«Этим абсурдом нас отвлекают от главного». Феминистка Залина Маршенкулова — о том, почему российское государство после 24 февраля продавливает абсурдные инициативы в борьбе с фемсообществом

Абсурдное давление

— Давление российского государства в вопросе репродуктивного права за последние месяцы усилилось. Вот чиновники и депутаты хотят запретить разговоры о чайлдфри, врачи на абортах дают анкеты с вопросом “Готовы ли вы встретиться с душой неродившегося малыша?”. О чем это говорит?

— Репродуктивное давление было всегда. Просто несколько лет назад это замечали только феминистки, а всем остальным было насрать. Поэтому меня забавляет вопрос “А чего это вдруг власти начали давить в вопросе репродуктивного здоровья?”. Они всегда давили. Это началось не вчера и не позавчера, просто сейчас давление стало более абсурдным.

Такие инициативы выпускались с завидной регулярностью, и только сейчас женщины стали замечать, что что-то не так. Женщина должна сама решать, когда рожать и рожать ли вообще.

— Почему это давление стало принимать такие абсурдные формы?

— У меня есть две конспирологические версии. Первая - нас этим абсурдом отвлекают от главного, от [Роскомнадзор]. А вторая связана с очень плохой демографической ситуацией. Наверное, они [власти] переживают, что рабов им больше никто не будет поставлять, ведь им нужно пушечное мясо для [Роскомнадзор]. А женщины в такой ситуации не хотят рожать.

— Политологи и социологи за последние пару лет не раз говорили о том, что когда появляется какая-то абсурдная инициатива, то таким образом власть прощупывает отношение россиян к ней. Если люди поддерживают абсурд, то его воплощают в жизнь до конца, а если выступают против, то тихо сворачивают. Может быть, и сейчас власть “тестирует” идею запрета чайлдфри?

— Не думаю, что это так. Есть много инициатив, против которых выступали люди, но эти инициативы [власти] все равно протащили. Если помните, я активно выступала против закона о просвещении, по которому читать лекции теперь невозможно без одобрения властей. Это ведь совершенно поехавшая инициатива, покруче, чем чайлдфри. Против нее выступали все, и это не помешало [депутатам] принять закон.

Так же и против закона об иноагентах все выступали, но все равно это не помогло. В России куча иностранных агентов, в этих списках совершенно невинные люди, которые боль за свою родину несут.

Поэтому я не верю, что это тестирование. Власть уже потащила кучу ненормальных, античеловеческих инициатив, и ей плевать на общественное мнение.

— Почему именно сейчас появилась инициатива запрета чайлдфри? Это из-за [Роскомнадзор] в Украине?

— Про «пушечное мясо» я сказала, но это не единственная причина. Еще они [власти] хотят всех пассионарных [деятельных] людей вытравить из страны, заткнуть им рот. Недавно они предлагали феминизм признать экстремистским. А еще они предлагали создать реестр токсичного контента.

Они не знают, как заткнуть рот последним людям, оставшимся в России. И тем, кто работает с российской повесткой.

Потому что женщина, которая делает карьеру, не торопится заводить семью. Государство не заинтересовано в пассионарных людях и не хочет, чтобы было много образованных женщин с активной гражданской позицией. Оно заинтересовано в том, чтобы все были молчаливыми рабами, податливыми, необразованными и немытыми.

Возможно, сейчас они разглядели в женской повестке угрозу. Раньше они думали, что феминистки – городские сумасшедшие, которые ни на кого не оказывают влияния. А тут они заметили, как кое-что начало меняться.

Мне как раз нравится, что меня считают городской сумасшедшей. Меня устраивает. Но сейчас и мужчины, и женщины стали прислушиваться к фемповестке. Мы [феминистки] покинули ряды городских сумасшедших, превратились в настоящих лидеров мнений.

Многим людям стало понятно, что мы боремся с сексистской оптикой, с дискриминацией в культурном плане и даже в метафизическом. Права на бумажке в России у всех есть, но мы все видим, как они работают. Дело даже не в правах, а в восприятии женщин, сексуальных меньшинств и вообще в целом человека.

