Самый громкий голос

Быть выше, чтобы быть равным

«Я не знаю, какой вы народности, но я русский»

«Я не знаю, какой вы народности, но я русский и не имею права критиковать свой народ за то, что люди, пришедшие на мероприятие, не захотели дать хоть копеечку на благотворительность» – так Владимир Киселёв, член общественного совета инновационного благотворительного фонда «Федерация» и ранее кремлевский пиарщик, ответил на вопрос журналистки Александры Гармажаповой в марте 2011 года. Александра интересовалась у Киселёва, куда пошли деньги, собранные во время организованного им благотворительного концерта.

Концерт прошел в декабре 2010 года. На нем выступил Владимир Путин — сыграл на рояле песню “С чего начинается Родина”. Организаторы концерта должны были передать собранные деньги детям, больным раком, однако средства так и не поступили на счета больниц.

Владимир Киселёв собрал по этому поводу пресс-конференцию. Александра пришла на нее как журналистка интернет-газеты «Фонтанка» — но вместо ответов получила оскорбление.

Присутствующие на пресс-конференции журналисты потребовали от Владимира Киселёва извинений за слова о национальности Гармажаповой — и, не получив их, стали покидать зал.

Это был не первый случай, когда бурятка Гармажапова столкнулась с ксенофобией. Но показательный.

– И это не абы кто из транспорта [оскорбил меня], а человек, близкий к Путину, человек, чьему сыну [певцу ЮрКиссу] вручили медаль ордена "За заслуги перед Отечеством", – вспоминает она.

К оскорблениям в общественном транспорте она к тому времени уже почти привыкла. Пассажиры могли потребовать от нее уступить место, напомнив, что такие, как она, “развелись” и “понаехали”. Могли толкнуть у эскалатора, требуя “пропустить русских вперед”:

– Ты привыкаешь в этом жить, привыкаешь всегда прыгать выше головы. Когда ты «понаехавший», ты должен лучше говорить по-русски, лучше одеваться, больше работать, идти увереннее, чтобы полиция не остановила для проверки документов. Ты всегда должен быть выше остальных, чтобы быть равным.

“Расизма в России нет”?

С ксенофобией и расизмом Александра не мирилась – не могла стерпеть грубостей ни к себе, ни к другим. Мужчине, который толкнул ее у эскалатора со словами «Ты обязана пропускать русских вперед», она предложила ездить на элитном «Гелендвагене» как представителю высшей расы. Он обещал подкараулить девушку у выхода из метро и «разобраться». Но Гармажапова больше не встречала его:

– Придя на работу в редакцию, я долго сидела, глядя в выключенный монитор, и переваривала случившееся. А потом записалась в автошколу: решила, что больше не хочу ездить на общественном транспорте.

В магазине, услышав, как кассирша называет покупателя «хачом», Александра подходила и переспрашивала: «Это кто тут хач?»

– У меня обостренное чувство справедливости. Я не могу промолчать и не считаю, что молчать нужно. Иначе общество так и будет таким, каким мы его видим сейчас, - говорит она.

Ее друзья, которые никогда не сталкивались с расизмом, не всегда понимали, о чем идет речь. Один ее знакомый исходил из позиции «Если я не расист, никто не расист» и всегда подшучивал над Гармажаповой, считая, что она преувеличивает проблему. Так было до тех пор, пока футболисты Александр Кокорин и Павел Мамаев не избили его друга, чиновника с корейской фамилией Дениса Пака. Кокорин и Мамаев назвали Пака «китайцем» и велели ему «валить на родину»:

– Помню, что я кинула ему ссылку на эту новость и написала: «Расизма в России нет». А он в ответ: «Скоты!» С тех пор он перестал говорить, что расизма нет.

За обостренное чувство справедливости недоброжелатели называли журналистку конфликтной и обвиняли в самопиаре. Сама она считает, что ее популярность в медиаполе складывалась как череда совпадений, которые раз за разом становились скандальными.

Непрошенная популярность

Гармажапова или Гармашвили?

Журналисты всегда любили писать о случаях из жизни Александры Гармажаповой. Это началось в 2006 году, ей было 17 лет.

Годом ранее Александра вступила в “Молодежное Яблоко” в Санкт-Петербурге - внутрипартийное объединение партии “Яблоко”. Молодые активисты устраивали публичные акции. Одной из них была идея поменять окончания фамилий на грузинские в знак протеста против российско-грузинского конфликта [грузинские силовики задержали российских военных и обвинили их в шпионаже, Россия ввела ответные санкции] и притеснения грузин в России.

