Накрасить губы, проверить лак. Как краснодарский вуз отчислил студента из-за блога о макияже

«Под давлением готов был подписать что угодно»

 

На Максима сложно не обратить внимание. Для Краснодара он — молодой мужчина — выглядит нетипично: у него аккуратно уложены брови, на лице — легкий bb-крем, а на руках — акриловый маникюр.

16 июня Максим возвращался домой уставшим, он не спал ночью. За три года обучения в университете это уже стало привычкой — от волнения перед экзаменами сон пропадает.

Фантазии о том, как Максим упадет на кровать и выспится, разрушились, как только студент зашел в подъезд дома. Там возле лифта стояли двое мужчин в гражданской одежде. Сначала они уточнили, действительно ли перед ними Максим Беломыцев, после утвердительного ответа показали свои корочки и сообщили: «Вы должны проехать с нами в отдел полиции».

— Я понимал: если буду сопротивляться, они все равно меня увезут, только сначала уложат прямо в подъезде или чего-нибудь сломают, наденут наручники — я ничего этого не хотел, — рассказал Беломыцев. Без сопротивлений он вышел из подъезда и сел в машину.

В авто парень оперся головой на дверцу машины и провалился в сон.

«С тобой все в порядке?» — один из мужчин по приезде разбудил Максима. Он утвердительно кивнул: «Да-да, я просто уснул».

Максима завели в кабинет, а после трех часов напряженного общения составили два протокола — о дискредитации армии (20.3.3 КоАП РФ) и пропаганде ЛГБТ (6.21 КоАП РФ) за публикации в Инстаграме*. Студент рассказывает о происходящем в МВД не погружаясь в детали — пока идет разбирательство, адвокат не советует разглашать подробности того, в каких условиях составляли протокол.

— Обращались со мной плохо. Я был в том состоянии, что под давлением готов был подписать что угодно. И я был совсем один. Просто многие меня спрашивают: а почему ты подписал протоколы, согласен со своей виной? А это просто под давлением было сделано. Большинство не знает, как там могут обращаться с людьми при составлении протоколов, — сказал Максим в разговоре с «7х7».

Несколько недель назад, еще до задержания, преподавательница в университете призналась Максиму, что случайно увидела его страницу в Инстаграме*. «Я за тебя переживаю. Удали пост с украинским флагом, Максим. Сейчас это опасно», — передает ее слова Максим. В начале марта 2022 года Максим опубликовал в Инстаграме* картинку украинского флага, под которым пожелал Украине и украинцам мира и свободы.

К словам преподавательницы Максим прислушался.

— Я ничего не писал ни про Россию, ни про армию России. Но я понимал, что ситуация заходит в такой кошмар, что мне действительно нужно как-то подумать над своими соцсетями. И я удалил этот пост. Когда меня задержали, я все не мог понять — почему? Но, видимо, кто-то успел сделать скрины моего Инстаграма* до того, как я его почистил, а потом написать на меня донос.

Все происходящее Максиму казалось странным. Хотя это было только начало.

Трансформация и клуб русской культуры

 

Мысли о том, что Максим может стать архитектором, появились у него не сразу. Сначала он два года — после девятого и десятого классов — пробовал поступить в медицинский колледж. На бюджет пройти не получалось, поэтому возвращался в школу. А в начале одиннадцатого класса у него случилась «некая трансформация» — Максим записался на подготовительные курсы для поступления на архитектурный факультет, а после их окончания успешно справился со вступительными экзаменами и стал студентом факультета архитектуры и дизайна Кубанского государственного университета. Для углубленного изучения Максим выбрал специализацию «градостроительство». Подразумевается, что после университета выпускники будут проектировать дома средней этажности, клубы, музеи, парковки — все, что нужно городу.

Учеба Максиму понравилась. Он стремился не только сдавать экзамены на отлично, но и заниматься самообразованием, чтобы после университета выйти в жизнь с большим багажом знаний и заниматься архитектурным развитием Краснодара, а потом — и других российских городов.

