Список политэмигрантов по "Болотному делу" пополнился. Бывший активист Левого фронта Филипп Гальцов, опасаясь ареста, попросил у властей Украины политического убежища. Гальцов участвовал в "Марше миллионов" 6 мая, но по "Болотному делу" не проходил. После того, как его друга Степана Зимина арестовали за то, что он якобы кидался на Болотной в полицию камнями, Гальцов сам пошел в Следственный комитет и дал показания в защиту Зимина. Теперь Гальцов проходит собеседования в миграционной службе Украины. Активист рассказал PublicPost, как из свидетеля он стал одним из подозреваемых и почему поехал на Украину.
— Почему решил бежать? Поступили какие-то реальные угрозы?
25 октября прошлого года у меня дома был обыск, после которого меня похитили, долго возили по Москве, по пути говорили, что вывезут в лес и разберутся со мной, в этот же день доставили в Следственный комитет на допрос. Там ко мне применяли насилие, требовали дать показания на Константина Лебедева, Леонида Развозжаева и Сергея Удальцова. Я не стал давать таких показаний. Допрашивали не только меня, но и моих близких родственников, даже мою бабушку допросили. 23 января этого года дома провели второй обыск. Во время первого мой статус был свидетель. Что изъяли во время второго обыска и под каким предлогом, было ли постановление, я сказать не могу, меня там не было. Какой у меня теперь статус по делу, я не знаю. Но я уверен, что мне грозит реальный срок по "Болотному делу", а если конкретнее, то по "Анатомии протеста". Вот по этим причинам я уехал. Плюс весь ноябрь-декабрь прошлого года каждую неделю ко мне приходили сотрудники Центра "Э", я получил от них большое количество угроз в свой адрес.
— Что значит по "Анатомии протеста"?
Леонид Развозжаев, как известно, сначала дал признательные показания (имеется в виду явка с повинной — прим. ред.), в его явке на одной из страниц есть данные про меня. Я видел эту страницу. В ней черным по белому написано, что якобы я 6 мая на "Марше миллионов" возглавлял колонну анархистов, которая спровоцировала беспорядки. Якобы по приказу Развозжаева анархисты начали прорыв оцепления сотрудников полиции, и именно с этого, по версии следствия, начались беспорядки. Учитывая то, что следствие отталкивается сейчас именно от явки Леонида Развозжаева, придерживается этой версии событий, я, посоветовавшись с юристами, понял, что мне грозит тюрьма. Они хотят меня сделать одним из организаторов массовых беспорядков.
— А что, с твоей точки зрения, произошло на Болотной?
Я считаю, что никаких беспорядков на Болотной площади не было. Был только продемонстрирован беспредел полиции, людей просто избивали ни за что. Что касается "Анатомии протеста", которую присоединили к "Болотному делу", мое мнение, что это все неправда, это все инициировано, по моему мнению, лжецами, а дело сфабриковано. Все это сделано, чтобы парализовать в России протестное движение. Все это, грубо говоря, хорошо знакомые нам по истории России репрессии.
— Ты был на Болотной, шел в колонне анархистов?
На Болотной площади 6 мая я был, но в колонне анархистов не был. Я к анархистам вообще никакого отношения не имею. Я шел совершенно в другой колонне. Я какое-то время состоял в Левом фронте. Данные о том, что я лидер анархистов, меня повергли в шок.
— Ты проходил по "Болотному делу"?
По делу нет. Позже я сам, добровольно, вызвался быть свидетелем по делу, дал показания по задержанию моего друга Степана Зимина, он один из узников 6 мая. Дело в том, что я был с ним в тот день на площади. Был с ним все время. Мы прошлись шествием, пришли на Болотную. Там я видел, как его задерживали. Он не кидал никаких камней, кусков асфальта и тем более не ломал никому пальцев. Все это я и рассказал. Уже после моих показаний появились в деле три экспертизы, что полицейский, который дал показания на Зимина, палец не ломал. Еще я рассказал следователю, как полиция избивала в тот день Степана, прямо на моих глазах. Трое полицейских на Болотной вышли из оцепления, напали на Зимина и били его дубинками, потом начали бить и меня, после нас скрутили и засунули в автозак.
— Почему ты выбрал Украину? После истории с похищением Леонида Развозжаева туда не страшно было ехать?
У меня не было выбора, единственный документ, который у меня есть, — это мой российский паспорт. У меня нет загранпаспорта. Честно скажу, я переживаю из-за всей этой ситуации. Боюсь за свою безопасность. Здесь за мной уже организовали слежку. 6 февраля я ходил в миграционную службу Украины, чтобы получить справку, что я являюсь соискателем статуса беженца на Украине. Прямо от здания, в котором находится управление по делам беженцев в Киеве, за мной была слежка. Вели меня долго, хотели понять, видимо, где я на тот момент остановился. Их было двое, "палили" меня изо всех сил, кто в теме, поймет меня (не упускали из поля видимости, держались на расстоянии не более 40 метров, имитировали разговор друг с другом, если на них смотришь и т. д.). Я старался не подавать виду, что приметил их, но я прекрасно все видел. В метро ехали в соседнем вагоне и оба пристально смотрели на меня, чтобы не пропустить, когда я буду выходить. Бродили за мной по улицам. А потом я уловил момент и оторвался от них. Ушел дворами.
— Ты сказал, что тебя начали преследовать после показаний Развозжаева, как ты к нему относишься после этого?
Я не хочу об этом говорить.
— Что ты дальше планируешь делать на Украине?
После слежки, после того, как я узнал о допросе бабушки — он был 12 января — я пошел на собеседование в миграционную службу Украины. Оно проходило странно. По правилам, обычно собеседование проходит в присутствии одного сотрудника службы, а тут их было двое. Меня отвели в отдельный кабинет. Один из них представился заместителем начальника миграционной службы, собственно, он задавал очень странные вопросы, расспрашивал меня подробно о событиях 6 мая. Его интересовало, что я знаю о Развозжаеве, Удальцове и Лебедеве. Точь-в-точь как российские следователи, весь разговор с их стороны сопровождался шуточками, усмешками и угрозами типа: "Ты давай рассказывай, а то мы тебя сейчас депортируем". Такой тон у них был, скорее всего, потому, что они получили уже запрос по поводу меня из Москвы. Думаю, российские оперативники прислали в Украину специальный вопросник, чтобы у меня поспрашивали.
— Ты обращался за помощью к местным правозащитникам после слежки в Киеве?
Только в отделение ООН, я им сообщил о слежке, о том, что было на собеседовании, но они никак не отреагировали, им было безразлично. Сказали, что никаких действий предпринять не могут. Единственная организация, которая помогает — это правозащитники из проекта "Без границ" (No borders).
— Ты хочешь остаться на Украине или хотел бы получить убежище в какой-то другой стране?
Если честно, я рассчитываю на переселение, потому что я не чувствую себя здесь в безопасности. Особенно после истории с похищением из Киева Развозжаева и начавшейся за мной слежки.