Несовершеннолетняя Александра не могла сменить фамилию без одобрения родителей. Но она выбрала удачный момент для вопроса - поздно вечером, когда отец засыпал, он рассеянно пробормотал: “Хорошо, хорошо”. Утром девушка поехала в ЗАГС с Александром Шуршевым, с которым они были прописаны в одном районе и хотели вместе подать документы. Активисты думали, что увидят пару журналистов, но перед ЗАГСом их ждала толпа:

– Журналисты, как правило, снимают первую точку, дальше они ездить не будут, и получилось, что из шести человек [которые решились сменить фамилию] самое большое внимание привлекли именно мы вдвоем. До сих пор помню вспышки камер, без конца снимающих нас.

Записи акции появились в новостях, и вскоре Александре позвонили ее родители. Они отговорили ее от смены документов, но несколько своих материалов в СМИ она успела подписать фамилией Гармашвили.

На следующий день в университете преподавательница Марина Гончаренко, отмечая присутствующих, уточнила: «Гармажапова или Гармашвили?»

– Марина Васильевна — очень умный человек и сказала мне очень важную вещь тогда: «Саша, фамилия для журналиста - это бренд, нельзя менять фамилию направо и налево», - вспоминает Гармажапова.

Позже девушка столкнулась с тем, что спустя несколько лет пользователи соцсетей назовут словом “хейт”. Политик Илья Яшин написал об акции по смене фамилий в «Живом Журнале», и его пост прокомментировало множество людей. Некоторые СМИ переврали обе фамилии Александры. Другие рассуждали, какие выгоды от этой акции получили активисты и руководство “Яблока”.

- А нам, ребятам и девчатам, которые придумали эту акцию на коленках, было смешно читать конспирологические теории. Потому что мы были совершенно искренни, – говорила Александра.

“Александра, ну ты же петербурженка!” Или бурятка?

Александра переехала из Бурятии в Санкт-Петербург, когда ей было шесть лет. Мать девушки поступила в аспирантуру одного из университетов в Санкт-Петербурге, а потом перевезла всю семью - мужа и двух дочерей.

До переезда Гармажапова готовилась поступать в бурятский национальный лицей-интернат в Улан-Удэ. Но в итоге пошла в школу уже в Петербурге. И очень удивлялась, когда мама рассказала, что в новом городе не будет бурят.

Девочке пришлось быстро учить русский язык: в семье разговаривали в основном на бурятском. Русским пользовались вне дома, потому что буряты в республике в меньшинстве. Гармажапова помнит, как ее дед приходил в поликлинику и спрашивал на бурятском, кто последний в очереди. Ему презрительно отвечали: “Что ты мычишь на своем деревенском, говори по-русски!”

Александра и ее сестра попали в школу, в которой учился Виктор Цой:

– Там была очень здоровая атмосфера. Можно сказать, меня взрастила петербургская интеллигенция. В моем классе было много Саш-мальчиков, и моя первая учительница Ирина Васильевна Сыркина называла их всех по фамилии, а меня – Александрой. Когда я хулиганила, она укоризненно говорила: “Александра, ну ты же петербурженка!”

Своим вторым дедом после бурятского деда Бабасана девушка считает маминого научного руководителя, доктора юридических наук Игоря Возгрина. Он рассказывал ей, как важно помнить свою идентичность, регулярно говорить на бурятском языке. В детстве Александра не понимала, зачем ей эти поучения.

В апреле 2022 года, устраивая флешмоб об опыте проживания расизма и ксенофобии в России, Гармажапова получила много писем от людей, которые рассказали, как они стесняются своей национальности и хотели бы быть русскими. Сама она никогда этого не хотела - ее удивляло, когда друзья, желая сделать комплимент, говорили, что она “русская”, раз училась в русских школе и университете.

– Нет, я бурятка, зачем мне быть русской? Тебе вот зачем быть бурятом? – парировала она.

Иногда внешность играла на руку Александре. Например, когда нужно было притвориться невидимкой, обслуживающим персоналом, чтобы проникнуть на закрытое мероприятие и сделать репортаж. Во время работы в «Фонтанке» и «Новой газете» она притворялась гастарбайтером, учительницей, студенткой и врачом.

Узнать себя в Чечне

После "Новой газеты" Александра Гармажапова перешла на работу в "Кавказ.Реалии" – медиапроект службы "Радио Свободная Европа", который открылся в Праге в августе 2016 года. Она переехала в Чехию, где живет до сих пор, оттуда ездила в командировки в Чечню, Дагестан и Северную Осетию.

