Думала, истории закончились. Нет, в день по одной стабильно приходит. И у меня первая история с насилием не только оральным, но и вагинальным. Я изменила имя героини.
Сегодня она дает интервью «Дождю». А мне записала вот такое.
Простите, друзья, что испортила вам начало недели. Но, как говорит прекрасный Илья Варламов, сегодня у меня нет для вас хороших новостей.
История от Ольги
Как я уже написала, на прием к невропатологу меня уговорила пойти мама. В мае 2005 года она внезапно закашляла кровью. На первом обследовании поставили 1-ю стадию рака, так малы были очаги. Пару дней спустя стадию изменили на 4-ю. Оба легких покрыты очагами, как крупной солью, сказал врач. Неоперабельно. Наша семья оказалась впечатанной в эту неизбежность в течение всего нескольких дней. Моя любимая мамочка, 63 года.
Больше всего она волновалась... за меня. Мне 32, я — мать-одиночка, живущая в другой стране. Всегда очень эмоциональная, не могла сдерживать себя в больнице. Я оплакивала её — ещё живую. Вот она и послала меня к лучшему врачу. Платно.
Врач оказался приветливым. На мою историю отреагировал по-деловому. Сказал, что 4-я стадия — это приговор, чудес не будет. Главное теперь, чтобы я вышла из этого всего с наименьшими потерями. А потом вдруг спросил: вот, например, Е**РЬ у меня есть?
Я никогда не встречалась с подобным. Напротив сидел приличного вида человек и, улыбаясь, повторял вопрос. Потом он сказал, что мне поможет акупунктура и первый сеанс мы проведем сразу. И тут он закрыл дверь на ключ, который опустил в карман халата. Мне же придется раздеться, и бюстгальтер тоже надо снять, — дверь закрыта для моего спокойствия.
Подкручивая иглы, он как бы случайно касался груди, гладил шею, касался груди уже неслучайно, приговаривая, что для лучшего эффекта акупунктуры он должен привести меня в состояние лёгкого возбуждения. Ведь я так зажата в своём безграничном горе.
Метод показался мне спорным, но передо мной звездный врач Карелия всея, и не так легко попасть к нему на прием.
После акупунктуры вроде прием стал подходить к завершению. Врач пошел к своему столу, а потом, дружелюбно улыбнувшись, сказал, что за эти же деньги готов проверить мою спину.
Подошел сзади, впереди меня стояла высокая кушетка. Пробежался руками по мышцам, позвоночнику, а потом что-то достал из кармана, пошуршал.
В следующий момент пригнул меня к кушетке и в только что надетом презервативе уже был во мне, постоянно ласково журча, что мне это сейчас очень нужно, он мне искренне хочет помочь. Ему было 50 лет, после приема спешил на празднование юбилея в кругу друзей и семьи. Помню, что член у него был мягковат и кончил он довольно быстро.
Главное чувство, которое я испытала до, во время и после, — недоумение... Главврач поликлиники… на приеме…
Кстати, медсестра, которая была в кабинете, а потом ушла по его просьбе, смотрела на меня странно-игривым взглядом. Мне кажется, она прекрасно знала, что бывает за этой дверью, закрытой на ключ. Я даже ключ помню. Старый замок со сквозной скважиной и ключ, как в руке у Буратино.
Денег, кстати, он с меня не взял. Но зная, в каком городе я проживаю, рассказал, какой чудный у нас есть ресторан на набережной, что он ходит туда, когда бывает в этом городе. И что, когда он приедет снова, мы пойдем туда и тогда уж платить будет моя очередь. Такой славный доктор!
Разумеется, ни умирающей маме, ни отцу, ни старшей сестре — я никому ничего не сказала. Своему будущему второму мужу рассказала. А сегодня показала сюжет из новостей.
Невероятно. Доктор до сих пор играет в те же игры. Мачо с привяленым хозяйством.
Немного волновалась как отреагирует муж на мое согласие на интервью. Он порядочный и щепетильный человек. В ответ услышала, что этот «врач» — преступник и я делаю все правильно. Так что с Богом.