Кто только не пытался понять русского человека

Поэты и писатели, биологи, политики, философы и социологи. С XIX века массово используется термин «русская душа» и довольно часто с эпитетом «загадочная». Например, у Пушкина в «Евгении Онегине»: Татьяна была «русская душой, сама не зная, почему». Или у Добролюбова в «Темном царстве»:  «Максим Федотыч Русаков — этот лучший представитель всех прелестей старого быта, умнейший старик, русская душа, которою славянофильские и кошихинствующие критики кололи глаза нашей послепетровской эпохе и всей новейшей образованности, — Русаков, на наш взгляд, служит живым протестом против этого темного быта, ничем не осмысленного и безнравственного в самом корне своем». У Тургенева в «Асе»: «Это была прямо русская душа, правдивая, честная, простая, но, к сожалению, немного вялая, без цепкости и внутреннего жара». Конечно, у Гоголя: «Нет, братцы, так любить, как русская душа, — любить не то, чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал Бог, что ни есть в тебе, а… — сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: — Нет, так любить никто не может!».

Пожалуй, нет ни одного известного классика, кто обошел бы стороной этот термин. Есть мнение, что теория о «русской душе» является не чем иным, как объяснением, которое в 19-м веке давали различиям, уже тогда существовавшим между Россией и Западом. Чтобы не возникало лишних вопросов из серии, а чем мы хуже? Ведь и тогда люди ездили заграницу, кто-то получал там образования, кто-то ходил в военные походы. Так как СМИ на тот момент были не столь влиятельны, на помощь приходили писатели и поэты, которые активно поддерживали миф об особенной роли русского человека в мире, прямо о его святости. Как там у Горького: «Дайте простор русской душе, певучей душе, святой, великой!». Далеко не все, конечно, поддерживали миф корысти ради. Многие в это искренне верили. Также, как сейчас верят, что Россия воюет против нацизма.

Главная проблема с концепцией «русской души» в том, что невозможно сказать, к кому именно она применима. Ведь Россия неоднородна в социальном, культурном и этническом отношениях. На территории страны живут белорусы, украинцы, представители финно-угорской семьи народов, мордва, чуваши, татары, евреи, цыгане, поволжские немцы. Всего 190 народов, 46 из которых являются малочисленными. В России действуют более 70 религиозных конфессий. Одни верят в домовых и леших, другие - в бога подземного мира Куль-Отыр, злого духа Узют, «мать воды» Су Анасы и т. д. Одни живут в особняках, другие в хрущевках, третьи – в юртах, чумах и землянках.

Синдром кочевника

Если и есть у жителей России что-то общее, то это не мифическая «русская душа», а синдром кочевника. И это касается не только жителей тундры. Мы все постоянно переезжаем в поисках новой лучшей жизни. Из деревни в город, из провинциального города – в областной/краевой центр, потом в столицу и другую страну. Амбиции – это нормально. Но не нормально, когда люди просто так бегут, когда с переездом не меняется их уровень образования, уровень достатка, социальный статус, род занятий и прочь.

Сколько в стране наберется человек, которые живут в доме прадеда? У нас либо дом столько не простоит, либо люди сбегут, потому что им там некомфортно. Но синдром кочевника проявляется не только в постоянной смене жительства, но и в отношении к месту, где ты живешь. Взять, например, квартиросъемщика. В большинстве случаев – он либо не хочет поддерживать порядок в помещении, либо обходится малой кровью. Зачем тратить время, силы и деньги, если вскоре уедешь отсюда. А съезжая из жилья можно и вовсе оставить погром и грязь, пусть это будет головной болью новых жильцов или хозяина.

И, кстати, многие классики согласны с тем, что русские – кочевники по жизни. Известный в свое время исторический писатель Мордовцев отмечал, что «русский народ, несмотря на оседлый характер, свойственный земледельческой стране, склонен к бродячей жизни, без видимых причин он покидает родину и идет искать чего-то на чужой стороне». А Горький писал о том, что «в русском крестьянине еще не изжит инстинкт кочевника, он смотрит на труд пахаря, как на проклятие Божие, и болеет «охотой к перемене мест».

Современники тоже солидарны с этим мнением. Например, Андрей Макаревич еще до войны говорил, что русские отличаются от белорусов и украинцев именно этим: «Разница есть, конечно. Хотя бы даже в отношении к природе. У вас это отношение европейское, у нас — испорченное кочевниками. Кочевники привыкли гадить, потому что они не сидят на местах: они завтра едут дальше. Можно не заботиться о чистоте. Подозреваю, что у русских это осталось со времен татарского ига».

Так же ведет себя сегодня и бизнес в России

На этой неделе мировые СМИ облетела новость из Кемеровской область, где открылся портал в другое измерение. Возле горнолыжного курорта Шерегеша на месте шахты по добыче железной руды начала уходить земля. Обрушение пород началось еще зимой. Тогда земля провалилась на 180 метров (60-этажное здание!) и дыра была радиусом 50 метров. Однако сейчас провал начал увеличиваться в размере. Местные жители назвали образовавшуюся яму «порталом в ад».

