В обществе где насилие эффективно, как в Афганистане или в Кущевке, ты начинаешь убивать людей, через это ты становишься богатым...

Код доступа: Юлия Латынина, журналист

В обществе где насилие эффективно, как в Афганистане или в Кущевке, ты начинаешь убивать людей, через это ты становишься богатым...

---

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа».             +7 985 970-45-45       – это смски, и смотрите нас, естественно, на всех iPhone’ах, iPad’ах с помощью компании Сетевизор. Конечно, новость недели в славянском пространстве – арест Тимошенко. Вот у меня даже слушатели, которые, конечно, отжигают сегодня в вопросах. Максим из Львова пишет: «Стало дурной привычкой, что, конечно, президент Украины должен иметь минимум 2 судимости. Считаете ли вы, что в связи с этим Тимошенко будет следующим президентом Украины?» Ну, на Украине такая формулировка: «дважды не судимый».

На самом деле, я думаю, что это конец режима Януковича, потому что теперь на Украине остался один оппозиционер. Раньше оппозиционеров было как собак нерезаных – вот у нас тут Яценюк, вот у нас еще что. Все, теперь осталась Юлия Владимировна. Если, конечно, может быть так, что, поскольку они там отмороженные, то они еще и грохнуть ее могут, что, конечно, будет плохо для Юлии Владимировны, но на судьбу Януковича вряд ли окажет какое-нибудь следствие. Вот, правда, сейчас украинские власти уже заявляют, что это не повлияет на отношения с Евросоюзом. Ну, что сказать? Если Евросоюз – полные козлы, может, и не поменяет. Может, даже Януковичу премию Квадригу-2 дадут. Но, все-таки, боюсь, что, во-первых, повлияет, а во-вторых, ну, Украина – немножко не Россия, там Майдан возникает непредсказуемо. А самое главное – причина ее ареста, потому что, ребятки, это немножко перебор. 
Я сейчас не буду говорить, что она там популист, все такое. Ну, вот, есть некая причина, в которой написано, что Тимошенко арестована потому, что она не соблюла газовые интересы Украины во время договора с Россией. Ну, вспомним, что тогда происходило, вот эта газовая война, когда Россия перекрывала газ, когда Тимошенко под дулом газовой трубы подписывала этот договор ровно так, как и подписал бы любой другой премьер. Кстати, там цена считалась по европейской формуле. Самое главное, что, напомню, в чем состояла фишка. Тогда из договора выбросили посредника РосУкрЭнерго. А посредник этот у нас теперь принадлежит господину Фирташу. Ну, если он, конечно, не принадлежит хотя бы частично господину Могилевичу, как это считает ФБР, напомню, одному из самых разыскиваемых Америкой преступников.

Господин Фирташ у нас теперь олигарх №1 на Украине, Ахметов отдыхает, и, собственно, поскольку на Украине очень интересный общественный строй, вот, он такой, браткизм. Вот, в свое время у Оруэлла был «Большой брат», а на Украине и в некоторых сопредельных странах – «Большой браток». Большой браток очень просто понимает доставшуюся ему власть государственную, он понимает как, вот, что типа когда я был хулиган, я снимал шапки с прохожих, а они сидели в туалете. Ну, очень тяжело бегать пингвинчиком, если у тебя шапку сняли, а ты сидишь враскоряку. А теперь я так могу снимать шапки с инвесторов и вообще с кого угодно.

Вот, очень люди бесхитростные, даже более бесхитростные, чем в России. И напомню, что как только эти ребята пришли к власти, они поменяли руководство в Нафтогазе Украины, они поменяли руководство в местном Минэнерго и проиграли сами себе, вернее, проиграли РосУкрЭнерго, соответственно, арбитраж в Стокгольмском суде, в связи с чем Украина оказалась должна компании господина Фирташа, тут же не сходя с места, вот едва эти ребята пришли к власти, 3 миллиарда долларов. И вот такая фантастическая операция по обналичке бюджета, тем более, что в это время на Украине был дикий финансовый кризис, у МВФ отвалилась челюсть, они сказали, что не дадут денег, если это произойдет. Но тем не менее, вот, выплатили, все-таки, частично деньгами, частично газом все это господину Фирташу. И, вот, картина маслом: с одной стороны Тимошенко, которая сидит за то, что она выкинула этого посредника, а с другой стороны этот посредник, который получает от государства, которое самому себе, вернее, ему самому проиграло арбитраж, 3 миллиарда долларов. Ну, такие вещи... Я бы даже сказала, что это почище, чем Ходорковский, который украл у себя нефть ведрами.

Еще несколько у меня вопросов. У меня вопрос про Матвиенко. Конечно, очень смешные выборы, которые жутко напоминают липовые акционерные собрания. Ну, там, вот, просто как в свое время перехватывалось управление предприятием? С одной стороны проводилось акционерное собрание, о котором никто не знает, после этого быстренько бежали в суд и сами себе проигрывали суд, незаконность этого акционерного собрания. Вот, то же самое произошло с выборами – сначала выборы, о которых никто не знает, а потом быстренько побежали в суд и сделали прививку.

