Надо ли кастрировать педофилов?

В Польше вступил в силу закон о химической кастрации. В соответствии с законом, отныне принудительной химической кастрации будут подвергаться все мужчины, осужденные за педофилию и сексуальное насилие над близкими родственниками. Возможно ли появление подобного закона в России? Точка зрения генерал-майора милиции в отставке, советника председателя Конституционного суда РФ Владимира Овчинского.

 

 

 

 

 

Мир охватила волна педофилии. Папа Римский до сих пор оправдывается за священников–педофилов. Украину весь прошлый год сотрясал скандал в Артеке. Вспышка педофилии в Германии заставила недавно канцлера Ангелу Меркель созвать "круглый стол" с участием глав трех министерств - юстиции, образования, по делам молодежи и семьи. На этом совещании была названа сенсационная цифра - в Германии проживает 200 тысяч педофилов. В борьбе с педофилией многие страны возлагают надежды на химическую кастрацию. В конце прошлого года в российский и украинский парламенты практически одновременно депутатами внесены законопроекты о химической кастрации педофилов.

Франция реализует предложение Саркози о создании закрытых больниц для лечения педофилов, в том числе с помощью химической кастрации.

В Израиле, где в Кнессете также рассматривается закон о химической кастрации педофилов, врачи и общественные деятели заявили об эффективности экспериментов в этом направлении с помощью препарата "Декапептил" (который в рамках пилотного проекта министерства здравоохранения и управления тюрьмами последние годы принимают лица, осужденные за педофилию).

Похожий эксперимент проводится в Великобритании, где также последние годы парламентарии рассматривают вопрос о законодательном закреплении химической кастрации.

Чехия, где кастрация насильников осуществляется особенно активно, отказалась недавно выполнить требования Совета Европы о прекращении "антигуманного" отношения к лицам, осужденным за сексуальные преступления (только за 2000-2009 г.г. здесь было кастрировано триста насильников).

Эта мера уже реализована в законах Швеции, Германии, Дании, США, а теперь и Польши.

Исторический шлейф варварства и античеловечности всегда будет следовать за любыми предложениями по введению кастрации. Но, тем не менее, этот странный медико-правовой институт, как мы видим, в XXI веке активно применяют страны, которые принято называть демократическими и цивилизованными. Поэтому на фоне такой мировой практики предложения по введению химической кастрации педофилов у нас в стране не выглядят алогичными.

Для того, чтобы применять фармакологическое оскопление в России, надо решить несколько принципиальных проблем.

Проблема первая является одновременно и философской, и сугубо практической. Она связана с пониманием того, что все-таки детерминирует человеческое, в том числе и преступное, поведение? Социальное, духовное или биологическое?

В условиях бывшей советской коммунистической системы ни о какой кастрации преступников речи быть не могло. Ведь в основе понимания причин преступного поведения лежал марксистский тезис о том, что человек – производное общественных отношений. Следовательно, любого преступника можно исправить с помощью социальных мер воздействия.

Если следовать христианскому учению, то здесь тоже нет места биологическому в объяснении причин преступности. Как записано в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви, "главным источником преступления является помраченное состояние человеческой души". А раз так, то о какой кастрации можно говорить в целях предупреждения преступлений?

Чтобы найти концептуальную основу химической кастрации в уголовной политике государства, надо стать на чисто биологический подход в объяснении причин некоторых видов преступлений. Иными словами, стать последователем Чезаре Ломброзо. Именно он в конце XIX века в работе "Преступный человек" сформулировал теорию, в соответствии с которой отдельные виды преступлений целиком определяются биологическими и наследственными факторами. Изнасилования, совращения малолетних, все виды противоправных сексуальных извращений он отнес к их числу.

В Советском Союзе в 60 – 80-е годы прошедшего века позицию Ломброзо разделял только один ученый-юрист – профессор Иосиф Ной из Саратова.

Те депутаты Госдумы, которые проголосуют за химическую кастрацию, автоматически становятся последователями Ломброзо и Ноя. Ведь химическая кастрация решает только биологические проблемы – подавляет выработку в организме тестостерона (мужских половых гормонов). Ни о какой "душе", "социальном перевоспитании" при этом речи не идет. То есть сторонники марксизма и люди верующие "отдыхают".

Вторая проблема связана с перечнем преступлений и объектом посягательства. Сейчас мировая практика в подавляющем большинстве случаев идет по пути применения химической кастрации только к педофилам. Но почему такая избирательность?

Разве серийные насильники, нападающие на девушек или на бабушек, менее опасны для общества? И если у них также переизбыток гормонов, то их не надо лечить? Что касается преступлений, то здесь тоже далеко не все ясно. Кастрации должны подлежать только насильники? Или вместе с ними фармакологической процедуре должны подвергаться и растлители, и различные извращенцы, которые насилия не совершают, но в своем преступном поведении также находятся под действием переизбытка гормонов?

Третья проблема касается определения добровольности или принудительности кастрации, или ее принудительно-добровольного варианта, когда преступнику предлагается выбрать либо длительный срок лишения свободы, либо несколько укороченный в результате кастрации.

Главное здесь – берет ли государство на себя функцию Создателя или предлагает преступнику самому определить свою судьбу?

Четвертая проблема – чисто правовая. Она касается системного изменения целого ряда важнейших положений российского уголовного и уголовно-исполнительного законодательства. Это такие правовые институты, как назначение наказания, принудительные меры медицинского характера, условное осуждение, условно-досрочное освобождение, содержание осужденных и т.д. Например, в действующем УК принудительные меры медицинского характера могут быть назначены судом лицам:

- совершившим деяния, предусмотренные статьями УК, в состоянии невменяемости;
- у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания;
- совершившим преступление и страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости.

Иными словами, все "закручено" вокруг вменяемости. Но те, кто предлагает ввести химическую кастрацию, априори исходят из того, что ее будут применять к лицам вменяемым. И речь здесь идет не о психических расстройствах, а о чисто медицинских показателях, касающихся выработки мужских гормонов. Значит, в основе принятия судебных решений о принудительном лечении педофилов и других сексуальных преступников должны лежать результаты не психиатрических экспертиз, а медицинских экспертиз иного типа. Да и само принудительное (или добровольное) лечение путем химической кастрации должно в данном случае осуществляться не у психиатров, а у других категорий медицинских работников. Но обо всем этом в УК сейчас не сказано ни слова. Нет таких слов и в законопроекте о химической кастрации, который рассматривается в Госдуме.

Проблема пятая вновь состоит в концептуальном понимании причин конкретных преступлений и возможностей предупреждения их рецидива.

Если законодатель ограничится только кастрацией, без системы мер государственного надзора и социальных ограничений (в передвижениях, трудоустройстве, посещении определенных объектов и т.п.), то никакая кастрация сама по себе не может быть гарантией от повторных преступлений сексуально озабоченных лиц.

И, наконец, последняя проблема - собственно медицинская. Насколько известно, в России отсутствуют многолетние обобщенные исследования (эксперименты) по изучению влияния тестостерона на повышенную сексуальность и агрессивное поведение (во всяком случае, в Интернете ссылки только на зарубежные источники). Можно ли в такой ситуации безапелляционно ставить вопрос о химической кастрации насильников и извращенцев путем фармакологического подавления уровня тестостерона в организме? Может, сначала надо провести эксперимент с добровольцами среди осужденных, как это уже несколько лет делают израильтяне?

От того, по какому пути пойдет наш законодатель, во многом будет зависеть, станет ли химическая кастрация шагом на пути конструирования новой уголовной политики XXI века или останется тенью варварства.