Для меня, как, наверное, для любого другого человека, родившегося на старой орловской улице и с детства видевшего вокруг себя деревянные дома возрастом 100 и более лет, многие их детали кажутся привычными и обыденными. И только взгляд извне людей, приехавших в Орел впервые, позволяет отнестись к ним по-новому, оценить своеобразие и неповторимость. Так, к примеру, часто гостей города, попавших в район исторической деревянной застройки, приводят в удивление дома со ставнями на окнах. И еще больше частые спутники ставень – сохранившиеся на многих деревянных домах Орла XIX века мощные железные засовы. Вслед за гостями и я начала обращать внимание на ряды окошек со ставнями и торчащие за ними «железяки», разделять их виды и отмечать некоторые особенности, отличающие их от аналогов в других городах. Правда, аналогов в городах поблизости не так уж и много. Ни в одном другом бывшем губернском центре не доводилось мне видеть оконные засовы так часто, как в Орле. В Туле, например, надо изрядно походить, чтобы найти хотя бы один такой. В общем, и здесь мой родной город умудрился отличиться.
К счастью, убрать или сломать такой старинный оконный засов очень сложно. Поэтому даже в тех домах Орла, где хозяева от ставней уже отказались, эти толстые и тяжелые конструкции из тронутого ржавчиной металла продолжают о них напоминать. Именно они некогда превращали дом в неприступную крепость.
Каждый такой оконный засов представляет собой прикрепленную к стене узкую кованую пластину с кольцом, в которую вставлялся толстый железный прут особой конструкции, с дырочкой на конце. Под этот прут в стене деревянного здания делалось специальное сквозное отверстие. При закрытии засова прут на его конце вставлялся в отверстие и как бы протыкал стену насквозь, так что кончик его с дырочкой оказывался в комнате. В дырочку вставлялся специальный клинышек или гвоздь, надежно фиксировавший засов и прут в этом положении. После этого ставни просто невозможно было открыть.
Такая система запирания кажется странной и слишком мудреной. Но была в ней и своя логика. Похожие засовы использовались в XIX веке и на дверях нежилых помещений – складов, амбаров и лавок. Только там они не протыкали стену насквозь железным прутом, а фиксировались навесным замком. Остатки таких конструкций в виде торчащих из стены мощных железных колец и обломков пластин засовов и сейчас можно увидеть на старинных улицах города. Например, на здании бывшего купеческого амбара-лавки по улице Старо-Московской.
Но на окнах такая система была неудобна. Ну не повесишь же замок на каждое окно! Замок и денег стоит немалых. Да и запирать его долго. А если окон не 3, а 7, 10, 12, как на иных купеческих домах? «Запиралки» же меньшего масштаба (крючки, шпингалеты и пр.) были уже не так надежны и от воров верной защиты не давали. Их стали вешать на ставни, заменяя прежние засовы, уже на рубеже XIX и ХХ веков, когда в городе появились полиция и ночное освещение.
А в начале столетия и раньше доверять свою жизнь маленькому латунному крючочку купцы считали верхом легкомыслия. Вот и получается, что кажущаяся мудреной система оконных засовов проверена временем и многими поколениями людей, максимально проста в действии. Ее легко и быстро можно открыть-закрыть, трудно сломать.
Пластины засовов на дверях и окнах могли быть просто гладкими или с выбитым на них орнаментом из точек – волнами, зигзагами. Были засовы, которые закрывали окна по диагонали или немного наискосок. Однако большая часть засовов закрывалась просто горизонтально. Размер их точно подгонялся под каждое окно.
Закрытие и открытие ставень на ночь было особым ритуалом. Многие писатели-орловцы упоминали или описывали его в своих произведениях. И. А. Бунин в «Жизни Арсеньева» посвятил несколько строк и железным оконным засовам: «Снаружи слышался стук: стряпуха затворяла с улицы крепкие сплошные ставни, гремела, продевая оттуда в комнату, в круглые отверстия по бокам окон, железные шкворни коленчатых баутов – нечто напоминающее старинные опасные времена. Никулина поднималась, вставляла в дырочки на концах баутов железные клинушки и опять бралась за чай…»
Нечто подобное описанному Буниным вспоминал и мой отец, рассказывая о том, как мальчиком гостил у своих бабушки и дедушки в старинном деревянном доме на Комсомольской улице. Дело было в 60-е годы ХХ века, но, как и в XIX столетии, оконные засовы были по-прежнему в ходу. Дед лично каждый вечер запирал все ставни на засовы и дома «вставлял в дырочки клинушки». Зачем он это делал в спокойных 1960-х в двух шагах от отделения милиции, нам сейчас уже трудно понять. Но тогда вопросов ни у кого не возникало. Так делали все на улице. Это был сложившийся веками порядок. Иначе и быть не могло.
Того дома на Комсомольской уже давно нет. Но он живет в памяти даже тех членов нашей семьи, кто его никогда не видел. Он жив в многочисленных рассказах о нем, не последнюю роль в которых играют и те самые засовы и ставни. Помимо ежевечернего ритуала их запирания, отец вспоминал и о некоторых причиняемых ими неудобствах. К примеру, в холодное время года днем при открытых ставнях из пустых сквозных дыр в стене очень сильно дуло, и их приходилось затыкать ватой или тряпками. А в особенно сильный мороз за ночь концы прутьев с колышками покрывались в комнате инеем. Такие были издержки стародавней купеческой безопасности. Правда, я сомневаюсь, что купцы XIX века так запросто мирились с открытыми дырками в стенах, кротко затыкая их тряпьем изо дня в день. Может, были какие-нибудь специальные пробки? Спросить уже не у кого. И людей, кто умеет пользоваться засовами, в городе днем с огнем не сыскать.
В современном Орле окна на железные засовы уже никто не запирает. Хотя многие жители старинных деревянных домов все еще прикрывают на ночь ставни. Но уже без засовов, а так, символически. Засовы идут в ход, только если хозяева уезжают из дома. Надолго или навсегда. Так что нельзя сказать, что традиция совсем уж потеряна.