Уже больше трех месяцев практически из каждого утюга нам говорят: этот мир никогда не будет прежним. А Россия – тем более.
Не в последнюю очередь это касается кинопроката (подробности здесь). Голливуд-продакшен практически ушел с российского кинорынка, отечественный продукт когда еще займет освободившуюся нишу. Как временную альтернативу нам предлагают европейское кино. Стильное, умное, часто непонятное не только обывателю, потребляющему духовный продукт с обязательным попкорном.
О норвежском фильме «Худший человек на свете» я услышал от кинокритика Егора Москвитина, упомянувшего его в списке нежданных финансовых успехов отечественного проката: «Заработал достаточно много денег». «Достаточно много» — понятие относительное, по данным «КиноПоиска», его у нас посмотрело меньше 60 тыс. зрителей. С учетом посещаемости среднего американского блокбастера… мда, но могло быть и хуже.
К тому же слукавили прокатчики, рекламировавшие «Худшего человека» то как трагикомедию, то вообще как черную комедию. Конечно, отдельные элементы того и другого жанра там есть, но очень дозированно (от второго разве что глюки главной героини).
По мнению автора этих строк, фильм – типичный арт-хаус, помноженный на скандинавскую ментальность, кто-то прочит ему статус культового для очевидцев третьего десятилетия XXI века. Добавим премьерный показ в Каннах (пусть и со сдержанными аплодисментами), две номинации на «Оскар». Плюс режиссера – Йоакима Триера, как утверждает Википедия - дальнего родственника того самого великого Ларса с приставкой «фон». Стоит смотреть? Попробуем…
Если коротко о сюжете – это история норвежской девушки Юлии из Осло. Девушки не только статусно (хронически не замужем), но и поведенчески. Поступила в медицинский на хирурга. Разочаровалась в выборе – перешла на психологический. Тоже не ее – купила на последние деньги крутой фотик. Он не кормит – приземлилась за кассой книжного магазина. Пробует себя в блогосфере с надеждой на будущий успех.
Все это — нормальный поиск себя в 20 лет (или чуть старше), если бы Юлии не был уже ТРИДЦАТНИК (хотя по виду и не скажешь). Место действия имеет значение, Норвегия в период резкого скачка нефтяных цен – лакомый островок социального благополучия для беженцев из стран третьего мира, не говоря о коренных норвежцах. Бытовые проблемы по-любому решаются, ищи себя хоть до пенсии.
Но Юлин профессиональный инфантилизм имеет логичное продолжение в ее личной жизни. Пройдя через череду студенческих романов, она утешается в объятиях 40-летнего (с хвостиком) успешного автора комиксов. У которого одна, но почти неразрешимая проблема – издатели не хотят публиковать ж**ы (да, вы правильно прочитали) в графике оригинала, а именно в них заложен глубинный смысл с социальным и даже политическим подтекстом. Об этом великовозрастный любовник может говорить часами и ждет полного понимания пополам с сочувствием.
Но Юлия не хочет понимать, осознавая (и декларируя), что до таких тонкостей не доросла. Как не доросла до деторождения, спит в ней материнский инстинкт, хоть ты тресни. Зато партнер дорос и даже перерос (в его-то годы), но старается относиться с пониманием к проблеме любимой. Лишь изредка тактично напоминает: а неплохо бы нам…
Далее происходят события, с которыми зритель наверняка сталкивался в жизни, по крайней мере наблюдал. Молодой женщине скучно и неуютно в компаниях ровесников своего траченного жизнью партнера, там ведутся взрослые разговоры о новаторских поисках в искусстве создания комиксов и, о ужас, проблемах воспитания подрастающего поколения. Все это смотрелось органично, если не вспоминать о физиологическом возрасте героини – 30. Ну не 20 же, черт возьми, перезрела Лолитка!
