В целом в последние годы благотворительность расцветала и все больше людей были в нее так или иначе вовлечены. Участвовать в благотворительности для людей стало естественной частью обычной жизни и привычной строкой бюджета. Отдельно большой расцвет благотворительность пережила в 2020–2021 годах во время ковидного кризиса, когда у людей возникла отдельно большая потребность помогать. Впрочем, это тоже немного сложно: когда мы говорим о благотворительсти, мы привычно говорим о денежных переводах, тогда как очень много людей часто помогают участием и вещами. Ну, например, общаются с детьми в детских домах, помогают ухаживать за животными в приютах, проводят время с пожилыми людьми или просто делают какую-то работу: ремонт, перевозки, уборка. Ковидный период сильно усложнил такие виды благотворительности. Потом пришла война.

Коротко говоря, жертвовать люди стали меньше в общей сложности. У этого много причин: кто-то уехал, кто-то потерял сбережения и финансовая ситуация стала такой, что благотворительность в прежнем объеме позволить себе стало сложно. Отдельная проблема — это давление на разные некоммерческие организации, которые попали под каток пристального внимания государства, некоторые были объявлены иноагентами. Проблема оказалась не только в фактическом усложнении их работы, но в своеобразном чувстве заразности: часть жертвователей отказалось от донатов просто из страха быть вовлеченными в какие-то проблемы.

Традиционно благотворительность распределяется не очень равномерно. К примеру, организации, занимающиеся поддержкой детей в сложных ситуациях, и приюты для бездомных животных — это традиционно самые популярные сферы благотворительности, которые, конечно, столкнулись с падением пожертвований, но в меньшей степени. А вот такие категории нуждающихся как заключенные, бездомные и люди с разными зависимостями всегда получали меньше общественного внимания и с падением общего объема пожертвований, столкнулись с большими трудностями. Попробую немного порассуждать, но не претендую на достоверность: мне кажется, дело в том, что поддержка таких людей связана с более объемной интеллектуальной и эмоциональной работой, а соответственно, с более высоким уровнем образованности, которая в свою очередь, так уж вышло, приходится часто на обеспеченных столичных граждан, которые покинули Россию. Грубо говоря, не нужно долго думать, чтобы помочь больному песику или ребенку с инвалидностью, они окружены своего рода ореолом мученичества, тогда как заключенные или бездомные — скорее стереотипным виктимблеймингом в стиле «сами виноваты». Для того чтобы проявлять сочувствие и стремиться помогать этим людям, нужно сознательно изучить их обстоятельства и воспитать в себе сочувствие, а это требует большей работы. Сейчас эти категории оказываются в самом незащищенном положении.

Но есть и обратная ситуация, например, ощутимо выросли пожертвования для беженцев и мигрантов. Это тоже предсказуемо и понятно, эта категория существовала в той или иной степени всегда, но в 2022 году оказалась видимой для широкой аудитории, а благотворительность такого рода, для беженцев из Украины в Россию, поддерживается федеральными средствами массовой информации. Так как независимые издания в России практически прекратили свое существование, этот фокус внимания увеличил число жертвователей.

Кроме того, люди сейчас жертвуют на «нужды фронта». На самом деле сложно сказать, сколько людей и в каких объемах, потому что та самая федеральная картинка рисует массовую поддержку и всеобщее народное участие, а насколько это справедливо и имеет отношение к реальности — сказать сложно.