Как понять что в твоей стране есть проблемы, которые не решаются? Ну есть же такой общественный миф, что если проблема есть — это просто не повезло, а не кто-то плохо работает. Ну, в частности, с домашним насилием. Каждый раз когда идет речь о работе с ним, появляется множество аргументов: а как, а заявления заберут, а вдруг клевета, а как вообще понять, ну и так далее. Вопрос домашнего насилия присутствует везде, такие случаи случаются и в Афганистане, и у нас, и даже в странах, которые гордятся своей политикой в подобных сферах и в принципе образец для подражания, как Нидерланды или Дания. Но есть явная разница.

Да, государство не должно самостоятельно вмешиваться в личную жизнь своих граждан, но должно защищать людей, но почему мы считаем, что в России справляются лучше, чем Афганистане, но лучше, чем США? Как бы страшно это не звучало, в России еще работает принцип: убьют тогда и… Нет, не приходите, прийти можно, но посадят агрессора, только если он кого-нибудь убьет. Ладно, при тяжелых телесных повреждениях, вероятнее всего, агрессора тоже изолируют, а впоследствии осудят по статье, практика жизни некоторых стран третьего мира не предполагает даже таких прав. Но в чем же разница США, Нидерландов или Дании?

В первую очередь они ставят вопрос помощи. Полицию могут вызвать даже из-за шума, похожего на скандал, чаще всего это делают соседи. Если полицейский на вызове заметит подозрения на скандал между сожителями или то, что один из людей в доме испытывает страх, он может настоять на том, чтобы разделить людей хотя бы временно. Например, отвезти одного из них к друзьям или родным, в гостиницу или мотель, в а крайнем случае предоставить незапертую камеру с кроватью в отделении полиции. Работа с домашним насилием начинается с превенции этого самого насилия, а не возни с его последствиями.

При этом чаще всего полицейские стараются выявить жертву и увезти именно ее. На самом деле тоже не везде и не всегда, и вообще это сложный вопрос: где-то считается, что жилье должен покинуть именно потенциальный агрессор, и это он должен находиться в некомфортных условиях, а потенциальная жертва ничем не заслужила бежать из дома. С другой стороны, это вопрос безопасности и защищенной локации. В таких странах, как Канада, Норвегия, Дания и других, жертву могут вместе с детьми увезти в безопасные дома-шелтеры, обеспечить деньгами, продуктами и вещами.

Почти во всех странах, которые занимаются вопросами домашнего насилия практикуются запретительные ордера, которые регламентируют судебный принцип ограничения взаимодействия между жертвой и агрессором. А так как часто подобные ордера выносятся сразу и быстро, они практически не ограничивают в правах того, на кого выписан этот ордер. Основной принцип — это прервать общение, пока длится следствие, и не допустить физической угрозы. Нарушения ордера грозит не только заключением в СИЗО на время работы следствия, но и вынесением более тяжелого наказания в случае судебного поражения. Насколько это ограничивает в правах потенциального агрессора до суда? На практике не особо.

И это только базовые нормы, которые направлены исключительно на помощь людям, попадающим под угрозу домашнего насилия. А теперь задайте сего вопрос: а что можно сделать в России? Представьте как вашу подругу-соседку избивает ее сожитель/муж, что вы сделаете? Допустим, вы вызываете полицию, приезжает участковый, допустим, даже ему открывают дверь: а ведь могут и просто не открыть. Вы и участковый видите злого мужика и девушку с синяками. Мужик врезается в разговор, говорит, что она упала и ударилась, пока они ссорились. Рассказывает, что уже все хорошо. Девушка явно запугана и боится сказать что-то против, знает, что, даже если напишет заявление, его отправят на сутки в СИЗО, а потом он вернется.

Полицейский уходит ни с чем, даже если представить, что у него действительно было желание помочь. На самом деле удивительно, но я знаю случаи, когда полицейские и правда стремятся. Проблема в том, что законных способов у них нет. В одной такой ситуации полицейский, просто чтобы решить проблему, впаял пьяному мужику 19.3 и увез. Незаконно, конечно. А что делать? А если нет инструментов помощи, можем ли мы говорить, что ситуация с домашним насилием у нас решается?