После объявления о мобилизации толпы молодых и перспективных ломанулась через все 51 КПП, что простираются вдоль границы между Россией и Казахстаном. Но новая жизнь оказалась сложнее, чем бежавшие могли предполагать: даже на подсобных работах требовали знание казахского языка, цены на аренду квартир не падали, а вот силы и желание что-либо пробовать — наоборот. Удаленщиков, оставивших свой заработок на родине, по одному рассекречивали и увольняли. На плаву остались немногие, остальные решились на план «Б» под кодовым названием «Возвращение».
И пока у одних страх перед второй волной мобилизации, у других — дорога назад, незакрытые гештальты, ждущие близкие. Это все витало в воздухе с самого первого дня у тех, кто покинул свою родину. Более того, чувство нереализованности повышалось с каждым днем. Кто-то вернулся из-за скидки у стоматолога на родине, кого-то депортировали, а кто-то попросту не смог оплатить по счетам и разобраться в бюрократическом водовороте Казахстана.
В моем втором материале в цикле про Казахстан: атмосфера на границе, причины, заставившие сделать камбэк обратно в Россию, и истории вернувшихся. Первая статья тут.
Аферисты и еще 99 причин вернуться
Доверчивые и растерянные русские начали терять свои деньги, даже не проехав от границы и километра: мошенники обменивали рубли на тенге один к одному, арендодатели пропадали после предоплаты. И если в приграничных городах еще можно было найти какую-никакую работу за МРОТ, то в столицах — и старой, и новой — многие работодатели и собственники квартир наотрез отказывались иметь дело с иностранцами.
Например, когда моя коллега мониторила вакансии в Астане, то наткнулась на одно интересное объявление по росписи стен. Она отправила идеальное резюме, которое развернули по причине незнания казахского языка. Или когда мы искали жилье из Житикары в Астане — один арендодатель согласился придержать для нас квартиру за предоплату в 18 000 тг (около 2400 рублей). Через день он попросил ту же сумму якобы на ремонт, но мы отказали. Дальше — полет в чс и никакой информации об этом человеке.
Часть наших знакомых-земляков к тому времени уже вернулись в Россию. Например, Артём (все имена изменены) страдает от какой-то болезни зубов — он вернулся обратно из-за скидки в родном городе. Алексея ждала семья, а Владимир из предыдущего материала не дождался очереди на подачу документов на заграничный паспорт. Моих коллег-редакторов из провластных СМИ пробивали через связи в ФСБ и вышвыривали без зарплаты и чести.
Больше всего палки в колеса напихали сами россияне. Вернее, их количество: очередь длиною в вечность выстроилась в российском посольстве — благодаря запросам на получение загранпаспорта. Таким образом, максимально возможного пребывания в Казахстане для иностранцев в три месяца ну никак не хватало для того, чтобы отстоять очередь на подачу документов. Мало того что для некоторых эта перспектива виднелась в лучшем случае только через полгода, так еще и срок рассмотрения документов вне РФ — до трех месяцев. А консульский отдел (который, к слову, отличается от посольств других стран тем, что похож на тюрьму: колючая проволока, огромный забор) не давал возможности прийти и разрешить вопросы лично: только предварительная запись строго по графику.
Идеальный выход: РВП. Тут было два варианта: устроиться на работу в Казахстане, при этом держать высокодоходную планку как минимум в 300 тысяч тенге — при нынешних ценах на аренду. Или заплатить денег авторам объявлений по типу: «Оформим трудовой договор, поможем с РВП…». В общем, либо у вас уже была стабильная работа без риска быть уволенным и у вас есть деньги на все расходы, либо необходимо было искать заработок тут. И был огромный процент тех, для кого такая авантюра оказалась не по плечам.
Отношение к русским
За все время мы не столкнулись с негативно-радикальным сопротивлением местных казахов. Наоборот, продавщицы, работники сферы услуг, обычные прохожие хоть и с недоверием, но очень радушно относились к нам. В этом плане разница с Россией и ее гражданами колоссальна. Представьте, если вы вдруг случайно пихнули кого-то плечом на Невском — конфликта не избежать в большинстве случаев. Казахи другие: в таких ситуациях сами извиняются, да и еще братом называют.
