Telegram стал площадкой, где сосуществуют оппозиционные и провластные каналы в разных странах. Для авторитарных стран — это возможность обеспечить людям доступ к разным мнениям.
Павел Дуров, как последовательный либертарианец, создал площадку, где государства не имеют власти над информацией. И здесь деление на «хороших добрых силовиков, которым мы верим» и «плохих силовиков, которым не верим» — тупиковый путь.
Telegram обозначает, что содействует в вопросах удаления террористического контента (есть каналы, которые отслеживают террористическую активность в Telegram, и исходя из их отчетов, радикальные паблики действительно удаляются пачками), но обращает внимание, что это не относится к локальным ограничениям свободы слова. Например, если критика власти является незаконной в какой-либо стране, Telegram не будет частью политической цензуры.
После начала войны мессенджер шел на уступки и ограничил пару российских пропагандистских каналов, например, каналы RT и проектов вроде Sputnik невозможно посмотреть из некоторых стран.
Запоздалая или не очень внимательная модерация — не преступление. Могу представить, сколько запросов приходит Telegram отудалить непонравившееся мнение до ограничить канал с критикой власти в какой-нибудь стране. Честно сказать, я бы не хотела еще одной площадки, где за словосочетание «низкие интеллектуальные способности» автоматом пессимизируют страницу и помечают как «травлю», как это происходит в Facebook* (отчасти поэтому я почти перестала вести свой паблик там).
В каждой IT-компании прописана политика обработки запросов госорганов на раскрытие информации. Например, WhatsApp утверждает, что если запрос обоснованный, они могут предоставить данные о пользователе и его регистрации, но не раскрывают содержание переписок, используя шифрование. Так это или не так, мы проверить не можем, только по косвенным признакам, например, есть ли личные переписки в уголовных делах.
В части намеков на сотрудничество Telegram с российскими властями, насколько мне известно, ни в одном уголовном деле не фигурировали переписки в Telegram, если только они не были получены в результате доступа к телефону обвиняемого, взлома аккаунта или присутствия провокатора в чатах.
Франция официально так и не прокомментировала арест Павла Дурова и обвинения в его адрес. Все, что мы видели — обрывочные пространные сообщения в местных СМИ.
Я не могу представить, на какой площадке мы бы могли делать «Ковчег», если бы не было Telegram. Где бы люди могли получать информацию о новых репрессивных законах, способах легализации, юридические инструкции, инструменты обхода блокировок РКН, общаться между собой. Да даже ссылки на виды помощи — сайт в РФ заблокировали, даже taplink, где были собраны все ресурсы, как к нам можно обратиться, заблочили.
Аналогично — независимые медиа, другие некоммерческие инициативы, которые распространяют альтернативную точку зрения.
WhatsApp делать каналы для аудитории в России не стал, побоялся местных регуляций. Instagram* заблокирован, Facebook* никто не использует, и вообще компания Meta* признана «экстремистской». YouTube — другой формат контента, и висит на волоске. ВКонтакте нещадно удаляет любые оппозиционные посты, а общение там — все равно что в полный голос в кабинете майора что-то обсуждать.