Остались только головешки… Дикие выходки заезжих «гостей Карелии» могут сгубить целые старинные деревни вместе с памятниками архитектуры, которые некому защитить. Во всяком случае чиновники не первый год отбиваются от общественников, которые призывают заняться этой отнюдь не надуманной проблемой.
«Заброшенный дом загорелся в деревне Ковайно Питкярантского района. Сообщение поступило на пульт пожарно-спасательной службы в 18:00, сообщил близкий к МЧС Карелии источник, - рассказывали карельские паблики на днях. - По тревоге на место происшествия выехали пожарные из поселка Салми. Когда, преодолев значительное расстояние, они прибыли к месту вызова, заброшенное строение практически уже догорало. Опасность была в другом. От дома загорелась трава, огонь в любую минуту мог перекинуться на другие дома. Этого не допустили пожарные и спасли деревню. Пустующий дом сгорел. По какой причине произошел пожар, теперь предстоит выяснить специалистам…»
Завесу тайны приоткрыла местная жительница, краевед Мария Трифонова, которая по крупицам собирает историю деревень, где веками жили карелы. Своими глазами увидев пожарище, женщина рассказала историю погибшего в пожаре «заброшенного строения», которое вполне могло бы стать памятником и центром притяжения для гостей нашего края. Вот ее сообщение в соцети:
«6 мая в деревне Кавайно сгорел столетний двухэтажный деревянный дворец, дом Волковых (Hukan taloi - карельское). Хукка - это отфамильное прозвище. Точнее, дом сожгли. Отняли у нас наглядный кусок истории и пример неоцененной народной эстетики. Он был "как музей, только любоваться"!
По одним сведениям, дом построен в 1922 году, а по другим данным - в 1930. В Поминальном списке Карелии среди жертв сталинских репрессий числится Волков Ф.Я. (1876-1937) из д. Кавайно. Предположительно, он был родственником двух братьев, которые жили в этом доме, пока не разъехались. В другом конце деревни находился ещё один дом Волковых, но маленький, и он тоже сгорел ранее.
До войны 1939–1940 в деревне проживало чуть больше 200 человек, а теперь хватит пальцев одной руки, чтобы пересчитать дома и домовладельцев. После войны 1941–1945 в доме жил Волков Василий с женой Анной, оба военные фельдшеры, которые, как рассказывают, «дошли до Берлина».
Поскольку дом был большой, на первом этаже разместили медпункт, в котором супружеская чета ветеранов войны работали какое-то время. В этом доме в 1990 году я сидела в гостях у тогдашней хозяйки Натальи Ивановны Коняевой и слушала ее рассказ о коллективных прозвищах жителей П-Кондуш, Кавайно, Кавгозеро, Больших Гор и Видлицы. Мы смеялись и говорили о том, о сем, и я даже пыталась повторить фигуры олонецкой кадрили, которую она умела танцевать.
На окнах домов Кавайно сохранились резные наличники. Они на всех старых домах были одинаковые, так как окна делал один и тот же мастер. Это было в начале 1920-х. Так говорила другая бабушка, Анна Лукинична Пашкова, которая была свидетельницей того, как горела Кавайно в августе 1919. Ее дом был построен в 1923, и он до сих пор цел. После гражданской войны пришлось заново всем строиться. Тогда от села с полсотней домов осталась только палка от колодца-журавля. Мастером окон был Матти Мягинен. В деревне запомнили его имя, но забыли, откуда он. И только совсем недавно мне стало известно, где он жил, когда, и чем был известен. Он пришел, оставил о себе добрую память своим ремеслом и ушел. Память в наличниках, память в прялках, которые он тоже мастерил.
В 2013 году я опять зашла в Хукан тало. Там уже давно никто не жил. Сфотографировала его снаружи и изнутри. И это все, что от него осталось. Из окна дома был вид на бункер, дальше - поле с лесом. В позапрошлом году, не имея другого досуга, я нарисовала 55 погранкондушских домов и планировала с наступлением тепла рисовать уходящую натуру в Кавайно. Не успела.
О деревне Кавайно у меня были добрые воспоминания. Вот руины маленького домика в самом начале деревни. Там жила крестная моего отца. Когда мне было пять лет, мы с отцом пошли к ней в гости на Пасху. После трапезы дочь крестной Люба (17 лет) читала мне сказку Пушкина. Я впервые услышала эту фамилию и была очарована сказкой и особенно Царевной Лебедь.
Даже не верится, когда смотришь на современные руины, что здесь была жизнь... Сегодня я вижу день в чёрно-белом цвете. Я только что ходила по черной обгоревшей траве на пожарище, видела черные развороченные кирпичи, которые были печкой. А потом пошел град, а за ним густой снег.
Жители Мансила и Кондуш уже с начала мая слышали со стороны Кавайно выстрелы охотничьих ружей. На счету гастролеров - охотников и рыбаков - не один дом в нашей округе, превращенный в головешки. Откуда они являются - леший знает. Они приходят, делают свое недоброе дело и исчезают. И забугорных врагов не надо - отечественные все сделают "почище" черта.
Огонь вокруг дома Волковых распространился метров на двести. Он перекинулся через грунтовку и направился в сторону Кондуш и Мансила, до которых всего два километра. До соседнего дома с синими наличниками (на фото) оставалось метра четыре, а за ним ряд других домов…
Люди, которые приходят в чужие деревни, топят там дырявые печи, бросают окурки, пьют водку до потери здравого смысла и сознания - они вообще люди? Как создавать безопасную и качественную среду проживания с учетом того, что человек бывает слаб, глуп, безответственен?
Скоро в республике собираются праздновать 800-летие крещения карел. Событие как повод для праздника произошло в 1227 году. Как обосновал массовую акцию русский летописец, "мало не все люди" (за точность цитаты не ручаюсь). Облегчит ли будущее празднование наши печальные будни? Сомневаюсь».
Мария Трифонова, краевед, деревня Погранкондуши