В доме подруги Зульфии в Дагестане журналистка носила длинные юбку и платок, чтобы показать уважение к ее семье и местным традициям. Будучи на Кавказе, сравнивала местные языки с бурятским: «ажал» на кумыкском - «смерть», а на бурятском – «работа». В Чечне есть река Аргун, что означает «узкая река», а в Забайкальском крае есть река Аргунь – что переводится с бурятского языка как “широкий” (бур. 'Үргэнэ').

– Мне было любопытно разбираться в культурах, видеть, как все незаметно сплетено. Кажется, проблема людей в том, что они мало друг о друге знают. Если бы люди знали друг о друге больше, они бы понимали и уважали различия культур, - говорит Александра.

Всю жизнь ее сопровождали воспоминания о том, как на дни рождения в детстве она надевала бурятский национальный костюм — дэгэл — и давала подругам примерить его. К праздникам в ее семье готовили национальные блюда, лепили буузы - блюдо, напоминающее грузинские хинкали и казахские манты. Сегодня ей напоминает об этом ее ник в Instagram* - buu3а. Как-то рассказав о любимой буузной в Петербурге изданию The Village, Гармажапова обнаружила в этом месте депутатов заксобрания, которые стали ходить в буузную на обед.

И все же петербургская интеллигенция привила ей несколько снобское отношение к другим культурам. Александра помнит, как снисходительно относилась к говорящим с акцентом кавказцам и считала нормальным высмеивать акцент Рамзана Кадырова. Пока сама не попала на Кавказ:

– Если бы в моей жизни не было кавказского компонента, мне было бы тяжелее. А сейчас, как бы критически я ни относилась к тому же Рамзану Кадырову, я никогда не буду смеяться над его акцентом: теперь это последнее, что меня в нем интересует. Критикуйте его за нарушение прав человека, а не за то, что он недостаточно хорошо говорит на русском. Вы-то сами достаточно хорошо говорите на чеченском?

Когда Гармажапову обвиняли в том, что бурятка по происхождению и петербурженка по образу жизни не может стать экспертом по Чечне, она отвечала: “Мой опыт дает мне стороннюю экспертность. Я могу смотреть с разных ракурсов, не ограничиваясь традициями и взглядами одной территории. Главное – сохранять уважение, быть открытой разным взглядам и уметь слушать”.

Именно эта философия помогла ей после начала военных действий в Украине организовать антивоенный фонд “Свободная Бурятия”, который стал новым главным делом ее жизни.

Голос тех, кто не может говорить

Из “Кавказ.Реалии” Александра уходила «в никуда». Ей больше не хотелось заниматься журналистикой.

– Однако, когда я публично сообщила, что покидаю проект, на меня посыпались предложения: звали в аппарат Уполномоченного по правам человека в Санкт-Петербурге, в советники к различным чиновникам, на телеканал «Дождь», в некоммерческую организацию «Насилию.нет» и даже, что иронично, на Russia Today. Но мне нужно было время обновить свою «прошивку».

Полтора года, которые пришлись на пандемию коронавируса, девушка учила чешский язык и работала на фрилансе в медиа.

– Пока я подступалась к гуманитарным проектам, началась [Роскомнадзор]. Она застала меня в Праге. Я не знала, что делать, - вспоминает Гармажапова конец февраля 2022 года.

После событий в Украине 2014 года Александра и другие журналисты говорили о "бурятской проблеме" - тогда на территории восточной Украины были отправлены в том числе солдаты из Бурятии. В боевых действиях в 2022 году тоже оказались задействованы бурятские военнослужащие. Украинское издание "УНИАН" обвинило бурят в "зверствах", в российских медиа тоже постепенно сложился образ «боевого бурята».

Гармажапова не смогла стерпеть волну ксенофобии по отношению к собственной национальности. После начала вооруженного конфликта она с несколькими друзьями - бурятами, живущими в разных странах, – устроила видеозвонок, чтобы обсудить, как они могут противостоять волне нетерпимости.

Кампания “Буряты против [Роскомнадзор]” стартовала 15 марта с одноименного ролика, участники которого рассказали о своем опыте жизни в Украине и призвали россиян прислушаться к их словам. "В Украине нет нацистов, нет фашистов", – повторяли буряты.

– Нас обвиняли в том, что мы говорим о [Роскомнадзор] из-за границы. Да это круто, что мы вообще говорим!

Мы стали голосом тех, кто не может говорить в Бурятии. Из-за кучи законов люди даже рот открыть не могут, чтобы сказать, что они против [Роскомнадзор], - рассказала Александра.

Активисты получили письма с поддержкой, в том числе от известных людей, бурятских артистов, которые не могли говорить о своей позиции открыто, опасаясь потерять работу. Гармажапова поняла, что нужно продолжать.