Ну, конечно, это очень характерно, что треть места в государстве, выборное, причем, место будет занимать человек, который доселе никогда никуда не избирался. И, ну, собственно, да, действительно, очень характерно.

Еще несколько историй, о которых я хотела бы на этой неделе рассказать, для меня очень важных. У нас как-то не очень принято хвалить и цитировать статьи других журналистов. Вот, новости люди обсуждают, а статьи люди, как правило, не обсуждают. Вот я сейчас хочу обсудить и, видимо, довольно долго статью, которую вам всем рекомендую, которая, с моей точки зрения, даже не статья и даже не этнографическое, а такое, я бы сказала, этологическое (напомню, что этология – это наука о поведении животных), этологическое исследование, это статья замечательной журналистки Елены Костюченко и Анны Артемьевой, которая вышла в 3-х частях в «Новой газете» (оно того стоит, это практически исследование) о Кущевке после Цапков. На этой неделе понедельник, среда, пятница.

Когда я ее читала, я поняла, что, наверное, что-то подобное происходило на Гаити после революции 1804 года. Ну, вот, когда все черные вырезали угнетавших их белых и заодно 100 тысяч мулатов, потому что те тоже были не очень такого цвета. А еще мне это все ужасно напомнил Голдинга, «Повелителя мух». И как я уже сказала, вот, просто исследование по психологии приматов. Потому что это, конечно, статья о таком, разрушенном обществе, не архаическом, а полностью разрушенном, где у людей сбиты основные жизненные настройки.

И, вот, несколько просто наблюдений из статьи. Первое. В Кущевке Цапки правили с помощью изнасилований. Там было 2 таких фундаментальных вещи: во-первых, можно было изнасиловать любую девочку, чаще, правда, насиловали иногородних, а, во-вторых, Кущевка при этом вся считала, что жертва и виновата. То есть идет девочка, останавливается около нее Цапок, спрашивает «Как тебя зовут?» Если она не отвечает, она грубит и, значит, должна быть наказана, а если она отвечает, значит, она сама навязывается. И, вот, самое поразительное, что при этом сочувствия жертвам нету. То есть, вот, отказалась девочка, ее изнасиловали, убили, труп нашли. Сама виновата. Жила некоторое время другая девочка с Цапком, потом что-то там ему не понравилось – отдали ее, 12 дней насиловали хором. Тоже сама виновата. Заходят ночью в общежитие, идут между кроватей и выбирают себе среди лежащих в кровати девочек «Вот эта, вот эта». Тоже сама виновата.

На мой взгляд, это, вот, 2 таких, очень характерных момента в поведении шимпанзе местных, потому что, ну, во-первых, стая Шимпанзе – в ней всегда лидер реализовывается через сексуальное насилие. Вот, он – главный, потому что он может оттрахать любую самку, или дать своим корешам... У шимпанзе всегда очень сильны связи, они всегда правят интригами, там всегда есть лидер, но вокруг него обязательно есть какое-то количество его соратников. Или дать соратнику, соответственно, любую самку.

А вторая, тоже интересная, обезьянья деталь – это, вот, как раз полное сочувствие общества, потому что ничего так не любят обезьяны как преследовать тех, кого отверг их лидер. Это вот такая совершенно... Вот, как в 1937 году в России без вины не сидели, так в 2010 году в Кущевке без вины не насиловали. Это, вот, первый момент – насилие сексуальное. Абсолютно такое стадо шимпанзе.

Второй момент – это уже такие, вот, отношения собственности. Я сейчас просто даже процитирую кусок из статьи. «На X-Trail Цапчиха (это мать Цапка, главная) везет нас смотреть свое золотое хозяйство. Путь только по периметру цапковских земель занимает 5 часов. При этом, - пишет Елена Костюченко, - в прошлые годы цапковские шестерки, охранявшие поля, били работников за малейшую провинность и деньги зажимали, а отказаться от найма было нельзя». Это такой зарисовок собственности, чтобы понять, как эта собственность образовалась. Она образовалась примерно так же, как феодальная собственность. То есть, вот, есть рабы, есть люди, у которых отобрали землю (иначе – убить), и есть люди, которые работают за бесплатно, иначе их тоже убьют. Случится очень прибыльное хозяйство, основанное целиком на насилии.

Я вот как-то уже говорила, что в некоторых типах обществ насилие эффективно, например, в Афганистане или в Ираке. Вот, в Афганистане это очень здорово: если ты – полевой командир, у тебя много девочек и, кстати, как правило, и мальчиков. И ты крут, и ты богат, потому что ты имеешь возможность убить любого.