Однажды, уже в студенчестве, он разговаривал с мамой — не мог придумать идею для студенческого проекта. Будущим архитекторам нужно создать проект клуба, где люди смогут общаться по интересам. Кто-то остановился на клубе архитекторов, кто-то — на клубе любителей яхт.

«Сделай клуб про русскую культуру», — пошутила мама. «Блин, а почему нет?» — и Максим погрузился в изучение русской архитектуры — теремки, избушки, наличники: «Мне сразу захотелось что-то сказочное создать и в то же время переосмыслить этот стиль в современный облик».

После сдачи проекта студент продолжил изучать русскую архитектуру. Даже сейчас он собирает референсы, чтобы когда-нибудь воплотить проект в реальность.

— Я думаю, история — это неотъемлемая часть нашей современности, и она очень важна даже в архитектуре. Конечно, в России много зданий было сделано итальянскими, французскими, голландскими архитекторами. И иногда кажется, что мы уже сами и не знаем, как на самом деле выглядит исконно русское здание. Вот наше, родное — это что? Эти избы, резьба — это все уникальное явление. И чтобы его помнить и знать, думаю, его необходимо переосмыслить, — рассказал Максим.

«Странно желать людям свободы!»

 

Некоторые экзамены на факультете архитектуры и дизайна КубГУ проходят не в классической форме. Студенты приходят в девять утра и до четырех чертят план объекта. Как раз на таком экзамене находился Максим 21 июня, через несколько дней после задержания и составления протоколов. Он сосредоточенно чертил дом средней этажности — уже справился с разрезом и генпланом и перешел к заключительному этапу — перспективе.

Его телефон предательски завибрировал: кто-то отправил смс-сообщение, потом — звонок. Максим взял трубку: «Я на экзамене». Звонила секретарь из деканата: «Максим, ну ты по-быстрому зайди, это срочное, а потом вернешься на экзамен». 

До завершения экзамена оставалось два часа. На двадцать минут оставить работу можно, подумал Максим. Он староста группы, поэтому часто бывает в деканате.

«Как вы это прокомментируете?» — спросила в кабинете исполняющая обязанности декана факультета Ольга Зимина и протянула Максиму свой телефон. Он взял его и начал читать статью местного интернет-издания «Живая Кубань», опубликованную 19 июня. 

Анонимный автор написал, что в редакцию обратились читатели и предоставили скрины соцсетей местного ЛГБТ-блогера, занимающего «антигосударственную позицию». Максима заподозрили в покровительстве из-за рубежа и обвинили в том, что он учит мужчин делать макияж. «Когда настоящие мужчины защищают Отечество, какой-то человечишко среднего рода допускает антигосударственные публикации», указано в материале. «Живая Кубань» не забывает упомянуть, что Максим — студент ведущего кубанского университета, и, если это так, то у них есть вопросы «к воспитательной работе в альма-матер».

Читая статью, Максим думал об одном: его что, сорвали с экзамена, чтобы обсудить это? 

«Максим, что ты скажешь по поводу этого?» — Зимина повторила вопрос. 

«Какая-то желтая статья, абсолютно неправдивые вещи. Что я еще могу сказать?» — ответил Беломыцев.

— Про меня такие комментарии писали всю жизнь и в лицо их говорили мне, — рассказал об этой публикации Максим в разговоре с «7х7». — Вся эта статья выглядела как один большой комментарий, которые люди иногда оставляют у меня в блоге.

Максим не ошибся. Вернулся в аудиторию он действительно через двадцать минут — забрать вещи, чтобы вместе с Ольгой Зиминой поехать в главный корпус университета к проректору — продолжить обсуждение. Зимина заверила: переживать за экзамен не стоит, преподавателя предупредили, что Максим сдаст работу позже.

В главный корпус Беломыцев и Зимина поехали вместе — на троллейбусе. Проректор по воспитательной работе КубГУ Николай Редькин уже ждал студента. Как только Максим зашел к нему в кабинет, Редькин озвучил вопросы: «Как  относитесь к власти в России, к Путину, к СВО, к Украине?» После уклончивых ответов студенту дали лист и ручку — для объяснительной записки. 

