В Воркуте стояло два памятника Сталину. Один был бронзовый огромный памятник, поставленный в 1949 году на Московской площади. Второй был поставлен в паре с памятником Ленину незадолго до смерти Сталина в палисаднике первого здания комбината «Воркутауголь» по ул. Комсомольской. Это были ростовые гипсовые памятники на низких постаментах.

После 20 съезда в 1956 году ночью кто-то гипсовому Сталину, а Сталин был в фуражке, отбил голову с фуражкой и напялил на безголовую фигуру рваный арестантский ватник. Весть о безголовом Сталине быстро облетела весь город, и люди шли целыми толпами смотреть на это. По воспоминаниям, некоторые люди проходили мимо памятника по два, а то и три раза, чтобы полюбоваться на происходящее.

Начальство приказало накинуть на безголового Сталина белые простыни, он так и стоял и пугал окружающих. Голову с фуражкой нашли и прилепили назад. Но, по воспоминаниям старожилов, выглядела приклеенная голова немного неестественно. Казалось, что у Сталина распухло и болит горло. Это безобразие не понравилось начальству, и вскоре гипсовых вождей убрали совсем.

Бронзовый Сталин простоял довольно долго, даже после XX съезда, целых четыре года. 21 декабря 1960 года памятник был демонтирован и отвезен на территорию Воркутинского механического завода, где, по воспоминаниям, долгое время лежал в горизонтальном положении, что вызывало насмешки работников завода. Некоторые из свидетелей происходящего говорят, что люди не только смеялись над памятником, но и даже пинали его.

Потом, видимо, бронзовый памятник был разрезан, а бронза переплавлена. Увы, власть во все времена отучает людей самостоятельно принимать решения, и люди как в постановке идолов, так и в их снесении руководствуется решительностью властей. Как-то Анатолий Антонович Смилингис в Корткеросе под речным обрывом в многолетнем мусоре, сбрасываемом с берега, обнаружил гипсовую голову Сталина. Его поставили где-то в Корткеросе в годы культа личности, очень оберегали и даже кого-то наказали за плохое обращение с гипсовым идолом, а потом так же буднично сбросили под обрыв.

Фетишизм не изживаем в человеке. Мы все время будем тянуться к простому решению через идола управлять случайностями, управлять вынужденным выходом из нашего маленького мира в большой мир. Нам страшно, и мы тянемся к фетишу. Мы боимся титанов хаоса и хотим ухватиться руками за нечто осязаемое, чем можно ну хотя бы остановить хаос. Мы жаждем не через себя, а через идола остановить хаос непредсказуемого будущего. В ужасе перед завтра жаться к идолу.

Но так же неизживаемо наше разочарование в идоле, наше стремление ухватить Бога за бороду, наше желание отомстить резной деревяшке, гипсовой формовке или медной отливке за его неспособность решить наши сиюминутные проблемы, за наши разрушенные мечты, за разочарование.

Видимо, мы будем очаровываться идолами постоянно. Но контролировать наши чувства по отношении к деревянным, гипсовым, бронзовым истуканчикам как-то надо.