Теперь фонд “Свободная Бурятия” оказывает юридическую помощь военным, которые хотят прервать военную службу или не хотят ехать в Украину. Инициатива помогает военнослужащим любых национальностей.

– Если наша ключевая повестка «против ксенофобии», мы что, должны помогать только бурятам? Нет, – говорит Александра.

Фонд призывает людей принимать себя и других независимо от национальности, выступает за федерализацию - ту, при которой регионы будут иметь достаточно полномочий:

– Многие территории России в советское время были разделены на регионы совершенно несправедливо, что и в 90-е, и сегодня порождает множество конфликтов. Ауховский район, разделение на Кабардино-Балкарию и Карачаево-Черкесию. Мы с командой читали в медиа, что силовикам поручено внимательнее отслеживать призывы к федерализации. Российская Федерация против федерализации — это какой-то абсурд. Нам пытаются сказать, что мы сепаратисты, но мы действительно абсолютно искренне выступаем за федерализацию, потому что прекрасно понимаем, что, хоть это очень сложный процесс, реальная федерация — это наилучший путь для сегодняшней России.

Александра дает по пять интервью в день, записывает видеоролики, координирует работу команды “Свободной Бурятии” — и чувствует себя на своем месте:

– Фонд стал тем, что вернуло меня себе. Я снова делаю то, во что верю. Работаю с командой, в которую верю. С командой, где каждый придет друг другу на помощь – подменит на интервью, выложит пост, если кто-то не успевает. Боюсь сглазить, но это моя дрим-тим [команда мечты]. И, как всегда, это получилось случайно. Как все в моей жизни.

Какие проблемы волнуют людей в Бурятии

Кроме “Свободной Бурятии” существуют другие бурятские движения, которые с первого дня военных действий выступили с антивоенной позицией и призвали представителей национальных меньшинств поддержать их.

По мнению Василия Матенова, основателя движения "Азиаты России", тема национальной идентичности всплывает в СМИ волнообразно, когда возникают резонансные события. Так, в марте 2020 года бурятские активисты привлекли внимание общественности к поправкам к Конституции, по которым государствообразующим считался русский народ.

- Резонанс дошел до западных регионов, где широко это обсуждалось, но, к сожалению, ни к чему не привело в итоге, - рассказал Матенов “7х7”.

В апреле 2021 года активисты помогли добиться уголовного наказания для москвичек, которые напали на буряток во дворе дома. Этот случай тоже широко освещался в СМИ.

Василий в целом считает решения, принимаемые на государственном уровне, главной проблемой бурят и главной угрозой национальной идентичности.

- Федеральный закон о переводе в разряд факультативных родных языков малых народов полностью уничтожит языки примерно лет через 10, - уверен он. - Сегодня уже 90% бурят не знают своего языка. Без языка пропадет культура, далее исчезнет сам народ.

Вторая проблема, по его мнению, тоже связана с решениями государства - это силовое подавление любой активности.

- Любые попытки поднять национальное самоопределение и дух сразу же пресекаются силовыми структурами. Активисты преследуются, выдавливаются из страны. Поток эмиграции в европейские страны и США из Бурятии колоссальный! - сказал Василий. - Это люди, которые все понимают, но под гнетом репрессивной машины ничего не могут сделать и вынуждены покидать свои земли. В Бурятии коренного населения осталось 25%. В Забайкальском крае - 7%, в Иркутской области - 5%, а это тоже земли, которые принадлежали бурятам когда-то.

Матенов уверен, что при нынешней российской власти буряты не смогут изменить ситуацию:

- Должна сначала смениться власть. Нынешней России уже ничего другое не поможет. Мы лишь можем помогать конкретным личностям, столкнувшимся с ксенофобией.

Эксперт рассказал, что, несмотря на постоянное взаимодействие бурятских инициатив друг с другом, многие движения, активисты, оппозиционные деятели не могут договориться между собой:

- Ксенофобия по отношению к нетитульным нациям была всегда. Даже во времена СССР была, но у нас власти всегда закрывают на это глаза. Мало того, есть случаи, когда людей преследовали за то, что они поднимали эту тему в медиа. Проявляется ксенофобия в России буквально во всем и везде. Мы сталкиваемся с этим постоянно, но нас не слышат и не видят. Власть могла бы решить эту проблему, но для этого она должна признать, что проблема существует, а российская власть никогда не признает этого.

Василий Матенов считает, что во время боевых действий в Украине важно говорить о гибели военнослужащих-бурят - потому что они относятся к исчезающим народам, и использовать этот народ “в ксенофобской [Роскомнадзор] - само собой, преступление”.