Сексистская оптика и мистическое мышление

— Месяц назад появилось видео с премьер-министром Финляндии Санной Марин, которая танцевала на вечеринке с друзьями. После этого некоторые финские политики попросили ее сдать тесты на наркотики. Мол, не могла она просто так танцевать, ничего перед этим не употребив. На ее защиту в первую очередь встало фемсообщество, представительницы которого уверены: попал бы на такое видео политик-мужчина - никакой дискуссии и скандала не было бы.

— Ты можешь стать премьер-министркой, но все равно ты останешься бабой, которая всем должна. Это и есть та самая сексистская оптика, с которой мы [феминистки] боремся.

Нужно каждый день талдычить: перестаньте относиться к женщинам как ко второму сорту. И на тысячный раз, возможно, люди это услышат.

Мы все [были] мизогинки, все феминистки через это прошли. Мы все воспринимали женщин как второй сорт. И от этого нельзя избавиться за один день. У людей мистическое мышление. Если в гороскопе или прогнозе будет написано, что для компании больше подходят Овны, а не Тельцы, то ее руководитель может в это поверить и взять на работу только Овнов. Но если ему скажут, что для работы подходят девушки, то он чаще всего не будет слушать это. Вот с такими материями мы работаем. И это очень сложно.

— Как вы отреагировали на то, что в российских школах по понедельникам утром идут «Разговоры о важном»?

— Конечно я плохо отношусь к тому, что в школах будут засирать мозги детям. Как мать я бы устроила скандал, но у меня ребенок еще маленький. Я жду, когда меня включат во все школьные чаты, когда он начнет ходить в школу. Не знаю, в какой стране он будет учиться, но мечтаю, как я буду бешеной мамашей-феминисткой. И буду разрушать всю эту хрень в головах.

 — Ведь “Разговоры о важном” могли бы быть уроками секс-просвета.

— И там можно было бы говорить, что гомосексуальность — это нормально. И это традиционная ориентация, такая же традиционная, как гетеросексуальность. Почему нет? Я не знаю.

Во власти патриархата

— Недавно в Вильнюсе прошел форум “Свободная Россия”. На пленарном заседании выступили оппозиционные политики, экономисты. Но когда началась сессия с участием девушек из Феминистского антивоенного сопротивления, когда люди стали рассказывать про низовые антивоенные инициативы, те самые известные политики и эксперты ушли из зала. Почему это произошло? 

— Я думаю, они услышали слово «феминистка» и убежали. Это одна из причин. Вторая – абсолютный сексизм, который царит в головах многих наших так называемых либералов. Среди навальнистов есть много махровых, необразованных [людей]. По моему мнению, в этом вопросе нет большой разницы между пропутинскими мужиками и антипутинскими. “Мы не будем про это слушать. У нас, у мужчин, свой мир. Мы настоящие мужики, мы решаем, когда ебануть по Тбилиси [это отсылка к посланию Владимира Жириновского Джорджу Бушу]”.

Все войны происходят из-за мужской гендерной социализации. Это очень печально, и мы с этим пытаемся бороться, как можно.

— Как сейчас, после начала боевых действий в Украине, изменилась феминистская и антифеминистская оптики?

— Реальность военных действий показала, что мы до сих пор живем в патриархальном мире — и в Польше, и в Украине, и в России, и в Латвии. Большая часть ресурсов и власти принадлежит мужчинам. А мужчины находятся во власти патриархата и мужской гендерной социализации.

[Роскомнадзор] обнажила понимание, что женщине в таком мире жить небезопасно. Мы услышали истории про изнасилованных украинок, которым в Польше религиозные фанатики запрещают делать аборт. Это говорит о том, что войну за права женщин нужно продолжать.

Многие люди, к сожалению, безграмотны. Они не понимают, зачем и для чего нужен феминизм, нужны борьба за права человека и борьба с гендерной дискриминацией.

До сих пор считается, что женщинам не надо в политику и что мужики лучше разбираются в политике. Они так хорошо разбираются, что мы стоим на пороге Третьей мировой сейчас.

С этим надо заканчивать, за что мы и боремся, но пока не победили. И поэтому мы имеем то, что имеем.