Я не без интереса читаю комментарии моего знакомого политтехнолога Андрея Максимова про немецкие выборы. Вообще-то он человек интересный, творческий, его ТГ-канал вполне информативен. И все-таки меня коробит, когда он пытается выискивать недостатки в немецких выборах и намекать на то, что там есть те же недостатки, что и на российских. ЕСТЬ, ЕСТЬ, они везде ЕСТЬ! На любых выборах!
Разница только в том, что на невыборах недостатки глобальны. Невыборы – это не выборы. Слово «выборы», Андрюха, это, знаешь ли, от слова «выбор». Выборы органов власти – это выбор из политического спектра, а не из сортов дерьма (зато последнее, кстати, дает российским политтехнологам возможность неплохо зарабатывать).
22 сентября немцы Земли Бранденбург (Земля в Германии – это вроде нашего субъекта Федерации) выбирали из 14 партий разных политических направлений – от классических консерваторов, таких как ХДС и СДПГ, до стоящих по разным краям политического спектра АдГ и Союза Сары Вагенкнехт. А за пару недель до этих выборов такой же разнообразный выбор совершали немцы Земель Саксония и Тюрингия.
Я упомянул 4 партии, которые набрали наибольшее число голосов, и прошли в Ландтаг Бранденбурга. При этом Союз Сары первый раз вошел в Ландтаг, а Левые и Зеленые из него на этот раз вышли. Не оценили их, видите ли избиратели, а вот антивоенную и «справедливую» Сару оценили.
Способы голосования у немцев не столь разнообразны, как в России. Можно проголосовать старым дедовским способом – в помещении для голосования. Есть возможность голосовать не на своем участке, получив предварительно Wahlschein – удостоверение, что ты являешься избирателем на данных выборах. С этим же удостоверением можно проголосовать по почте, и многие немцы этим пользуются. На этот раз, как вообще в последние годы в Германии, по почте проголосовало около трети избирателей (точнее – 32%). А вообще явка в Бранденбурге составила 73% - неплохо, и что интересно: принуждение к голосованию не зафиксировали даже наши «критики нетрадиционных ценностей»!
Понятное дело, мне захотелось посмотреть, а как это у них, у немцев, не появится ли что подозрительное в статистике, которая так предательски себя ведет на российских выборах. (Надо сказать, я и раньше немного изучал немецкую электоральную статистику и находил там много интересного, правда не про фальсификации, а про дифференциацию политических взглядов на востоке и на западе Германии).
Немецкая статистика открыта также, как и немецкие выборы вообще. Также, как можно во время подсчета голосов зайти на любой избирательный участок, также легко можно найти статистику по избирательным участкам, причем уже в удобном для исследования виде (завидуйте россияне, которым чем дальше, тем больше закрывают электоральную статистику). Изучайте на здоровье!
Вот я и нарисовал те картинки, которые обычно рисую на российских выборах. Ради сравнения с российской статистикой надо было преодолеть две трудности.
Во-первых, надо было исключить из рассмотрения почтовое голосование, поскольку у нас такого нет. Конечно, сразу возник вопрос (который, кстати, возникает у наших электоральных пропагандистов), а не там ли кроются немецкие фальсификации? Должен пропагандистов огорчить (впрочем, я об этом уже писал ровно 7 лет назад): результаты почтового и обычного голосования в Германии отличаются не сильно и, главное, - обычно не в пользу победителя. Электоральный уполномоченный Бранденбурга – это у них вместо избирательной комиссии субъекта Федерации – уже опубликовал данные сравнения почтового и обычного голосования). По почте всегда голосуют немного консервативнее.
Второй вопрос: для сравнения графиков надо найти российский регион, сравнимый по числу избирателей с Землей Бранденбург. В Бранденбурге 1564 тысячи избирателей (не считая голосовавших по почте), примерно столько же – 1501 тысяча – в Оренбургской области, в которой 8 сентября этого года прошли выборы Губернатора. Сравним же картинки этих выборов.
