Войны развязывают политики, кидая в огонь жизни простых людей для решения своих задач. И люди сгорают там, словно хворост. Все это объясняется красивыми словами, такими как "интересы государства", "геополитические задачи", "упреждающий удар", "война для обеспечения своей безопасности", и обыватель часто в это верит. Человека очень легко убедить, что он представитель какого-то избранного и очень хорошего народа, а вокруг живут какие-то злобные звери, которых надо подчинить или уничтожить. Мы часто наблюдаем, как живущие рядом с нами знакомые люди впадают вдруг в состояние безумия, радуясь кровопролитию и насилию. Это может шокировать или загнать надолго в тоску, но важно знать, что в истории все это уже было, и много-много раз. А еще больше знать, как к этому относятся выдающиеся мыслители нашей планеты. Возможно, их опыт и их осмысление помогут вам понять и свое отношение к войнам, к воинствующим безумцам и к разжигающим все это политикам. В этой статье я приведу мнение нашего великого писателя Льва Толстого, лидера буддистов Далай-ламы XIV, основателя лютеранской церкви Мартина Лютера, а также первого премьер-министра Индии Дж. Неру.
Мартин Лютер, выдающийся деятель Реформации, один из основателей Протестантской церкви. 1526 год.
«Вопрос: „Как поступать, если мой господин развяжет несправедливую войну?“
— Ответ: если ты точно знаешь, что он поступает несправедливо, то должен сильнее бояться Бога и больше повиноваться Ему, чем людям. [В таком случае] не должен ты ни воевать, ни служить, иначе твоя совесть не может остаться незапятнанной перед Богом.
„Вот как, — возражаешь ты, — но мой господин принуждает меня, распоряжается моей жизнью, не платит мне мои деньги, вознаграждение и жалованье; к тому же люди будут презирать и позорить меня, как павшего духом, как нарушившего верность, как оставившего своего господина в беде и т. д.“
— Ответ: ты должен решиться на это и предоставить все происходящее Богу; Он сможет воздать тебе стократно. Ведь Он провозгласил в Евангелии: „Кто ради имени Моего оставит дом, двор, жену, имение, тому воздастся стократно и т. д.“ Такая же опасность может подстерегать и во всех других случаях, когда власть принуждает творить беззаконие. Но поскольку Бог пожелал, чтобы ради Него оставили даже отца и мать, то, несомненно, ради Него нужно оставить и господ.
Войны надо различать следующим образом: некто нападает, руководствуясь прихотью и своеволием, прежде чем нападет другой; некто — втягивается по необходимости и принуждению, после того, как другой нападет на него. Первое можно назвать войной по прихоти, второе — войной по необходимости. Первое — от дьявола, чему Бог не посылает никакой удачи, второе — бедствие, обрушившееся на людей, в этом случае Бог помогает. Поэтому позвольте сказать вам, любезные господа: остерегайтесь войн, за исключением тех, в которых вы должны обороняться и защищаться и когда возложенная на вас должность принуждает вас воевать. А затем, если начнется [война], то вы сражайтесь, будьте мужчинами и проявите ваше мужество, ибо это не расценивается как преднамеренное сражение. И тогда дело примет серьезный оборот, и зубы у разгневанных, упрямых, своенравных бахвалов затупятся настолько, что они не смогут откусить даже свежего масла».
Лев Толстой о войне. Фрагменты его статьи "Одумайтесь", написанной в начале XX века, когда Россия ввязалась в войну с Японией.
"Опять война. Опять никому не нужные, ничем не вызванные страдания, опять ложь, опять всеобщее одурение, озверение людей."
"Но как могут так называемые просвещенные люди проповедовать войну, содействовать ей, участвовать в ней, и, что ужаснее всего, не подвергаясь опасностям войны, возбуждать к ней, посылать на нее своих несчастных, обманутых братьев? Ведь не могут же эти так называемые просвещенные люди, не говоря уже о христианском законе, если они признают себя его исповедниками, не знать всего того, что писалось, пишется, говорилось и говорится о жестокости, ненужности, бессмысленности войны…
Не могут просвещенные люди не знать того, что поводы к войнам всегда такие, из-за которых не стоит тратить не только одной жизни человеческой, но и одной сотой тех средств, которые расходуются на войну… Все знают, не могут не знать главного, что войны, вызывая в людях самые низкие, животные страсти, развращают, озверяют людей. Все знают неубедительность доводов, приводимых в пользу войн...
