Владимир Путин высказался (вы не поверите!) против политических репрессий в России. Случилось это на заседании Совета по правам человека при президенте РФ:
«Для нас важнее, чтобы ничего подобного не повторялось в истории нашей страны, потому что все это в целом нанесло огромный, трудновосполнимый ущерб для нашего народа и для нашего государства. И отсутствие права как такового в решении судеб людей, оно неприемлемо, если мы хотим, чтобы у страны было будущее. Вот, что важно. А в этой связи и вывод: безусловно, эта работа должна быть продолжена».
«Эта работа» — это не сами политические репрессии, как можно подумать, а работа по сохранению памяти об их жертвах.
Кого-то выступление Путина даже настроило на оптимистичный лад — дескать, это острастка тем зарвавшимся соловьевым, гурулевым и прочим радикалам, кто требует расширить репрессии, «вернуть СМЕРШ» и так далее.
На самом деле поводов для оптимизма тут мало. Во-первых, выступления Путина на СПЧ — это всегда аттракцион «добрый царь», на котором диктатор делает вид, что он никакой не диктатор, а демократический президент. Дело при этом регулярно расходится со словом, причем иногда буквально на 180 градусов. Все помнят, как Путин на словах защищал свидетелей Иеговы* на заседании СПЧ, что не помешало продолжить против них самые жестокие репрессии.
Во-вторых, слова Путина — лишь ответ на реплику священника Кирилла Каледы, который напоминал президенту о том, какую работу государство уже проделало в части сохранения памяти жертв репрессий (приняты всевозможные программы, открыт памятник и т. п.). Но я лично эту «работу» рассматриваю в первую очередь как процесс «огосударствления» памяти жертв репрессий и попытку отнять эту чувствительную тему у представителей гражданского общества, в первую очередь разгромленного «Мемориала». О котором не было сказано ни слова. Установка государства тут такова: да, репрессии были, и это не очень хорошо, но разговор об этом должен быть строго ограниченным, ведь широкое обсуждение этой темы подрывает авторитет и нынешней власти.
В-третьих, никакой острасткой для радикалов слова Путина не будут. Радикалы эти прекрасно знают, что за излишнее рвение расправиться с врагами престола в России не наказывают. Вот и вчера Генпрокуратура ответила Борису Вишневского, что в словах депутат Гурулева об уничтожении 20% не согласных с Путиным, нет никакого экстремизма. Поэтому нынешние репрессии будут продолжаться (хотя вряд ли существенно расширятся), а историческую память о сталинских репрессиях будут стремиться подтереть или модифицировать.
Ну и, конечно, все мероприятия Путина сейчас носят предвыборный характер (хотя «выборами» мартовское голосование назвать сложно), так что ему надо соответствовать настроениям широкой аудитории. А запроса аудитории на массовые репрессии, конечно, нет. Впрочем, как и запроса на демократию или защиту политических прав.