Вот, в Америке дело обстоит наоборот или в любой другой стране, где работает экономика, потому что если ты начинаешь убивать людей, ты садишься в тюрьму, ты становишься более бедным. А в обществах, где насилие эффективно как в Афганистане или в Кущевке, ситуация наоборот: ты начинаешь убивать людей, через это ты становишься богатым.

И третий момент, который, на мой взгляд, является как раз абсолютно ключевым, у местных молодых приматов есть такой обычай, который очень, как я уже сказала, с большим этологическим чутьем описывает Елена Костюченко. Эти молодые приматы – накачанные, они ходят по главной улице, которая называется «Кущевский Арбат». Собственно, это вот такой ритуал, который заключается в том, что если ты – молодой, успешный примат, ты имеешь право ходить по этой улице. Некоторые категории молодых приматов не имеют этого права, например, там, с татарской слободы, еще откуда-то. И в связи с арестом Цапков возникло очень большое напряжение в обществе, потому что теперь там ходят те люди, которые раньше не ходили. И, например, станица очень волнуется, что будут ходить кавказцы, и что кавказцев сейчас надо будет быстро бить, потому что иначе будет поздно, иначе они всех забьют.

Там вообще, вот, в связи с этим ритуалом хождения молодых приматов и исчезновением вожака, Цапка очень увеличилась социальная напряженность, потому что единственный способ, которым молодые приматы выясняют свой приоритет друг над другом – это насилие. Соответственно, количество насилия увеличилось, при этом милиция бездействует, точнее, милиция – она не выполняет роль лидера, она берет деньги за то, чтобы освободить людей от хулиганки, но при этом, как правило, не освобождает, то есть сажает. То есть в этом смысле милиция – это такой антикатализатор в этом обществе, антикатализатор порядка. Потому что, ну, при нормальной милиции или при отсутствии милиции возникла бы новая иерархическая структура или новая государственная структура. А, вот, милиция – она препятствует возникновению лидера с одной стороны, она препятствует естественному природному току вещей. А с другой стороны, она сама не может занять это место лидера, потому что у лидера в любой обезьяньей стае есть такая функция, которую, кстати, Цапок выполнял. Он гасит другие конфликты, он минимизирует количество конфликтов в обществе, потому что когда к нему приходят с конфликтами различные подчиненные, то он говорит, кто виноват, а кто не виноват.

И, вот, сейчас в Кущевской очень много людей напряжены, потому что эти конфликты не гасятся, лидера нет. А лидером может быть только новый Цапок.

Это очень страшная история, потому что, вот, я когда ее обсуждала только что эту статью с одним моим приятелем... Это очень интересный приятель: он, с одной стороны, крупный ученый, а с другой стороны, он рос в Донецке. Он слушал и говорил: «Вообще я не могу понять, что это за общество, потому что у нас в Донецке в 1954 году, когда изнасиловали 15-летнюю девочку освободившиеся по бериевскому призыву зэки (холодное лето 53-го), то просто собралось 15 фронтовиков, они заходили в каждый двор, где жили освободившиеся зэки... Они не знали, кто это сделал, они просто каждого зэка избили. Несколько человек умерло. После этого все было тихо.

И вот этот вот мой приятель, который, еще раз повторяю, он – не урка, он – большой ученый, он – человек, правда, который до 19 лет отстаивал свое право мужчины с ножиком в руке, но, вот, в 9-м классе к ним пришел в школу замечательный ученый и рассказал, как устроен мир. И парню захотелось быть ученым.

И я не знала, что ему ответить, потому что, ну, наверное, во-первых, в Кущевке уже не приходят в школу ученые, не рассказывают, как устроен мир. И, наверное, Кущевка устроена отлично от общества 1954 года, она устроена отлично от любого другого общества, потому что вообще если думать о том, что отличает Кущевку от многих функционирующих человеческих обществ (не только Кущевку – понятно, что речь идет о всей России во многом), это полная разрушенность социальных связей. Ну, прежде всего, это отсутствие собственности. Вот это самое простое объяснение, потому что если вы представите себе, как реализовывал себя американский подросток, ну, скажем, в XIX веке... Ну, очень просто: он реализовывал себя не только через насилие, хотя и насилия было довольно, потому что он мог работать на поле и стать большим человеком или скот пасти.

А у этих ребят ничего нету, у них все отнято, у них отнято Цапками, они могут возвыситься только через насилие. Совершенно, вот, поведение приматов. И то же самое в XX веке, у человека уже нету поля, но у него есть образование, он может стать ученым, врачом и так далее. Видимо, в Кущевке уже нету для, по крайней мере, большого количества людей возможности этого роста, потому что полностью разрушена социальная структура.

И вот это, мне кажется, очень важная проблема, проблема того, что в России, современной России сначала после краха социализма, а потом то, что творится при путинском режиме, - это не какой-то режим, это не какая-то социальная структура, это полное отсутствие социальной структуры. А как только социальная структура кончается, то единственным способом выяснения отношений становится насилие.

