Я очень люблю книги, которые объясняют что-то в исторических процессах и поведении больших групп людей (и да, я дочитал неподъемного Стивена Пинкера с его лучшими ангелами нашей души!). И поэтому я не могу сказать, что книга про Россию Владислава Иноземцева и Александра Абалова попалась мне совсем уж случайно. Но я про нее узнал внезапно, так же внезапно купил и запоем начал читать.
Она рассматривает политические процессы и характер их развития в истории России с точки зрения трех волн заимствований законодательных, социальных, технологических и прочих инноваций из трех последовательных источников: византийского, монгольского и европейского. И главная особенность российского национального развития - это удивительная способность сочетать несочетаемые вещи и принципиально не отказываться от реликтовых практик. Ну, мало ли, может, когда еще пригодятся. И, что характерно, они пригождаются.
Эту книгу я еще не дочитал. Но понял, что я в нее уже окончательно влюбился. Это произошло после фразы, которая в моем внутреннем рейтинге фраз, объясняющих наше общество, встала вровень с знаменитой сентенцией Ключевского о том, как климат Владимиро-Суздальской земли определил быт и культуру Великороссии.
В "Бесконечной империи" это утверждение о феномене типично русского понимания эффективности:
- При этом европейская рецепция, наслоившись на результаты и последствия первых двух масштабных заимствований, принесла в Россию совершенно искаженное понятие эффективности: если для европейцев таковой считалось достижение максимального результата с использованием минимальных усилий и средств, то для мессианской страны с монгольскими практиками власти и подавления эффективным стало считаться достижение поставленной повелителем цели в обозначенные сроки безотносительно затраченных сил.
Слишком уж часто я вижу подобное поведение вокруг, да и внутри себя. Хотя оно совершенно нерационально и нелогично.