Первая часть:
В исследовательско-наблюдательском, политически не ангажированном мозгу пропаганда не имеет моральных коннотаций. Как вид политической деятельности пропаганда ценностно нейтральна. Пропагандой занимаются все: и «плохие», и «хорошие». Та же Путинская война, помимо прочего, – это безжалостная битва двух пропаганд: путинской и украинской. Причем эти пропагандистские монстры работают не только и не столько против друг друга, сколько на Запад: пытаются стимулировать в странах традиционной демократии наиболее выгодные для себя настроения.
Пропаганда – это побуждение людей что-то делать или о чем-то думать в политической сфере так, как это нужно пропагандисту/заказчику пропаганды. Если кратко, то пропаганда – это влияние на политические предпочтения людей в интересах заказчика пропаганды. Вот "Предатели" и влияют...
По сути пропаганда – это всего лишь PR, маркетинг и реклама в политике. Со всеми плюсами и минусами всех трех составляющих.
Несмотря на все свои гадости, пропаганда, как это ни покажется возмутительным для некоторых, не покушается на человеческую свободу воли. Пропаганда – это именно влияние, побуждение, а не принуждение. Пропаганда воздействует на сознание, волю и эмоции людей не насилием или угрозой насилия, или иным шантажом, а эмоционально насыщенными смыслами, образами, символами, звуками (в недалеком будущем, думаю, и запахами, и какими-нибудь дистанционными тактильными воздействиями). Другое дело, что эффективная пропаганда по-своему несправедлива, так как является своего рода привилегией богатых, сильных и знаменитых: людей, сообществ, стран.
Нелепо ждать от "Предателей", как продукта пропаганды, выверенной истины, формальной логики, правильного анализа, соблюдения приличий. Пропаганда – не для трансляции правильного, она – для трансляции того, что выгодно заказчику пропаганды.
Всякая пропаганда, а следовательно и сериал "Предатели", работает на политический результат, то есть в конечном счете – на приход кого-то к власти или на сохранение за кем-то власти. Всякая пропаганда – это инструмент достижения той или иной политической победы. Победа в политике превыше всего. Если победе способствует правда – в пропаганде будет правда. Если победе способствует ложь – в пропаганде будет ложь в виде правды, полуправды, постправды, метаправды и т.п. Правдоподобность – главный закон пропаганды.
Пропаганда промышляет в основном в серой информационной зоне: там, где обретаются всевозможные слухи, мифы, легенды, массовые фобии, всяческая недосказанность, недоинформированность, вырванные из контекста факты, одурманивающие мозг, эмоционально перенасыщенные тексты, образы, символы, мелодии и т.д., и т.п., – все, что реально в той или иной степени существует или существовало, но беззащитно перед пропагандистской интерпретацией.
Пропаганда не выдумывает жизнь – она всегда опирается на реальные настроения, идеи, эмоции, факты, мифы, символы, но подбирает, смешивает и оформляет их в своих интересах, и в результате создает свою собственную реальность, в которой политическому актору – производителю пропаганды проще добиваться своих целей. Примерно так и для этого и создавался фильм "Предатели".
Искусственная, но правдоподобная реальность "Предателей" - это постсоветская Россия, в которой во всем и в главном "виноват Чубайс" ("демократы-предатели" 90-х). Такой разворот представлений о стране многим видится слишком упрощенным, неправильным, нечестным, просто неумным. Но если на эту "картину России" взглянуть с точки зрения положения и интересов навальновцев на рубеже 2023–2024 годов - продвижение такой картины представляется вполне логичным и оправданным.
Небольшое отступление о бытовании пропаганды в разных политических обстоятельствах:
Пропаганда становится абсолютным злом при взаимодействии двух условий:
1 – когда пропаганда тотально заменяет собой любую политически значимую информацию и информирование, когда пропаганда действительно «льется из каждого утюга», и когда про политику льется только пропаганда;
2 – когда заказ на пропаганду монополизирован одной-единственной политической силой, как правило, государственной или квазигосударственной, а все журналисты и все чиновники превращаются в пропагандистов или пособников пропаганды.
Эти два условия объединяются и создают абсолютное зло только при диктатурах.
В государствах с реальной многопартийностью, с многоуровневым, пусть и ограниченным, политическим плюрализмом пропаганда по понятным причинам абсолютным злом стать не может. Да, в странах традиционной демократии в той или иной степени реализуется первое условие для возникновения злостной пропаганды – это происходит прежде всего во время больших избирательных кампаний, но в отсутствие монополии на пропаганду тотальность пропаганды во время выборов всё-таки не разрушительна для традиционной демократии, хотя и подкармливает известный гражданский скептицизм в отношении политических нравов и институтов в рамках парадигмы «политика – грязное дело».
При авторитарных, гибридных, всевозможных переходных режимах государственная пропаганда тоже до «абсолютного зла» не дотягивает, но, безусловно, является негативным для развития страны фактором, так как серьёзно ограничивает живительное политическое и информационное разнообразие, и без серьёзной конкуренции делает население более беззащитным перед политическим манипулированием.
Путинская пропаганда при путинской диктатуре, безусловно, – абсолютное зло для России. Страна погружена в правдоподобную, но искусственную, выгодную режиму реальность, которая поощряет в российских гражданах худшие человеческие качества (именно эти качества позволяют выживать путинскому режиму), актуализирует в них поведенческие архетипы, в перспективе подрывающие общественную безопасность и совокупное благополучие населения (пропаганда не создаёт человеческие качества и архетипы, но поощряет, актуализирует в массовом поведении те из них, которые выгодны заказчику пропаганды).