И это очень важно, например, понять, что Кущевка – это не архаическое общество. Потому что в архаическом обществе существуют сильные ритуалы, и его обитатели умеют урегулировать конфликты друг с другом без того, чтобы друг друга убивать, по крайней мере часто. Да, там есть обряд инициации, есть способы, которыми мальчик может показать, что он – взрослый, кроме вот этого вот парада приматов по проспекту. А в ситуации, когда все ритуалы и все обычаи полностью разрушены, и существуют правоохранительные органы, которые сами не выполняют функции государства, с одной стороны, а с другой стороны, мешают возникнуть, ну, самой простейшей пирамиде власти, которая устроена, ну, хотя бы как Дикий Запад... То есть случился насильник, который переходит все границы, - его берут и убивают. А, вот, когда оказывается, что правоохранительные органы успели подружиться с насильником и, оказывается, увеличивают его власть, вот это очень страшная история. Это, конечно, история не только Кущевки. Ну, это очень вольный пересказ статьи Елены Костюченко. Понятно, что она написана другими словами. Это то, что увидела я в ней, и еще раз повторяю, что это вот такая вот история, это «Повелитель мух» по-русски на примере Кущевки, и это почти исследование из сферы поведения приматов, не совсем людей. Не потому, что там люди глупые, а потому что в отсутствии любых общественных механизмов, уничтоженных, люди начинают, вот, вести себя как приматы.

            +7 985 970-45-45      , еще одна очень важная история началась на этой неделе – я имею в виду суд над Черкесовым, убийцей фаната Спартака Егора Свиридова. История эта важна потому, что я уже говорила, что национальные отношения – одна из тех вещей, которая является очень серьезным вопросом для нынешнего режима. И суд такого рода может иметь успех только при 2-х условиях. Если это будет, действительно, суд, если нам, не занимая позицию ни той, ни другой нации (а мы же понимаем, что это межнациональный конфликт) четко расскажут, где, кто, что было, и кто чего делал. Потому что в данном случае нельзя отделываться общими фразами, нельзя говорить, что все кавказцы – звери или все скинхеды – сволочи. Потому что иногда бывает, что кавказцы являются нападающей стороной, иногда бывает, что русские являются нападающей стороной. И здесь важно, вот, как в отчете польской комиссии о гибели польского ТУ-154, посекундно узнать, кто первый начал.

И, вот, например, сейчас обвинение сказало 2 очень важных вещи, которые, видимо, соответствуют действительности, которые говорят очень плохо против Черкесова. Оно сказало, что Черкесов накануне стрелял из того же самого травматического пистолета в том же самом месте и что после победы кавказцы убежали с сумкой фанатов, украли сумку. Вот это очень плохо характеризует их. Это с одной стороны.

Но с другой стороны, обвинение говорит вещь, которая меня очень настораживает – они утверждают, что Черкесов имел умысел на убийство и грабеж Егора Свиридова. Защита, насколько я понимаю, утверждает, что Черкесов стрелял в тот момент, когда он был прижат фанатами к капоту автомобиля, подбородок его лежал на капоте, он стрелял назад. Мне эта кажется версия очень правдоподобной, потому что, на самом деле, единственный способ, которым ты можешь в упор застрелить человека из травматического ружья во время драки – это если этот человек в этот момент тебя убивает.

И, вот, версия прокуратуры, что Черкесов чуть ли там не за несколько лет задумал нападение на господина Свиридова, она в этой истории выглядит как сведение национальных счетов, чего ни та, ни другая сторона, в данном случае не сторона обвинения, не сторона защиты, а сторона кавказская и сторона русская не могут, на мой взгляд, себе позволить.

Вообще, очень тяжелая история, тем более что меня в данном случае совершенно не радует тот факт, что там суд присяжных, потому что в национальных вопросах суд присяжных решает сообразно нации, а не сообразно правде. Я могу, например, привести пример истории, которая была в Америке несколько лет назад, когда молодая девочка заехала в черный квартал (белая), ее стали трое черных насиловать, один угрожал ножом, она выхватила нож и нечаянно его убила, отмахиваясь. И, вот, поскольку жюри было черное, то они посадили ее пожизненно за предумышленное убийство. Понятно, что если этот суд будет неправедный, то он может привести к большим национальным волнениям либо с той стороны, либо с другой стороны. Перерыв на новости.

НОВОСТИ

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина,             +7 985 970-45-45      . Просили меня еще прокомментировать желание Следственного комитета разобраться с Магнитским за неуплату налогов. С удовольствием это сделаю, тем более что я была, во-первых, одним из первых журналистов, который написал об этом деле, еще когда Магнитский был жив, еще когда Магнитский был на свободе, но когда 5,4 миллиарда уже было украдено. И вот эта вся история разворачивалась на моих глазах.

