Подсудимый по делу «Сети»* Илья Шакурский 28 октября заявил на суде, что его записи и распечатки по судебному процессу читают сотрудники СИЗО. Адвокат Шакурского Сергей Моргунов направил жалобу в прокуратуру Пензенской области, ведомство переадресовало ее руководству УФСИН, которое нарушений не нашло. Подробности — в обзоре «7х7».
«Ну скажи, жалко, что ли»
Илья Шакурский перед началом заседания сказал, что по возвращении из суда сотрудники СИЗО №1 требуют от него показывать все записи и бумаги. Отказать им, со слов подсудимого, он не может: это будет расцениваться как нарушение правил и повлечет наказание.
— Если [сотрудники изолятора] видят чьи-нибудь фамилии [в записях], начинают выспрашивать: «А это кто такая? Ну скажи, жалко, что ли». И я не могу у них ничего забрать: они сразу напишут, что я напал на сотрудника, и отправят в карцер или поставят на профучет, — сказал Шакурский.
Другие подсудимые подтвердили, что сталкивались с аналогичными действиями сотрудников изолятора по возвращении из суда.
Родственники подсудимых пожаловались на ужесточение правил передачи продуктов, вещей и лекарств в СИЗО №1 Пензы.
— Перестали брать приправу к лапше, которую раньше брали, — сказала «7х7» сестра Дмитрия Пчелинцева Анна Шалункина. — То есть лапшу берут, а приправу из нее возвращают обратно или выбрасывают. Мол, запрещено, потому что там перец. При этом в магазине [на территории] СИЗО продают такую же лапшу, и если купить ее там, то ее передадут вместе с приправой.<…> [Сотрудники СИЗО] отвечают, что у магазина свое начальство и к ним они не относятся.
На заседании по продлению ареста подсудимые заявили об ухудшении самочувствия за время содержания в СИЗО. По словам Шалункиной, сотрудники изолятора не передают арестантам никакие лекарства, если их не назначил врач, а полноценного лечения в изоляторе нет.
— У Максима [Иванкина] вся камера болеет, а мы не можем передать ему даже капли в нос. Потому что в назначениях местных врачей их [капель] нет. [Сотрудники СИЗО] предложили ему полоскание солью носа и горла. А врача с прошлой недели [у Иванкина] не было, — сказала сестра Пчелинцева.
Адвокат Максима Иванкина Константин Карташов 22 октября отправил жалобу в прокуратуру на работу медиков СИЗО. Во время дачи показаний 1 октября Иванкин потерял сознание, его медицинское обследование так и не провели.
«Раньше проблем не было»
Адвокат Шакурского Сергей Моргунов рассказал корреспонденту «7х7», что цензура в СИЗО ужесточилась примерно месяц назад. Раньше, по его словам, проблем не было.
Когда адвокат пришел на свидание к своему подзащитному 25 сентября, работник СИЗО осмотрел папку с документами Моргунова и запретил передавать Шакурскому записи по уголовному делу.
Среди документов, сказал Моргунов, были энциклопедические распечатки понятий демократии, антифашистские статьи, которые Шакурский написал до ареста, и «стенограмма судебного процесса, опубликованная в межрегиональном интернет-журнале „7х7“ (зарегистрированном в РФ)». Все это, по его словам, было нужно для реализации права на защиту Шакурского и подготовки к судебным прениям.
Сотрудник изолятора, со слов Моргунова, сослался на режимный отдел и пояснил, что все документы необходимо передавать через цензора. Адвокат посчитал, что сотрудник СИЗО нарушил адвокатскую тайну, Уголовно-процессуальный кодекс, Конституцию РФ и Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов, утвержденные Приказом Минюста от 14 октября 2005 года N189.
В Перечне разрешенных предметов первой необходимости к этим Правилам указано, что подозреваемым и обвиняемым разрешается иметь при себе и хранить документы и записи, относящиеся к уголовному делу и касающиеся вопросов реализации их прав и законных интересов.
Адвокат 28 сентября направил жалобу прокурору Пензенской области Наталье Канцеровой, в которой описал ситуацию в СИЗО, и потребовал провести проверку. Прокуратура Пензенской области переадресовала жалобу УФСИН (которой подведомственны следственные изоляторы).
«Все через цензора»
Из ответа УФСИН по Пензенской области за подписью заместителя начальника УФСИН России по Пензенской области Максима Михайлюка следует, что нарушений в действиях сотрудника изолятора не было.
В ведомстве сослались на статью 17 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Она разрешает обвиняемым хранить у себя записи по уголовному делу — за исключением противоправных и тех, что содержат сведения о гостайне.
Из нее, сообщается в ответе УФСИН, следует, что для решения вопроса об отнесении тех или иных документов к материалам уголовного дела они должны пройти проверку содержания. Ее проводит цензор учреждения. Переписка — тоже только через цензора администрации изолятора.
«Цензура осуществляется администрацией места содержания под стражей, а в случае необходимости — лицом или органом, в производстве которого находится уголовное дело», — сообщается в ответе УФСИН на жалобу адвоката.
В ведомстве пояснили, что порядок получения документов, предметов и вещей, которые может хранить обвиняемый, по этому закону закрытый. Он не предусматривает получение каких-либо предметов в ходе свиданий. Про нарушения адвокатской тайны ничего не сказано.
Дело «Сети»* ФСБ возбудила в октябре 2017 года, по нему задержали 11 молодых людей из Пензы и Санкт-Петербурга. Судебные процессы по делу «Сети»* идут параллельно в обоих городах: суды отказались объединить два дела в одно.
Семеро подсудимых в Пензе не признали свою вину и заявили, что дали признательные показания под пытками. Ни одно уголовное дело по заявлениям о пытках фигурантов дела не возбуждено.
Сторона обвинения в Пензе закончила представлять доказательства в конце июля. С начала сентября сторона защиты представляет суду свои доказательства. В ходе них адвокаты, подсудимые и независимые эксперты неоднократно обращали внимание на то, что доказательства обвинения собраны с нарушением Уголовно-процессуального кодекса РФ и являются недопустимыми.
*«Сеть» — террористическая организация, запрещенная в России.