Последний месяц много езжу на такси. Водители разные. Одни молчат. Другие — нет.
Иван на Toyota Wish ругал пробки на дорогах, когда «Павлик колом, Малый Павлик стоит, и дворами не проедешь. Дороги не чищены». Клялся-божился, что ни за что не поедет по минимальной цене, а ждет попутного заказа или когда клиент в приложении поднимет цену хотя бы до 300 рублей. «Но на чай дают неохотно — в основном ночью, пьяные». И сетовал, что путепровод у Нового рынка якобы хотели сделать китайцы быстро и дешево, вручную практически. Но у нас же так не принято, «кому-то надо урвать, украсть и навариться, вот и имеем то, что имеем».
Анатолий на Nissan Teana рассказал про бракоразводный процесс, который все нервы его вымотал и про козни бывшей тещи.
Геннадий на Reno Logan возит в машине икону и огромный крест, и еще ни одной аварии не было.
Дмитрий посоветовал костыль оборачивать в бумагу или чехол. «А то салон у меня запачкаете. Недавно вез инвалида на костылях, он был пьяный и все заблевал. Если и вы загадите тут, три шкуры спущу... А перечислять на карту не надо, лучше наликом денег дайте, а то карта не моя, я там получаю с каждой поездки с гулькин хрен».
Елена — глухонемая улыбчивая девушка, довезла, помогла выйти из машины, а потом в чате приложения написала: «Здоровья вам!»
Светлана рассказала, что работала в детской школе искусств, но ее выжили «старые калоши», и вот теперь таксует и дает частные уроки игры на скрипке. А в прошлом году довелось играть на свадьбе дочки местного олигарха. «Сама на себя и для себя. Все лучше, чем сидеть в этом бюджетном болоте».
Али на Toyota Raw 4 хвалил дороги и дворы в Тюмени, тамошних коммунальщиков и водителей и ругал наши. А на вопрос: «Почему сюда приехал?» — сказал, что к сыну и внукам.
Нуриддин на Сhevrolet Klan посоветовал покупать у его дяди в павильончике на Попова яблоки «альма»: «Они самые лучшие и свежие в городе».
Мухаммаджон в своем Hyudai Solaris включил узбекскую музыку и спросил меня, нравится ли.
Я ответил, что да. И вспомнил полузабытый ансамбль из советского прошлого «Ялла». С легендарной песней «Учкудук».
О! — сказал Мухаммаджон. — Мне она тоже нравится!
И включил эту песню. Мы стали подпевать:
Учкудук. Три колодца!
Защити, защити, защити
нас от солнца!
Ты пустыни спасительный круг —
Учкудук!
— Все думают, что Учкудук это какой-то высохший кишлак. На самом деле это мощное урановое месторождение, — сообщил парень.
Другой узбек, Фаррухбек, узнав, что я журналист, рассказал, что сам историк, но увлекается узбекской поэзией. Особенно по душе ему Надира, известнейшая поэтесса XIX века. Дочь правителя Андижана и жена эмира Коканда. Эмир, кстати, тоже был поэтом. Они постоянно устраивали поэтические батлы, вместе с придворными. И выпускали диваны — это такие восточные сборники стихов, которые расположены в алфавитном порядке. Правда, кончила Надира плохо: в 50-летнем возрасте ее зверски убили не увлекавшиеся поэзией враги. Великолепный век закончился, началась битва престолов.
Таксист стал по памяти декламировать Надиру. Я записал на диктофон телефона стихи из трех диванов. На Павловском тракте услышал первый:
Как прощалась я с тобою — пламя мук меня налило,
Туча стонов моих жгучих небеса совсем закрыла.
Темен мир от этих стонов — все вокруг черно, уныло,
Закатилось, видно, в темень счастья моего светило, —
По ночам от ран разлуки тело ноет в жгучей боли...
Моментами Фаррухбек помогал сам себе, энергично взмахивая правой рукой. Оценивая степень риска, я тревожно следил за его левой, которая небрежно лежала на руле.
На Ядринцева звучал второй диван:
Луки-брови я лишь вспомню — и согнусь тотчас же станом,
Я молю, томясь надеждой, исцеленья моим ранам.
Твои стрелы ранят сердце, но оно, хоть и с изъяном,
А спокойно: ему лестно быть для стрел твоих колчаном.
А вырулив на Короленко, Фаррухбек выдал третий:
Ты украшаешь мир, ты — солнце и луна,
А в солнце лишь краса твоя отражена!
Виденье дивных уст в душе не утаить —
Оно и в блестках брызг искристого вина.
Две пряди, как дракон, извивами крутясь,
Твой кипарисный стан замкнули в два звена!
«Это классический перевод, а есть еще мои собственные стихи. Хотите послушать?» — с надеждой спросил историк — поэт-таксист. Ему казалось, что он наконец нашел слушателя своих диванов и был готов возить его бесплатно.
Но мы как раз подъехали. Пора было снижать накал страсти.
И на работу. К прозе.