Еще по второй причине. Я, вот, неделю назад говорила о пожаре в Ухте. Я решила вообще сделать от себя такой обзор крупных существующих уголовных дел, которые вызывают большие вопросы. Причем, я даже сразу скажу как фальсифицированных властью, так и, наоборот, не фальсифицированных властью. Потому что у нас есть 2 проблемы: у нас, с одной стороны, власть фальсифицирует дела постоянно, причем особенно экономические. Я вообще могу сказать, что не видела ни одного не фальсифицированного экономического дела. Но должна сказать, что я почти не видела фальсифицированных уголовных дел. Вот, уголовку, где кого-то убили, за исключением дела Натальи Эстемировой – там, напомню, во-первых, она абсолютно фальсифицирована, во-вторых там, что самое интересное, настоящий пистолет нашли. То есть это настоящий пистолет подбросили. И напомню, что у нас даже президент Медведев сказал, что это дело раскрыто, что очень странно, потому что там никто с золотым пистолетом над ним не стоял, в висок не упирал и не говорил «Скажи, что Наталью Эстемирову убили враги Рамзана Кадырова». Но зачем-то наш либеральный президент это сказал.

Ну, о деле Натальи Эстемировой позже, а сейчас о делах, действительно, фальсифицированных. Одно из таких дел – это дело Магнитского, которое очень интересно показывает отличия российского авторитарного режима от большинства известных науке авторитарных режимов, потому что напомню, с чего оно началось – с того, что был такой Уильям Браудер, глава фонда «Hermitage Capital», который, ну, выступал фактически в России в роли гринмейлера, то есть он так, немножечко шантажировал российские государственные компании, что, впрочем, шло им на пользу, там улучшалась отчетность. И, в конце концов, он наехал не на того, на Сургутнефтегаз, на него в свою очередь наехала налоговая и прочие. Если бы в этот момент господина Браудера объявили в розыск за неуплату налогов, то, собственно, на этом бы все и кончилось, вот, была бы такая стандартная страна третьего мира.

И говорить, собственно, было нечего, потому что ну, да, там, с одной стороны, Браудер не доплачивал налоги, с другой стороны, это делали все. Он что, рыжий что ли?

Там произошла несколько другая история – там во время обысков офиса Браудера были конфискованы следователями бумаги и печати 3-х фирмешек, которые назывались «Парфенен», «Махаон» и «Рилэнд». То есть это были такие подставные мартышки для торговли акциями. Компаниями их назвать нельзя, но так торгуют, собственно, все акциями российскими. Так что тут Браудер не делал ничего другого. И, вот, печати этих фирмешек вдруг оказались у уголовника, которого звали Маркелов. Надо сказать, что этот уголовник Маркелов фигурирует в другом уголовном деле, в котором фигурирует производивший обыск опер Кузнецов, в деле о похищении человека. Там следственная бригада, в которую тоже входил господин Кузнецов, допрашивала какого-то типа на предмет то ли невозвращения им кредита, а, скорее всего, невозвращения отката по кредиту. И вот этого типа прямо из здания, где проходил допрос, свели вниз и передали похитителям, среди которых был уголовник Маркелов. Кстати, «уголовник» это я говорю так – он человека убил.

И, вот, собственно, этот Маркелов дальше основал некую схему, согласно которой суды признали липовые убытки этих компаний, после чего эти компании пришли в Налоговую инспекцию №28 госпожи Ольги Степановой, муж которой потом обзавелся собственностью в Дубаи и так далее, и так далее. И госпожа Степанова за 2 дня, 21-е декабря и 24-е декабря, соответственно, пятницу и понедельник подписала бумаги о возвращении из российского бюджета этим конторкам 5,4 миллиарда рублей. Деньги были переведены в несколько банков, главным из которых был Универсальный банк сбережений, принадлежащий некоему господину Клюеву. Господин Клюев уже тоже светился в уголовном деле в схеме по кражи акций Михайловского ГОКа, когда его покупал Металлинвест. То есть, судя по всему, что, в общем, господин Клюев был одним из центральных пунктов всей этой истории, потому что есть люди, которые должны придумывать аферу. Видимо, господин Клюев там в качестве организатора играл главную роль.

Что еще важно заметить? Что это была не первая афера такого рода, что точно также все эти ребята обнесли банк Ренессанс Капитал. Кстати, Клюев вертелся около этого банка, по-моему, даже там работал. То есть это был такой, инсайдерский грабеж. Но Ренессанс Капитал, естественно, не подавал в суд и не возникал по этому поводу, потому что... Ну как? Там, видимо, были задействованы такие люди, что Ренессанс Капитал подумал, что себе дороже, тем более что... Ну какая разница? Вот, Ренессанс Капитал сдал на убой эти оффшорки, которые у него потом украли. Ну, есть такие специальные конторы, в которые ты сдаешь отработавшие свое компании, и их там тихо закрывают.