…И вдруг начинается война, и все это мгновенно забывается, и те самые люди, которые вчера еще доказывали жестокость, ненужность, безумие войн, нынче думают, говорят, пишут только о том, как бы побить как можно больше людей, разорить и уничтожить как можно больше произведений труда людей, и как бы как можно сильнее разжечь страсти человеконенавистничества в тех мирных, безобидных, трудолюбивых людях, которые своими трудами кормят, одевают, содержат тех самых мнимо просвещенных людей, заставляющих их совершать эти страшные, противные их совести, благу и вере дела....
Совершается что-то непонятное и невозможное по своей жестокости, лживости и глупости...
Несчастный, запутанный молодой человек, признаваемый руководителем 130-миллионного народа, постоянно обманываемый и поставленный в необходимость противоречить самому себе, верит и благодарит и благословляет на убийство войско, которое он называет своим, для защиты земель, которые он еще с меньшим правом может называть своими. Все подносят друг другу безобразные иконы, в которые не только никто из просвещенных людей не верит, но которые безграмотные мужики начинают оставлять, все в землю кланяются перед этими иконами, целуют их и говорят высокопарно-лживые речи, в которые никто не верит.
И одуренные молитвами, проповедями, воззваниями, процессиями, картинами, газетами, пушечное мясо, сотни тысяч людей однообразно одетые, с разнообразными орудиями убийства, оставляя родителей, жен, детей, с тоской на сердце, но с напущенным молодечеством, едут туда, где они, рискуя смертью, будут совершать самое ужасное дело: убийство людей, которых они не знают и которые им ничего дурного не сделали... Остающиеся же дома радуются известиям об убийстве людей и, когда узнают, что убитых японцев много, благодарят за это кого-то, кого они называют Богом.
И все это не только признается проявлением высоких чувств, но люди, воздерживающиеся от таких проявлений, если они пытаются образумить людей, считаются изменниками, предателями и находятся в опасности быть обруганными и избитыми озверевшей толпой людей, не имеющих в защиту своего безумия и жестокости никакого иного орудия, кроме грубого насилия".
Лидер буддистов Далай-лама XIV о войне
«Война – это разрушение. Если нам не по душе даже естественная смерть, то что же говорить об убийствах? Убийство – весьма прискорбный поступок. Война же – насилие в широком масштабе. Когда человек убивает кого-то, мы называем его „убийцей“. Но стоит нам увеличить масштаб, привести к гибели тысячи и тысячи людей, и тех, кто участвует в этом, мы называем „героями“.
В современном мире государственные границы перестают иметь определяющее значение. В мировой экономике, в вопросах охраны окружающей среды и других областях они уже не так важны. Северная Америка нуждается в Европе, Европа нуждается в Африке, Африка нуждается в Европе, Европа – в Азии. Все взаимозависимо. В этих условиях сами понятия „свои“ и „чужие“ перестают иметь значение. Весь мир, вся планета – это „свои“. Поэтому разрушение другой страны – по сути, самоуничтожение.
Конфликты будут оставаться всегда, но нам нужны ненасильственные методы для их разрешения в духе диалога и примирения. Это соответствует времени. Однако для такого разрешения конфликтов нужны воля, решимость, искренность и правдивость».
Джавахарлал Неру. Один из лидеров индийского национально-освободительного движения, первый премьер-министр независимой Индии.
"Война является отрицанием истины и гуманности. Дело не только в убийстве людей, ибо человек должен так или иначе умереть, а в сознательном и упорном распространении ненависти и лжи, которые мало-помалу прививаются людям".
-------------------------------------------
Напоследок - цитата от того, кто был с другой стороны. Среди тех, кто войны развязывал. Герман Геринг, второй человек в гитлеровской Германии.
Во время Нюрнбергского трибунала над лидерами нацистской Германии, Герман Геринг (второй после Гитлера по статусу человек в государстве) сказал тюремному психологу Гилберту:
«Конечно, народ войны не хочет. С какой это стати какому-нибудь бедному крестьянину рисковать своей жизнью, когда максимум, что ему светит после войны, - это вернуться в свою деревню целым и невредимым. Естественно, простые люди не хотят войны ни в России, ни в Англии, ни в Америке, ни в Германии, если на то пошло. Это понятно. Но, в конце концов, политику страны определяют именно вожди, а им всегда легко увлечь народ за собой, будь то диктатура фашистская или коммунистическая, или парламентская демократия.
- Есть разница, - сказал Гилберт. - При демократии народ имеет право высказаться через своих избранников, а в США право объявления войны имеет лишь Конгресс.
- Все это, конечно, прекрасно, но народ, вне зависимости от того, наделен он избирательным правом или нет, всегда можно заставить повиноваться своим вождям. Это нетрудно. Требуется лишь одно - заявить народу, что на его страну напали, обвинив всех сторонников мира в отсутствии патриотизма и в том, что они подвергают Родину опасности. Это действует одинаково в любой стране».