Всемирный день свободы печати, оказывается, 3 мая. Совпадение — по вторникам мне хочется рассказывать о медиа, про работу в этой сфере и все такое, связанное с печатью в широком смысле. Будто бы напрашивается хештег #медиавторник, чтобы не делать кальку с «Медиасреды» — старого блогерского проекта в Ярославле, на который я не ходила ни разу. Недосуг мне было утром в среду чаи со спикерами распивать.
Свобода в этой стране давно сжалась до свободы выбирать, какой доширак съесть на ужин — с курицей или с говядиной. И где его купить — в «Магните» или в «Пятерочке». Пессимистично звучит?
Даже не знаю, с какого примера начать. Их десятки, если не сотни. Когда-то в прошлой жизни я работала главредом регионального издания без бюджетов (то есть без штатного юриста в том числе), и в целом было ничего. Закон говорил, что клевету и лажу писать не надо. Это было понятно. Затем Роскомнадзор говорил, что писать данные детей-жертв, способы совершения суицида, детали о наркотиках и матные слова тоже не надо. Это было не совсем понятно, но приходилось соглашаться. Потом пришла Генпрокуратура и добавила, что не надо оскорблять органы государственной власти. Это было вообще непонятно, потому что законы наши широки, что русская душа. Тогда я в первый раз узнала, как издание блокируют (молча и быстро).
В какой-то момент ограничений стало так много, что я почувствовала себя игроком в «Сапер». Тык не на ту клетку — конец игре.
Недавно видела материал, где от квадратных скобок [Роскомнадзор] рябило в глазах. Как в незамысловатой песенке, простите за грубое сравнение: «Жопа есть, а слова нет».
А на днях читала комментарий юриста: «Думаю, не стоит указывать название конкретного произведения Льва Толстого, скорее всего, умная аудитория поймет, о каком именно романе идет речь». Надеюсь, что вы тоже умные, понимаете, о какой эпопее Льва Николаевича говорилось в тексте.
Каждый день авторы, которые пишут на русском языке для русской аудитории, продираются через джунгли ограничений. Вокруг них сжимают кольцо вечно голодные тигры.
Каждый день я задаю себе вопрос: интересно, как это — быть журналистом, когда твоя страна на вершине рейтинга свободы прессы от «Репортеров без границ»?