А вместо того, чтобы эти компании тихо были закрыты, с их помощью украли из бюджета еще какое-то количество денег. Ну, Ренессансу-то какая разница? Не его деньги, а проблемы будут большие. Значит, Ренессанс молчал, а Браудер поднял крик, и самое интересное, что Браудер поднял крик-то раньше, чем деньги были украдены. Там 16 октября в 2007 году юристы «Hermitage», проверяя корреспонденцию, вдруг обнаружили, что у них там какие-то суды, их конторы чего-то должны. Они обращаются с жалобой, и совершенно потрясающий момент, что воры, укравшие из бюджета 5,4 миллиарда, не остановились. Они знали, что жалоба уже есть. Тем не менее, эти воры продолжают свою операцию. В октябре «Hermitage» подает в суд, а в декабре переводят деньги.

То есть показывает вся эта история, что наши воры обладают очень большим административным ресурсом. Это еще не все, потому что Браудер продолжает кричать (понятно: он – гринмейлер), он уже шантажирует не государственные компании, он уже шантажирует само российское государство, тем более что оно того стоит. И происходит еще до ареста и тем более убийства Магнитского несколько потрясающих вещей, которые показывают, что воры, укравшие из бюджета 250 миллионов долларов, обладали гигантским административным ресурсом.

Во-первых, возбуждают дело против тех адвокатов. А дело против адвокатов – это вообще, знаете, это нарушение всех правил игры. Против тех адвокатов, в частности, адвоката Хайретдинова, которые подают в суд на воров. В частности, некто Можаев – это руководитель управления по противодействию коррупции ГУ ПК. В.Можаев возбуждает дело против адвоката Хайретдинова на том основании, что адвокат Хайретдинов пользуется не теми печатями конторок, чем те, которые изъяты при обыске. То есть совершенно потрясающая логика: если у вас ограбили квартиру воры, то берегитесь вызывать господина Можаева, потому что он может спросить «А зашли ли вы в квартиру с разрешения воров?»

Потом происходит следующее. Вот эти вот конторки, которые уже отработали свое, перепродаются дальше некоей Римме Старовой. Это уроженка станции Хада-Булан Борзинского района Читинской области 1938 года рождения. Ну, вопрос, да? Зачем перепродавать эти конторки? Это же выброшенные пакеты из-под молока. Только с одним –потому что уже Браудер заявил, что его обокрали, что украли из бюджета 250 миллионов долларов. И, вот, госпожа Старова говорит, что она купила эти конторки и, видите ли, оказывается, она теперь узнала, что из бюджета с их помощью украдены 5,4 миллиарда рублей, и она просит произвести расследование, и, естественно, в результате уже этого расследования выясняется, что украл сам Браудер. У нас, оказывается, Браудер правит российским государством и может запросто зайти в Налоговую инспекцию, попросить перевести ему на свои счета 250 миллионов долларов.

Причем, понятно, что дело это шито белыми нитками – достаточно сказать вот такую деталь, что люди, расследующие это дело против Браудера, Магнитского и так далее, они даже не вызывают госпожу Степанову на допрос к себе. Они просто приходят к госпоже Степановой побеседовать. Она говорит: «Ну вот я перевела, я перепутала». «Ой, какой вы хороший человек», - говорят следователи и уходят.

Но это еще не все. Там происходит совершенно потрясающая история, которая заключается в том, что 18 августа уже 2008, естественно, года (по-моему – сейчас я могу перепутать с годами-то). Так вот, 18 августа в Лондон приходят 2 товарища в офис, по-моему, DHL и посылают из Лондона пакет на имя адвоката Хайретдинова. И когда пакет приходит нераспечатанный, через несколько минут в офисе Хайретдинова начинается обыск, изымают этот пакет и в нем находят оригиналы тех документов, которые были использованы для кражи денег. То есть у нас вот эта вот операция по прикрытию людей, которые украли деньги, она совершенно приобретает масштабы, да? С ней связана если не внешняя разведка, то с ней связаны уже какие-то совершенно фантастические даже заграничные ресурсы. И почему я так уверенно говорю, что в офис адвоката Хайретдинова эти бумаги попали с этим пакетом? Потому что они там были нераспечатанные. То есть у нас всегда хитроумность замысла, к сожалению, искупается глупостью исполнителей: вот эти люди, которые проводили обыск, они зафиксировали, что бумаги-то не лежали на столе Хайретдинова – они были только что присланы DHL из Лондона. И, собственно, я думаю, что в рамках уголовного дела лондонская полиция выяснит, что за люди послали эти бумаги, потому что они, наверное, попали на кучу пленок. Ну, будет очень смешно. Тоже мне новые Луговые.