Но вернемся к «Предателям»
Навальновцы были и, по всей видимости, остаются единственной демократически ориентированной российской политической группой, которая реально, практически и каждый день стремится к власти: и внутри антипутинского сообщества, и в российском государстве. С точки зрения профессиональной политики это их очень выгодно отличает от всех прочих антипутинистов. Навальновцы заточены на приход к власти. Сам Алексей Навальный был гением власти, он был мощной, отменно сконструированной машиной по ее достижению. Потому он и был так опасен для Владимира Путина, ведь он тоже своего рода гений власти, только Путин – другая высокоэффективная политическая машина – машина по сохранению подаренной ему власти. (В отличии от подавляющего большинства правящих и правивших в странах мира президентов, Владимир Путин не добивался президентской власти, не продирался к ней сквозь тернии политической борьбы и конкуренции - ему ее вручили, подарили в обмен на лояльность. Власть, рожденная как сделка, видимо порождает и особый тип правителей и особый тип правления).
Кстати, именно поэтому у Юлии Навальной нет шансов стать реальным лидером навальновцев – она про другое, она не про власть, она слишком положительна для ФБК*, она за всt хорошее, против всего плохого, так мне кажется. Она может быть публичным лицом навальновцев, международным представителем, отмывателем крайностей, но не вождем. Да и не отдадут ей сегодняшние навальновские лидеры неожиданно обретенную ими власть над самым большим в России оппозиционным политическим капиталом (объемом совокупного доверия), а на публичный конфликт с ними Юлия Борисовна не пойдет.
Навальновцы являются и единственными в антипутинском политическом сообществе создателями и обладателями профессиональной пропагандисткой инфраструктуры, вполне себе эффективной и исправно работающей. Собственно говоря, если вы искренне и всерьез стремитесь к власти, вы просто не можете ее не создать. Даже сегодня, находясь в эмиграции, они умудряются содержать свою пропагандистскую инфраструктуру в более или менее рабочем состоянии. Это многое говорит не только о самих навальновцах и их намерениях, но и обо всех прочих антипутинских демократических группах и сообществах, у которых нет ничего подобного просто потому, что они уже давно ни к какой власти не стремятся. Они просто ждут, когда она наконец сама упадет к ним в руки (а она не может не упасть, ведь Путин не вечен, а они, как никто другой, достойны и готовы управлять Россией), и вот тогда они всем покажут… Впрочем, многие даже этого уже не ждут, просто по привычке фигурируют, по инерции оппонируют режиму…
В качестве основного инструмента пропаганды навальновцы используют профессиональное расследование и тщательно продуманную презентацию его результатов – своего рода ноу-хау в пропаганде. Обычное журналистское расследование запускается для того, чтобы тайное сделать явным, что, в свою очередь, нужно для торжества правды, для гласности, которая сама по себе сверхважная общественная ценность, для того, чтобы зло было наказано, и для увеличения аудитории и капитализации самого СМИ, само собой. С профессиональными расследователями все сложнее. Кроме чисто медийного интереса, у них еще, как правило, есть и некий политический интерес или подобный политическому. Своими расследованиями они осознанно пытаются влиять на важные политические или общественные процессы и отношения.
Навальновцы расследуют только то тайное, что, с их точки зрения, становясь явным, может способствовать накоплению ими политического капитала для прихода к власти, когда такая возможность появится. Навальновское расследование – это расследование не столько в общественных интересах, сколько в политических, но, как мы понимаем, при определенных обстоятельствах эти интересы могут совпадать.
Я здесь так много говорю о власти и о приходе к ней, не потому, что осуждаю подобную мотивацию или, наоборот, являюсь ее большим поклонником, а лишь для того, чтобы обнажить суть происходящего, для лучшего понимания интересов сторон. Навальновцы тем и хороши в российском анипутинском сообществе, что по сути являются единственными в нем настоящими политиками, ибо суть политики – это власть, то есть умение добиваться власти и умение сохранять ее. В среде же российского обыденного свободолюбия либерализм и демократия, например, это прежде всего идеологии, даже своего рода нравственный выбор, а не наиболее эффективные для людей соответствующих взглядов способы организации и управления обществом, бессмысленные вне стремления к публичной власти и обладания ею. В России естественно и даже прилично слыть либералом и демократом, даже не помышляя применить свои знания и озабоченность на практике, и даже не в борьбе за власть, а просто в публичной активности по поддержанию общественного внимания к своим взглядам.
Далее будет моя вольная реконструкция коллективного разума навальновцев в его сегодняшнем актуальном состоянии
Сегодня навальновцы думают уже о том, в каком виде и с чем они зайдут в Россию, когда откроется окно возможностей. Уже на входе в это окно они должны обладать двумя важнейшими политическими ресурсами.
Первый ресурс: навальновцы должны быть общепризнанно единственными демократическими претендентами на власть в стране. В крайнем случае – очевидно доминирующими, самыми известными, самыми подходящими для потенциального электората.
Второй ресурс: навальновцы уже на входе в окно возможностей должны иметь максимально возможную для долго отсутствующих политиков народную поддержку. Сегодня речь, естественно, не столько об активных сторонниках, которых не может быть много, сколько о пассивно лояльных, о заинтересованно любопытствующих, да и просто о нейтрально, невраждебно настроенных гражданах. Именно сегодня нужно и возможно работать над увеличением числа именно латентных, «спящих» сторонников, которые во время «Ч» «проснутся» к политической активности уже готовыми поддержать именно вас.
Вот «Предатели» и способствует формированию/накоплению этих двух ресурсов.