Начнем с того, что я называю «кардиограмма выборов» (Рисунок 1). Это – распределение списочного состава избирателей по показателю явки. То есть, по горизонтальной оси отложена явка (в однопроцентных интервалах), а по вертикальной суммарная численность избирателей в тех участковых избирательных комиссиях (УИК), которые официально продемонстрировали эту явку. Эти картинки и, главное, временная динамика этих картинок, отражают ситуацию с добровольностью и честностью выборов. В больших, однородных сообществах избирателей эти распределения ведут себя примерно как унимодальные, «одногорбые» распределения. При уменьшении числа УИК унимодальность может размываться, но важно, что и левый и правый «хвосты» должны прилегать к горизонтальной оси. Если явка не является по какой-либо причине естественной (например, существует принуждение избирателей или «дописывание» результатов), то правый хвост распределение начинает «подниматься» (имитационные эксперименты это подтверждают: см. мою статью «Влияние территориальных неоднородностей и фальсификаций на электоральные показатели» в Вестнике Российского университета дружбы народов. Серия: Математика, информатика, физика. 2014. № 2. С. 72-80). Например, в Москве при честных выборах наблюдалось почти гауссовское распределение. А вот как выглядят кардиограммы упомянутых выборов в Бранденбурге и Оренбурге.
Рисунок 1
Принуждение, приписывание голосов и «вброс» хорошо отражаются на «диаграммах Шпилькина». Это - распределения по тому же показателю явки, только по вертикали откладывается не суммарный список, а доля (или число) избирателей, проголосовавших за кандидата. Если выборы нечестные, то оказывается, что график того кандидата (партии), за которого производились фальсификации, сильно отличается по форме от графиков остальных кандидатов. Сергей Шпилькин сделал из этого факта интересную модель количественной оценки фальсификаций. Мы приведем шпилькинские графики для упомянутых выборов в Бранденбурге и Оренбурге (Рисунок 2).
Рисунок 2
На первом из этих графиков кривые имеют примерно одинаковую форму при всех значениях явки, а на втором – совсем разную: при малых явках «конкуренты» находятся выше Паслера, а при больших – уступают ему; при этом 34 «ударные» участковые комиссии с 99 и 100-процентной явкой обеспечили Паслеру невиданный прирост голосов.
Наконец, сравним еще так называемые «графики Собянина-Суховольского». Эти графики показывают, насколько прирост голосов кандидата (партии) зависит от прироста явки (Рисунок 3). Собянин (однофамилец нынешнего мэра Москвы) и Суховольский еще в 1995 году предложили сравнивать два показателя кандидата: полученную им долю голосов v (от числа избирателей, принявших участие в голосовании) и некий искусственный показатель а (коэффициент наклона регрессионной прямой точек, отображающих УИКи на плоскости «явка-доля голосов от общего числа избирателей). Утверждалось, что если для кандидата (партии) а превышает v, то имелась фальсификация в пользу этого кандидата (партии). При более внимательном рассмотрении этот критерий оказался несостоятельным. Зато обнаружилось, что качество выборов может характеризоваться взаимным расположением кривых а и v разных кандидатов, построенных в зависимости от явки. (Более подробное объяснение можно посмотреть в моей статье «Модификация метода Собянина-Суховольского» в электронном журнале «Электоральная политика» №1, март 2019).
При конкурентных выборах кривые разных кандидатов расположены недалеко друг от друга, при отсутствии конкуренции они, естественно, далеки друг от друга.
Взаимное расположение кривых а и v одного кандидата показывает, как в зависимости от явки меняется скорость получения голосов кандидатом (партией). Если кривая а находится существенно выше кривой v, то при данной явке наблюдается подозрительно высокая скорость получения голосов этим кандидатом (партией).
Рисунок 3
Не надо думать, что я специально подобрал для сравнения Оренбургскую область. Приведенные картинки показывают характерные различия между немецкими и российскими электоральными показателями. Они показывают, что демагогия наших электоральных пропагандистов про «невозможность поверить выборы математикой» не более, чем пустые слова, маскирующие российские невыборы.