Так я, собственно, к чему? Вот, собственно, это все было еще до ареста Магнитского, напоминаю. И когда я читала все те бумаги, меня поразило, что никто из участников дела не говорил о его реальной подоплеке, и единственным реальным заявлением было заявление Сергея Магнитского, в котором было написано, что к нему пришел следователь Карпов, упоминались Карпов и Кузнецов, которые хотели договориться и сказали «Вы пожалеете». Я подумала: «Нифига себе. Вот настоящий мужик». Потом я слышу об аресте Магнитского и я понимаю, что это за его заявление, и потом мы уже слышим о смерти, и дальше начинается та мыльная финансовая опера, которую мы наблюдаем по сей день. Потому что где-то раз в месяц, где-то раз в 2 месяца Браудер и Файерстоун, которые в отличие от многих российских эмигрантов, обиженных нашей властью, оказались просто с железными яйцами, они публикуют те или иные главы, жизнеописующие деятельность наших неприкасаемых, то Карпова, то Кузнецова, то госпожи Степановой. Оказывается, что эти люди тратят миллионы в год, оказывается, что эти люди покупают виллы в Дубаях.

Но самые поразительные 2 вещи. Первое, это, конечно, что... Это же, конечно, самые мелкие люди во всей этой истории, их кто-то крышевал. Возникает вопрос: «Кто?» У меня единственный ответ на этот вопрос: господин Браудер в своем интервью снова говорит, что это были министры. Я не знаю, сколько там было министров во множественном числе, но я знаю, что госпожа Степанова работала в Налоговой инспекции, когда главой Налоговой службы был нынешний министр обороны Сердюков, и стала работать в Рособоронпоставке, подчиняющейся нынешнему министру обороны Сердюкову, когда тот ушел в Министерство обороны. Министры.

А второе – это то, что, конечно, нам понятно, как устроена интересно наша власть. Понятно, что Путин не крал этих денег, ни 250 миллионов, ни меньше, ни больше. Но поскольку у нас сейчас чиновник обладает правом на совершение преступления (это у него такая привилегия), а тот, кто его пытается обличать, наоборот, является преступником, то мы видим, как власть вынуждена защищать этих людей, причем, все больше и больше, да? Сначала это были какие-то татарские следователи, упоминавшийся мной господин Можаев, потом это уж я не знаю, кто там в Лондоне был, служба внешней разведки или какие-то частные ребята. А теперь уже к этому подключается господин Сурков, потому что, вот, список Магнитского, список Кардина одобрен Госдепом США, и перед этим Сурков, как известно, как считается, ездил в Вашингтон и говорил, что если список будет одобрен, то, типа, конец Переза

ке. Я хочу понять: ребята, где следователь Карпов, который тратит по миллиону долларов в год, и госпожа Ольга Степанова, муж которой покупает виллы? Где там ядерная безопасность и отношения с Ираном?

Вот такая поразительная, на мой взгляд, история, которая описывает, собственно, механизм разрушения власти в России. Потому что, как я уже сказала, с одной стороны, власть устроена так, что она позволяет своим опричникам, выдает лицензию на все, что угодно, но потом она вынуждена их защищать, а те ребята делают что-то уже совсем невообразимое. И это как раз одна из тех историй, которые показывают, что, в общем-то, наши экономические дела, как я уже сказала, они почти все фальсифицированы в отличие от дел уголовных.

Еще у меня замечательный вопрос: «Юля, как ваш сосед по Переделкино попрошу прокомментировать, почему на территории Баковского лесопарка, ранее принадлежавшего всем, а теперь часть которого отчуждена, подарена правительством бизнесмену Гундяеву (ну, имеется в виду патриарх Кирилл) сохнут десятки столетних елей, растущих возле гундяевской сторожки, гибель которых видно с дороги? Это протест матушки-природы против Гундяева». И я, собственно, просто хочу воспользоваться этим вопросом, чтобы поговорить о мелких наших переделкинских заботах, потому что, вот, Переделкино, конечно, не Кущевка, но удивительно, что общество... Там, часть общества не может быть здоровее целого. И мне, конечно, очень обидно то, что написал вот этот вот слушатель, потому что, действительно, у нас патриарх Кирилл построил себе резиденцию на территории Баковского леса. И сначала мне было очень обидно, что он ее построил, потому что, действительно, лес был всехний и там при строительстве этого забора было снесено невероятное количество елей, был просто такой немножечко «Аватар».

А потом я стала к этому относиться значительно лучше, потому что, ну, по одной простой причине, которую я сейчас расскажу, и которая заключается в том, что патриарх Кирилл построил резиденцию далеко от дороги. Это, как ни странно, очень важно, потому что когда человек едет по дороге, эта резиденция в лесу не нарушает его личного пространства. А что касается того, что там ели сохнут, ну, к сожалению, 40% подмосковных елей из-за того, что были зимой поражены жучком-типографом... Это совершенно неостановимо, к сожалению. То есть 40% этих елей умрут. Ну, потому что ели умирают. Если вам кто-нибудь скажет, что можно заплатить деньги и этот лес починить, плюньте ему в глаза. Можно потратить на это деньги, в том числе бюджетные. Сделать с этим нельзя, точка. С этим не может ничего сделать патриарх Кирилл – думаю, что для него это сюжет большого горя.