При этом умудренный бойфренд ведет себя не в пример деликатней, ходит на встречи с родителями избранницы, где свои погремушки, старается сгладить возникающие неловкости в общении самых родных людей. Когда Юлия продолжает гнуть свою подростковую линию и не может простить отца, покинувшего ее семью в какие-то мохнатые годы. Отец не алкоголик и не плейбой, просто равнодушный по жизни человек, зацикленный на собственных проблемах, что его новая семья приняла и смирилась. Ох уж эти нордические характеры! Или могут себе позволить, потому что вокруг все стабильно? Обе половинки распавшейся семьи безмолвно принимают любой выбор дочери, что личный, что профессиональный. Вы представляете шухер в российской семье с теми же вводными?! А тут ни одного вопроса: «Когда замуж выскочишь?», «Когда внуков ждать, дурище?» — полное уважение к прайвеси дочери.
При таком хроническом непонимании между партнерами единственный путь – поменять партнера, это международный рецепт. Наилучший вариант – найти себе подобного и по возрасту, и по внутреннему содержанию. Что Юлия и делает, зайдя с улицы в ресторан на чужую незнакомую свадьбу (а вы думали, только у нас процветает подобный способ халявы?!). Мимолетный знакомый оказался то, что надо. Правда, со своими заморочками: тоже несвободный, живущий с женщиной старше его (по крайней мере внешне) и утяжеленной нездоровым увлечением экологической йогой. Ему бы что-нибудь попроще… типа Юлии-кассирши. Ведь он и сам не хватающий звезд бариста в уличной забегаловке и в этом статусе чувствует себя вполне гармонично.
Соединение двух ищущих сердец происходит под романтичный пробег по замершему на секунду Осло. Что поселяет в зрительские сердца надежд увидеть полную гармонию… тем более что и новый партнер не готов к деторождению, что радостно декларирует. Два духовно незрелых эгоиста вместе, какая еще вам нужна стабильность, жители беспокойной России, обожающие копаться в соседской жизни с уверенностью в собственной правоте (имеется в виде не только интимная жизнь)?
Увы, несмотря на первое очарование обновленным сексом (показано деликатно) и простотой диалогов, Юлия приходит к мысли, что ее новый еще более примитивен, чем она сама. Проба запрещенных у нас к потреблению только укрепляет в мысли: качусь куда-то не туда (в нашем варианте обязательно был бы бездуховный и немотивированный трехдневный запой).
Но обратно катиться поздно – автор комиксов умирает от онкологии. И на прощание (вечное) говорит ей правильные и нужные слова. В ответ получив от бывшей возлюбленной не только скандинавскую дозу сочувствия, но и ее личные проблемы, возникшие в новой жизни. Короче, так и расстались… неудовлетворенными.
В эпилоге этой двухчасовой истории Юлия возвращается к идее стать фотографом, видоизменяет себя не самым радикальным способом (всего лишь отстригая челку) и понимающе смотрит в спину своему уходящему второму, который успел жениться на актрисе и обзавестись бэби.
Бариста на актрисе, Карл! В какой москве вы видели подобный мезальянс?! Только в Осло… где безвыходной ситуацией считается только физическая смерть.
А теперь признание. Все, что вы прочитали выше, написано 63-летним россиянином, загруженным ипотекой и прочими более мелкими кредитами, имеющим сына призывного возраста, мечтавшим когда-то иметь одну запись в трудовой книжке (к/с «Мосфильм») и воспитанным в догме, что позволить искать себя можно только до армии… но не дольше. Иначе ты летун и вообще пустой человек.
Все это — в отличие от норвежской Юлии и ее мужчин… живущих в такой же нефтеносной стране со схожим климатом и количеством солнечных дней в году. Правда, без имперских амбиций и ощущения единственной правдоносительницы. То, что у нас воспринимается инфантилизмом, у них всего лишь стабильность, в которой можно много чего себе позволить. Хоть сутками спорить о конструктивизме орального секса. А мир пока подождет. И вряд ли рухнет.
И я не знаю, как назвать это чувство во мне: черной или белой завистью? Да и худшие люди у нас определяются по совсем другим признакам…