В начале цитата:
«Долго ли муки сея, протопоп, будет?" И я говорю: "Марковна, до самой смерти!" Она же, вздохня, отвещала: «Добро, Петрович, ино еще побредем».
Они звонят и пишут, они приходят на прием и присылают трогательные фотографии своих детей и зверей. Им нужны билеты, квартиры, лекарства, сочувствие, доброе слово и продукты. Они плачут, скандалят, благодарят и снова плачут.
Им приходится осваивать одну из самых сложных наук – науку просить о помощи.
Им приходится столкнуться с равнодушием, цинизмом, бескорыстием, подлостью, любовью и самопожертвованием. Они — это люди, ставшие беженцами.
И все, что остается, это повторять вновь и вновь:
А мне-то, а мне что делать?
И так мое сердце — в клочьях!
Я в том же трясусь вагоне,
И в том же горю пожаре… (с)
Пока остается возможность помогать, будем помогать, других вариантов я не вижу…
Но где-то в глубинах сознания все громче звучит вопрос: что нужно сделать людям, чтобы не превращать свою жизнь в трагедию? Что мешает нам «просто жить»? Почему никакие структуры ни национальные, ни международные не находят в себе сил ни на что кроме «глубокой озабоченности»? Может быть, всему виной «родовое проклятие» примата государства? Государства, которое не просит рожать, бежать, дышать, а просит только терпеть и ни о чем не жалеть…
Сколько трагедий должно еще случиться, чтобы человечество смогло разорвать этот порочный круг?
У нас на неделе было все то же: билеты, счета на медицинскую помощь, переживания при прохождении границ, хождения по кабинетам в попытках добиться, нет, не правды, но хотя бы милосердия… Сил меньше, проблем больше…
«Ино еще побредем…»
Для тех, у кого еще есть силы помогать – переходите в телеграм по ссылке.