на Нобелевскую премию мира.

И как получается, что та парадигма, которую вдалбливают нам новости CNN, противоречит той, которую вдалбливают нам фильмы про Рэмбо? Простите меня великодушно, но правило «Нельзя убивать» хорошо только для общества, в котором не убивает никто. Когда заводится кто-то, кто это правило нарушает, оказывается, что он может убивать безнаказанно и никто не может ему противостоять. И мы это видим наглядно на примере исламского терроризма, который никогда не достиг бы такой мощи, не будь западной политики, связанной по рукам и ногам правозащитным движением. Потому что атаки 11 сентября вообще могло бы не быть, потому что с 1998 года, когда Бен Ладен объявил джихад США и взорвал американские посольства в Кении и Танзании, он не меньше 4-х раз оказывался в зоне поражения американских беспилотников. Каждые 4 раза Клинтон испугался отдать приказ на уничтожение, потому что вместе с Бен Ладеном погибли бы окружавшие его на тот момент лица. И президент Клинтон, получается, пожалел 2 десятка человек. В результате погибло 3 тысячи человек как минимум, и в результате мир расколот и стоит Ближний Восток на грани сползания в исламизм. Хотя леволиберальное движение запрещает западным политикам применять адекватные методы против исламистской угрозы, сами исламисты от подобных ограничений не только не страдают, но, собственно, пользуются леволиберальным движением изо всех сил.

И вот это очень важно, потому что биологическая особь или общество, которые не умеют сопротивляться агрессии, не жизнеспособны и не будут отобраны эволюцией. Это правило возникло гораздо раньше, человеческого общества. Вот там 2 кота во дворе или 2 рыбки в аквариуме, у каждой своя территория. Если противник вторгается на вашу территорию, вы ему даете отпор. Та особь, которая отпора не дает, просто погибнет в ходе эволюции. И, собственно, именно так на наших глазах стоит на пороге гибели западное общество перед напором сначала коммунистической, теперь исламистской агрессии.

Вы мне, конечно, скажете «А как же нащупать разницу? Вот, как же отличить громовержца от змея, Илья Муромца от Соловья-разбойника?» Ответ, вы знаете, очень простой. На то нам и даны мозги. Потому что человеческий мозг, как это ни печально осознавать, он не создан для поисков Бозона Хиггса. Вся невероятная сложность человеческого мозга, похоже, создавалась природой для одной цели – адекватного моделирования чрезвычайно сложных и социальных, и личных отношений в группах, в которых жили предки Хомо Сапиенс.

То есть даже у примитивных организмов нервные системы, реагирующие на внешние стимулы, устроены крайне сложным образом. Вот, есть там речной рак, который совершает разные действия в зависимости от степени опасности и близости еды. И его нейроны действуют по алгоритмам, в десятки раз более сложным, чем максима «Никогда нельзя убивать».

И, собственно, литература, песни, фольклор, то, что мы имеем, - это как раз такие способы, которые тренируют человеческий мозг, как отличать человека, который, действительно, обороняется, от того, который говорит, что он обороняется и под этим предлогом нападает?

Это сложная история, да? Вот, в моем любимом фильме «Звездные войны» вся третья серия посвящена тому, как человек, который, на самом деле, нападает и хочет уничтожить галактическую республику, говорит, что он, на самом деле, защищается от плохих джедаев. Ну, как известно, главный герой «Звездных войн» в третьей серии делает неправильный выбор. Ну, в том-то и дело, что человеческий мозг в силах сделать правильный выбор. И у меня возникает вопрос, вот, как получается, что в XX веке в качестве нормы поведения левые интеллектуалы провозгласили абсолютно самоубийственный для общества и противостоящий нашим архетипам принцип? И, к сожалению, ответ, на мой взгляд, ровно и заключается в том, что эти правила самоубийственны. И что пока западное общество было западным обществом, оно защищало идею правосудия. А идея правосудия требует наказания агрессора. А, вот, появление организаций, борющихся против проклятого буржуазного общества и его фальшивого правосудия, оно удивительным образом совпало с появлением Ленина, Сталина, Третьего Интернационала. И деятельность этих обществ всегда строилась по одинаковой схеме. Сначала Лернейская гидра, там, коммунизм провозглашался мирной жертвой. Там я уже упоминала 300 американских интеллектуалов, которые подписывали коллективное письмо, в котором утверждалось, что назвать СССР тоталитарным государством – это подлая пропаганда. Убийцы инкассаторов Сакко и Ванцетти провозглашались там невинными жертвами. Вьетконговцы, которые не только напали на Южный Вьетнам, но систематически вырезали все на своем пути и которые сделали террор своим главным оружием, они провозглашались борцами за свободу. А уже потом Геракл, который почему-то решил бороться с Лернейской гидрой, объявился нарушителем прав человека. Оборона называлась недопустимой агрессией. Организовывались демонстрации «За мир во всем мире», но почему-то не против СССР, который был один большой ГУЛАГ по производству оружия, а против проклятых империалистов, которые неведомо зачем хотят напасть на мирный СССР.

Глава ФБР Гувер провозглашался параноиком, который ха-ха, везде с чего бы видит коммунистический заговор. Генерал Пиночет провозглашался кровавым диктатором, который, ну, почему-то ни с того, ни с сего убил 3 тысячи совершенно невинных человек в стране, в которой только боевиков МИР было несколько десятков тысяч.

Эта идеология пережила коммунизм и в качестве инструмента основ уничтожения буржуазного общества, охраняющего права и свободы граждан, оказалась идеальной идеологией для международной бюрократии, которой никто не избирал. Всего лучшего, до встречи через неделю.