Отношения власти и оппозиции изменились

Со второго «Марша миллионов», возможно, следует отсчитывать новое политическое время. Гражданское движение стало институционализироваться, а власть начала воспринимать всерьез внесистемную оппозицию — правда, пока не нашла иного диалогового режима, кроме обысков и допросов

 

Вчерашнее шествие по Бульварному кольцу с митингом на проспекте Сахарова не побило рекорда массовости (см. врез), но было сравнимо по количеству участников с зимними акциями. ОМОН, в большом количестве участвовавший в «Марше миллионов» 6 мая, вчера сосредоточился на Садовом кольце и до окончания митинга на проспекте не появлялся. Собственная служба безопасности протестующих, усиленная после провокаций 6 мая, с помощью полиции вывела с митинга двух пьяных. Других задержанных не было.

 

Накануне марша оргкомитет принял проект манифеста, в котором заявлены требования, во-первых, отставки Владимира Путина как символа деформированной системы власти и, во-вторых, принятия новой Конституции, чтобы ограничить полномочия и время пребывания на посту президента и расширить полномочия парламента. Протесты — начало мирной антикриминальной революции, уверены авторы манифеста, теперь необходима диверсификация методов: не только митинги и марши, но и забастовки и акции гражданского неповиновения.

 

Ответственность за проведение разного рода акций протеста и выполнение манифеста возьмет на себя Координационный совет, который будет избираться из представителей разных политических и гражданских сил. А демонтаж путинской системы возможен путем диалога ответственной части правящего класса и народных масс.

 

Помимо традиционных политических призывов улица должна выдвигать и социально-экономические, заявил на митинге один из его организаторов Сергей Удальцов: повышения пенсий, контроля над тарифами ЖКХ, декоммерциализации образования и здравоохранения.

 

Гражданская оппозиция должна формировать территориальные ячейки, региональная организация должна усилиться, призвал представитель «Демократического выбора» из Твери Александр Блинов: это привлечет в протестное движение новые силы и даст возможность противостоять тактике на радикализацию оппозиции, на которую делает ставку власть.

 

Обыски накануне марша и допросы лидеров оппозиции в день его проведения должны были по расчету властей уменьшить количество участников акции и ухудшить ее организацию, но расчет не оправдался, указывает Андрей Рябов из Центра Карнеги.

 

Превентивные обыски

 

Следственные действия по делу о беспорядках 6 мая активизировались незадолго до митинга 12 июня. Число задержанных ко вчерашнему дню достигло 13 человек, а 11 июня Следственный комитет России провел обыски у наиболее видных представителей внесистемной оппозиции — Алексея Навального, Ильи Яшина, Ксении Собчак, Сергея и Анастасии Удальцовых и других активистов, а также в офисе Фонда борьбы с коррупцией Алексея Навального.

 

Всех обысканных вызвали в день «Марша миллионов» к 11.00 на допрос в Следственный комитет; отказался идти только Удальцов — он предпочел участвовать в митинге.

 

Как заявил после допросов представитель СКР Владимир Маркин, все оппозиционеры остаются свидетелями по делу о беспорядках 6 мая, а то, что обыски прошли за день до митинга, — совпадение.

 

Кремлевский чиновник отрицает, что обыски лидеров оппозиции были политической акцией и согласовывались с администрацией президента: у следователей могли быть свои причины проводить обыски именно в этот день, возможно, у них появилась новая оперативная информация от задержанных.

 

Но сотрудник правоохранительных органов признает: целью оперативно-следственных мероприятий было недопущение 12 июня беспорядков вроде тех, что были 6 мая, и эта цель достигнута.

 

Деньги на протест

 

При обыске квартиры Собчак были обнаружены и изъяты примерно 1,5 млн евро. Сама Собчак заявила, что ее годовой доход — более 2 млн евро. Следствие заинтересовал источник происхождения денег, сказал Маркин, будет назначена налоговая проверка.

 

Собчак может сказать, что это накопления, которые она делала всю жизнь, и претензий вообще никаких не будет, говорит Сергей Шаповалов из «Налоговой помощи», но, если следствие решит, что имело место правонарушение, ей надо будет доказать, что она не уклонялась от налогов. Уголовная ответственность (до 3 лет лишения свободы) может наступить, если будет доказано уклонение от уплаты налогов в крупном размере (более 600 000 руб. за три финансовых года подряд, если доля неуплаченных налогов — свыше 10% или свыше 1,8 млн руб.) или особо крупном размере (более 3 млн руб. в пределах трех финансовых лет, если доля неуплаченных налогов — более 20% или более 9 млн руб.). Конфискации эти деньги не подлежат, успокаивает Шаповалов, если только не будет доказано, что они добыты преступным путем.

 

Навальному на допросе, как он сам сообщил, задавали вопросы об источниках его доходов за последние 7 лет. Схожие вопросы, по словам адвоката Яшина Вадима Прохорова, были заданы и его подзащитному: «Такое ощущение, что хотели перекрыть каналы финансирования оппозиции».

 

Никакого диалога

 

Линия власти по отношению к протестному движению становится более внятной и артикулированной, говорит член высшего совета «Единой России» Дмитрий Орлов: стремление не допустить на улице эксцессов и насилия, абсолютная лояльность по отношения к акциям, проходящим в рамках закона, стремление выявить ответственных за 6 мая и в целом за радикализацию митингов, а также финансовые взаимосвязи внутри этой части руководителей уличного протеста.

 

Власть воспринимает лидеров протестного движения как врагов, причем связанных с зарубежьем, констатирует политолог Алексей Макаркин, а диалога с врагом быть не может, уступки кончились в декабре. Но и идти на белорусские репрессии российская власть не готова, отсюда половинчатость: обыски 11 июня и вежливость 12 июня. Такая политика еще более консолидирует оппозицию, в которой к 6 мая наметилось было размежевание между радикалами и умеренными, продолжает Макаркин, а теперь у оппозиции появится избранный орган, который будет требовать переговоров.

 

Диалог власти вести не с кем, а главное, вредно, уверен депутат Госдумы Алексей Митрофанов, такой диалог с людьми, не прошедшими выборы и регистрацию, дискредитировал бы легальную политику и действующий парламент.

 

С ростом протестных настроений осенью власть будет вынуждена начать диалог, но в худшей для себя ситуации, заключает Макаркин.

 

Мария Железнова, Лилия Бирюкова

 

Источник: "Ведомости"