При этом для Кузбасса – это не первый случай. Около половины территории региона перерыто угольщиками, зачастую закрытым способом – то есть через строительство шахт. Некоторые были затоплены, некоторые законсервированы, но в них регулярно образуются пустоты, в которые и происходит обвал пород. Предъявить претензии чаще всего некому: угольное предприятие либо ликвидировано, либо в стадии банкротства, либо несколько десятков раз поменяло собственника.

В том же Кузбассе уголь добывают и открытым способом – на резрезах: снимают несколько слоев почвогрунта, закладывают в землю взрывчатку и вот тебе уголь. В результате такой добычи на месте сибирской тайги появляются огромным котлованы, которые из иллюминатора самолета выглядит как ландшафт Марса. По закону угольщики должны провести рекультивацию. Раньше под рекультивацией понималось приведение поверхности в первоначальное состояние. Но сейчас достаточно привести в относительный порядок борт карьера, выполажить отвал и достаточно. Потом засаживают деревьями, которые впоследствии могут погибнуть от того, что угольщики свалили в отвал нерентабельный уголь и получили пожар. Потому что собственники и топ-менеджеры давно купили квадратные метры в более экологически чистых регионах и странах, им все равно, что они оставляют после себя.

Не лучше ситуация и с золотодобычей. Основная масса старателей работают по принципу: золото — в кубышку, грязь — в реку. Старатели меняют русло реки и бульдозерами перепахивают берега и запруды, чтобы отправить грунт на площадку, где размывают его из водомета. Золото, будучи тяжелым металлом, оседает на фильтрах, а жидкий грунт сливается в отстойник. Чтобы добыть 1 грамм золота, необходимо промыть в среднем 1 кубический метр породы. По технологии должна быть система отстойников. Из одного отстойника вода должна спускаться во второй, потом – в третий. И только когда вода отстоится и будет чистой, ее можно сливать обратно в реку. Но многие пренебрегают этими требованиями и пользуются одним отстойником.

Если сильные ливни, то все это размывается и бежит в реку. Нередко и сами старатели сливают грязь. Так как работают они в труднодоступных местах, то редко попадают в поле зрения надзирающих органов. Как правило, Прокуратура и Росприроднадзор интересуются ими лишь в вопиющих случаях: неоднократных нарушениях и когда из речек пропадает вся рыба. Артель в таких случаях либо получать штраф – пару сотен тысяч рублей (на его погашение достаточно поработать всего один день), либо простановка деятельности на 90 суток. То, что для многих коренных народов эта река является единственным источником воды, а рыбалка – единственным источником заработка, тоже мало кто задумывается.

По большому счету в России сегодня варварским способом ведется любая добыча

Помните, как несколько лет назад на Дальнем Востоке был небывалый улов лососевых, но, чтобы не снижать цены, тонны рыбы не стали отправлять на рынки, а просто оставили гнить на берегах. Потому что для большинства – это не дом, это временное проживание или вахта.

Любой бизнесмен, любой политик работает по принципу: после нас – хоть потоп, хоть пожар. И хотя лесные (и не только) пожары и наводнения происходит ежегодно и повсеместно, для этих товарищей ничего особо страшного не наступает: пожизненный срок еще никто не получал, виллы в других странах тоже не отобрал. В худшем случае они пару лет проведут в СИЗО. Но им, кочевникам, не привыкать менять место жительство.

Психологи в последнее время все чаще встречаются с пациентами, которые пытаются бороться с синдромом кочевника. После каждого переезда людям приходится начинать все с чистого листа, и в конце концов у них не остается энергии и желания дальше жить. Потому что, кроме эмоциональной неудовлетворенности, они ничего не приобретают.

Практикующие психологи рассказывают, у страдающих этим синдромом есть одна общая закономерность в анамнезе - большинство пациентов в детстве не ощущало поддержки и присутствия родителей, семья очень часто была разделена конфликтами. Поэтому ребенку в этом доме было плохо, неуютно. Со временем у подростков формируется четкое желание как можно быстрее покинуть отчий дом и найти, построить «свой».

Сегодня многие бегут из страны, потому что им здесь плохо, страшно, не уютно, их здесь обижают. Одни едут в соседние государства, где им кажется, люди живут по-другому, живут лучше, чем в их семье. Другие после войны и мобилизации уехали, думали осесть где-то, но геополитическая обстановка в мире и экономика заставляют их менять страны каждые несколько месяцев: Казахстан - Турция - Грузия - Таиланд. Третьи идут на Украину в надежде заработать на «свой дом» и там максимально проявляется их синдром кочевника. В составе российской армии есть даже отдельное подразделение, которое называется «русские кочевники». Это десантники на квадроциклах. То, что русские солдаты периодически ведут там на чужой территории себя хуже, чем квартиросъемщик, уезжающий после ссоры с владельцем квартиры, – ни для кого не секрет.  

Как бы печально это ни было, увы за несколько веков российской истории, русские так и не превратились в оседлых землепашцев. И сегодня они так и остаются кочевниками, которых часто изображали и изображают как варваров.