Одно но: никто не пользуется наличкой. Весь финансовый, документальный и коммерческий сегмент захватили банкиры под знаменем «Каспи». Но эту карту можно получить только с заграном. Вопрос: как быть людям без этого документа? Ответ: на ломаном казахском пытаться объяснить таксисту, что ты не можешь перевести ему на «Каспи».
В столицу мы ехали наобум: вышли с вокзала, поехали в ближайший макдак. С полным пониманием того, что можем легко остаться без крыши над головой в неизвестном городе, стали мониторить объявления, 90% из которых улетали меньше чем за 10 минут. Остальными 10% заведовали жадные риелторы. Весь день мы провели в поездках на такси с адреса на адрес, но так и не посмотрели ни одной квартиры, так как в последний момент собственники понимали, кто мы и откуда. Жилье в итоге мы нашли абсолютно случайно, с помощью специального чата, куда оперативно скидывали самые свежие объявления, — за это мы также заплатили деньги.
В сухом остатке получилось, что мы стали арендаторами квартиры без кровати (пару ночей спали на ковре) в неплохом районе за 180 тысяч тенге и без денег. На тот день ушло около 10 тысяч рублей на такси, еду и коммуникации с риелторами.
Однако, зная казахский менталитет, обратись мы за помощью без крыши над головой к прохожему — в беде бы не остались.
Уезжать, чтобы закончить цикл материалов про беженцев, ну совсем не хотелось: Астана — невероятный город.
Центр Астаны
Белый дом в Астане
Центральная мечеть
Обратно в капкан
Те, кого внезапно уволили, добирались на последние деньги — благо путешествия внутри Казахстана стоили копейки. А вот что касается рейсов в дальние регионы России — они могли достигать отметки в 150 тысяч рублей. Лично мы с подругой потратили около 4 тысяч — по тысяче на поезд из Астаны и по две на автобус до Екатеринбурга из Костаная.
Наш путь домой
В двухэтажном автобусе было много молодых парней из России — было видно, что отчаяние подтолкнуло много бежавших к возвращению домой. Как раз в этот период (19–20 декабря) у большинства подходил к концу срок свободного пребывания в 90 дней — у нас он заканчивался 27 декабря.
По пути через границу мы потеряли по меньшей мере двух молодых граждан России мужского пола — их задержали на КПП «Бугристое» и увели в неизвестном направлении. С казахской стороны не было никаких проблем, да и сотрудники выглядели менее сурово: шутили, играли со своей собакой-ищейкой. А вот российская сторона встретила холодно: «Сумки оставляем на улице, проходим — встаем в очередь».
Так и поступили. И пока мы стояли в окружении наших попутчиков, прямо перед нами металлический капкан зубастой политики современной России схватил одного из попутчиков. Перед носом парня упал железный занавес в кабинке, где проверяют документы, — его вывели через задний ход. Это был последний миг, когда мы видели его рядом с нами по пути домой.
Меня и неизвестного мне ровесника увели в отдельную комнату, чтобы заполнить анкету. Где живете, куда ездили, зачем — набор стандартных вопросов вдруг разбавил один нетривиальный. «Говорили ли вам что-нибудь странное, когда вы пересекали границу после 21 сентября?» — это прозвучало от молодого и улыбчивого пограничника.
В комнате под пулеметной очередью из разного рода вопросов мы провели порядка 15 минут. Я рассказал, что ездил в Казахстан писать статью. В ответ на это пограничник молча сделал пометку в анкете, которую нам даже не показали, и отпустил со словами, что, возможно, к нам по прописке придут для уточнения «кое-чего».
В тот день тысячи русских покинули Казахстан по разным причинам. Три месяца назад они решились в корне изменить свою жизнь, но вернулись. Их терзает изнутри, им вновь придется менять уклад жизни и при этом не попасться особо обидчивым патриотам, которые попросят обосновать за то, что они уехали. Но почему? Неужели не хватило амбиций? Или во всем виновата скрюченная машина бюрократии? Кто те виртуозы, у кого получилось реализоваться на новом месте?
По данным МВД Казахстана, в 2022 году в страну въехали 1,66 млн граждан России, выехали — 1,64 млн.