— Только вдумайтесь, они попросили меня в этой записке дать свой комментарий по поводу этой статьи! Я уже понимал, что тут жареным пахнет, написал что-то размазано: «Я придерживаюсь гуманистических ценностей и всегда желаю людям добра и свободы».

«Максим, а зачем вы желаете Украине свободы?» — спросил проректор по воспитательной работе КубГУ Николай Редькин.

«Я всем людям желаю свободы. Хотите, и вам могу пожелать», — предложил Максим.

«Ну, вы знаете, это так странно — желать людям свободы! Обычно людям желают счастья и здоровья».

Когда Максим вышел из кабинета проректора, он узнал, что экзамен закончился, а преподаватель ушел, оценив работу Максима удовлетворительно. Это была первая тройка, которую студент получил за три года обучения.

«Лучше убери эту дрянь из соцсети и подумай о своем будущем»

 

Родителей нет дома. Максим включает плейлист из разных треков — от 1950-х годов до современности. Энергичная музыка сменяется мелодичной, за Элвисом Пресли играет Инстасамка. Максим не концентрируется на музыке, она нужна для фона. Все его мысли и эмоции — в макияже. Ассоциаций с цветом у парня тоже нет: черный может выразить радость, а розовый — грусть. Формы и фактуры — вот что для него важно. Каждый мейкап для Максима — это не просто макияж, но еще и способ проработать свои эмоции.

Блог о том, как краситься, Максиму посоветовала создать подруга, когда он еще учился в школе: «Слушай, набирают популярность бьюти-блоги, но мальчиков в этой нише очень мало. Ты попробуй, это должно зайти», — вспоминает Беломыцев ее слова.

Для Максима это был смелый шаг. Он рассказывает, что однажды, еще в детстве, дал себе слово быть смелым.

— Когда я чувствую, что страшно, я заставляю себя сделать это. Например, страшно зайти в незнакомое место и что-то спросить — специально захожу и делаю. Выставлять себя с макияжем тоже сначала было страшно, но мне так понравился сам процесс создания мейка, что я подумал: другие парни, которым нравится макияж, должны знать, что они не одни, — рассказал Максим.

Он никогда не смотрел видеоуроки по созданию макияжа. Ему было интересно поэкспериментировать:

— Поначалу я действовал по принципу — так, у меня в руках карандаш для бровей, значит, им надо накрасить брови. Я покупал косметику вообще не думая о том, хорошая она или нет. Просто тестировал все, что попадалось под руку. Когда уже протестировал много всего, начал замечать, что вот у этого бренда хорошие тени — их беру, а вот помаду лучше взять у другого бренда.

В школе о блоге Максима узнали быстро, и он сразу стал завсегдатаем профилактических бесед, где ему советовали одуматься — иначе отчислят из школы. Родители тоже узнали об увлечении сына: скорее всего, рассказали школьные преподаватели. Для Максима это сложная тема. Узнав об увлечениях сына, они решили с ним поговорить, но Максим видел — мать и отец не знали, как на это реагировать, и не могли понять — хорошо это или плохо. А потом ситуация резко изменилось. Максим считает, что родители поддались телевизионной пропаганде.

— Было ощущение, что кто-то им сказал — это плохо и точка, никаких других версий. После этого у нас было много скандалов и ругани, но я все равно стоял на своем и говорил — буду делать то, что хочу, — сказал Беломыцев.

Максим пробовал переубедить родителей, показывал им других мужчин бьюти-блогеров, но они стояли на своем: «И что, теперь нужно ориентироваться на всяких придурков? Ты лучше убери эту дрянь из соцсети, подумай о нас, о своем будущем», — передает их слова парень.

Анализируя происходящее с ним сейчас, Максим с грустью заметил, что теперь родители уверены в своей правоте.

— У меня было странное ощущение, как будто я не знаю… наркотики употребляю, страдаю от беспросветного алкоголизма, краду деньги, людей бью! Я ведь просто делал макияж, учился в школе хорошо, потом в университете, но мое увлечение приравнивается к чему-то такому вот — плохому, — сказал Максим. 