Но, вот, почему, собственно, я заговорила об этой резиденции, построенной в лесу? Потому что это такая, совершенно личная зарисовка. Мы столкнулись сейчас в Переделкине с совершенно другой историей, с историей совершенно безумной, которая заключается в том, что поселок, который называется Стольное, который принадлежит, естественно, не патриарху, а который принадлежит бизнесменам Константину Гусакову и Виктору Штилю, вдруг он стал захватывать чужие земли. Вообще, это такая... Знаете, есть старый такой обычай российский сдвигать дачу на полметра правее – ничего страшного. Кстати, никогда не буду кидать в тех людей, которые это делают. И, вот, есть Литфонд, который имеет дачу в Переделкине, и у моих родителей дача в Переделкине. Напротив через поле стоит это, вот, Стольное. 2 партнера, Константин Гусаков и Виктор Штиль. Как меня уверяли, не бандиты, ничего, замечательные люди, отдыхают сейчас в Форте-дей-Марми, 7 лет назад они построились на поле, которое было такое вонючее. У меня никогда не было к ним никакой претензии классовой, потому что ну да, ну, поле подмосковное. Ну, извините, оно дорого стоит – не капусту же на нем сажать. Совершенно естественно, что там вырастит элитный поселок.

И, вот, между ними и Литфондом стояла огромная липовая аллея. И вдруг я смотрю, что через 7 лет забор с одной стороны аллеи переносится на другую. Понятно, что там у этих бизнесменов ни малейших документов быть не может, потому что, во-первых, если бы были, то построили бы забор 7 лет назад. Ну, какой бизнесмен оставляет несколько десятков метров чужим людям? Во-вторых, нет и не может быть документов на аллею, которую сажали писатели в 60-х годах. В-третьих, после того как писатели начали поднимать шум, то там строительство остановилось на 3 месяца. При этом мне лично было сказано, что «вы знаете, мы тут не забор копаем, мы тут газ ищем».

И, вот, строительство возобновляется опять, начинаются жуткие склоки, скандалы. То есть достаточно сказать, что там то ли начальник охраны этого строительства некто Рыбаков, то ли еще кто-то... Ну, когда я к нему подхожу и спрашиваю «Где ваши документы?», он мне говорит: «Сейчас, езжайте за мной. Покажу». Я приезжаю за ним в это самое Стольное, после чего они говорят: «Выдворите ее с территории Стольного». Ну, когда я начинаю покидать территорию Стольного, они говорят «Задержите ее». Ну, то есть тоже такое поведение шимпанзе, которое понимает, что он не прав.

Ну, все это бог с ним. И хамство это – бог с ним. Теперь почему это меня задело и почему я об этом рассказываю, используя служебное время в личных целях? Там после этого скандала опять начинается строительство, и выясняется почему – потому что они эту писательскую землю уже продали. Какой-то дурак, пардон, который пришел и видит забор на одном месте, купил землю, которая за забором, и они сказали ему, что это их земля. То есть у них нет выхода, у них, видимо, миллионы долларов заработаны, и это выглядит очень смешно, с одной стороны. Потому что, ну, Гусаков и, вот... – они крупные бизнесмены, они очень большие девелоперы. Это, вот, как если бы миллиардер стащил плавленый сырок в супермаркете и не заплатил. А с другой стороны, почему же не стащить сырок, если проще стащить?

Вот, это такая маленькая зарисовка, но очень характерная, потому что... Вот, общество – оно распадается везде, и возникает 2 вещи. Первое, почему я об этом рассказываю? Потому что я сталкиваюсь с тем, что у моих родителей проблема не просто с участком. Что с моими родителями обращаются так, что моя мать слегает с приступом, а мой отец, который влюблен в Россию, который пишет дивные стихи, который, с моей точки зрения, один из лучших поэтов российского XX века, он говорит: «Я хочу уехать из России». Его поразило вот это обращение с ними даже не самого Гусакова, а просто его черни, челяди, потому что вдруг мои престарелые родители понимают, что они – никто, они – рабы, которых можно топтать копытами. Потому что... Ну, бывает. Люди продали чужой участок, люди продали уже своим инвесторам липовую аллею, которую засадили писатели. Ну что ж делать теперь с писателями? Ну, то же самое, что с липовой аллеей – зачистить их как-то.

И вот это для меня очень страшная история, потому что история... Понятно, что это не Кущевка, это мелочь. Но это история о том, что, вот, ты живешь в России и думаешь, что ты чего-то добился. Даже мы там с этим Гусаковым где-то встречались на каких-то приемах. Мне казалось, что мы – равные: я – человек и он – человек. Оказалось, нет: он вверху, у него хорошие клиенты, поэтому он имеет право украсть плавленый сырок даром, а вокруг него – не люди. И оказывается, что мои родители, которым 70 лет, которые заслуженные писатели, - просто не люди. И после этого я стала благодарна патриарху Кириллу, который уважает достоинство других людей и не демонстрирует свою власть. Всего лучшего, до встречи через неделю.

Полная версия: http://echo.msk.ru/programs/code/799758-echo/