Неизвестное аморальное поведение 

 

Конец июня. Максим ехал в трамвае, он восстановился после болезни — то ли продуло в транспорте, то ли отразился стресс из-за задержания полицией. На руках у него справка из больницы, подтверждающая, что проблемы со здоровьем действительно были, но теперь студент здоров и готов закрыть сессию.

В телефоне появились два пропущенных звонка из вузовской библиотеки. Максим перезвонил, из трубки донеслось: «Вы брали книги в прошлом семестре, почему до сих пор не сдали? Вас уже несколько дней назад отчислили. Вы должны были сразу сдать книги, сейчас пеня пойдет, будете штраф платить!»

Максим был уверен — произошла ошибка. Он позвонил адвокату, которая помогает ему обжаловать дело по дискредитации армии и пропаганде ЛГБТ, и направился в КубГУ. Вместе они зашли в деканат.

Зимина подтвердила отчисление Максима и дала ему несколько бумаг на подпись. В тексте приказа, который датируется 23 июня, отмечается, что студента решено отчислить за «грубое нарушение норм кодекса корпоративной культуры КубГУ». Основания — служебная записка председателя комиссии по этике КубГУ и объяснительная записка студента. Согласно приказу от 29 января 2021 года, председателем комиссии по этике стал проректор по воспитательной работе Николай Редькин — тот самый, которого смутило, что людям можно желать не только счастья и здоровья, но и свободы.

Ольга Зимина объяснила Максиму, что студенты факультета постоянно жалуются на его аморальное поведение. Максим начал недоумевать: «На какое поведение? Где эти студенты? Они предоставили доказательства?». Зимина протянула Максиму документ, в котором зафиксированы его табель успеваемости и причина отчисления: «Тебе повезло: обычно эту справку делают месяц, а мы тебе за два дня подготовили. Ты с ней можешь в другой вуз поступить, но здесь тебе не рады», — вспоминает ее слова Беломыцев.

Процедура отчисления из вуза прописана в 273 Федеральном законе, согласно которому университет обязан уведомить студента о предстоящем отчислении. Также вузу запрещается отчислять студентов, находящихся на лечении.

Ольга Зимина проигнорировала сообщения корреспондента «7х7» с просьбой прокомментировать отчисление Беломыцева.

Вспоминая случившееся, Максим рассказывает, что вообще-то радовался, когда год назад Зимина возглавила деканат. До этого у него неоднократно были проблемы с прошлой деканшей — взрослой женщиной, которая постоянно отчитывала его за маникюр. Ольга Зимина была другой — Максим посчитал ее мудрой женщиной, которая не указывала студентам на внешний вид. Отчисление стало для него ножом в спину. Молодой человек сразу вспомнил бабушкины слова: «Максим, людям верить нельзя. Они сначала тебе улыбаются, а потом предают».

Из преподавательского состава никто не отреагировал на отчисление Максима:

— Думаю, если бы мы встретились в неформальной обстановке, преподаватели сказали бы мне добрые слова, но сейчас я понимаю, что они не могут ничего сказать, потому что поддержку можно расценить как слова против университета.

После того как история с отчислением получила огласку, Максим получил много слов поддержки — от друзей, одногруппников, подписчиков. Удивился, когда ему стали писать эмигрировавшие россияне из Еревана, Парижа, Тель-Авива — с предложением помочь, если Беломыцев решит уехать из страны.

«Максим, ты, конечно, такой… интересный персонаж, но знай, в этой ситуации я полностью на твоей стороне. Это несправедливость», — Максим получил это сообщение от своего знакомого со школьных времен. Они никогда не общались: знакомый был всегда настроен к Максиму негативно, а он просто считал своего знакомого придурком.

***

Максим перестал строить планы на будущее — сейчас они с адвокатом делают все возможное, чтобы обжаловать вменяемые ему правонарушения и восстановиться в университете. Недавно соседи по подъезду рассказали молодому человеку, что видели полицейских у дома.

Максим временно уехал оттуда. Главное для него — оставаться на свободе. Он все еще хочет стать архитектором и создать клуб русской культуры, но есть ли Максиму место в нынешней России — он уже не знает.