- Он мне так надоел, это мост, ***. Он мне мешает заниматься своими делами, ***. Он же, ***, рухнет, потому что так нельзя строить!
- Как я понял, вы единственный, кого волнует это мост.
- Я так понимаю, что да, ***.
I. Кисельные берега
Мост по улице Заречной в Шерегеше был капитально отремонтирован в последнюю неделю августа. Аккуратные перила, бетонное укрепление берегов, новенький асфальт – все это через речку Большой Унзас. Летом она высыхает до скромного ручья и разливается только в половодье.
Администрация поселка отчиталась: почти 3,5 млн руб. потрачено на благое дело. Мост будет радовать сельчан - автомобилистов и пешеходов, много лет.
Иван Сотников каждый день ходит по мосту. Квартира у него на одном берегу, дача – на другом.
Все хорошо, но у въезда на мост нет боковых ограждений. Асфальтовые островки нависают трамплинами над обрывом высотой больше 4 м, словно приглашают заглянуть в небольшую бездну.
Улица Заречная идет к мосту крутым уклоном, и, если не справиться с управлением, особенно зимой или в дождь, последствия могут оказаться катастрофичными.
Иван обратил внимание на эту незадачу. Он представил себе детей на велосипедах, скейтах и санках, автомобилистов и мотоциклистов, коров и даже осликов, которых разводят неподалеку. Все они в воображении мужчины друг за другом падали с обрыва на каменистое дно Большого Унзаса.
«После того, как с "трамплина" упала 150-я самокатчица, решил забороть лень», - пишет Сотников 28 августа в своем блокноте.
Все события он фиксирует в текстовом файле и, помимо этого, начинает снимать видеоролики. Упавшие в реку «самокатчицы» — пока только художественный образ.
В тот же день новообращенный активист отправляет сообщение через форму сайта администрации. Подробно рассказывает об опасном обрыве.
«Приложил две фоточки. Третья фоточка не влезла, так как возможности сайта не позволяют загружать сразу три фоточки».
Иван пририсовал к обрыву перила ограждения - как он это видит.
29 августа. Прошли сутки, реакции на обращение нет. Раньше Иван не пытался стучаться в чиновничьи двери и аккаунты и не знал сроков наступления справедливости. Месяц назад кто-то поджег ему балкон, Иван пошел в полицию, там его почему-то заставили подписать «объяснение», поставить четыре подписи, и выгнали, пояснив, что «незнание законов не освобождает от ответственности».
Стало быть, полиция не подходит: «Забьют до смерти и сбросят с этого моста». Иван звонит в 112 и подробно объясняет про мост, ограждение, детей, коров и осликов.
«Операторша пообещала, что передаст в архитектуру - в понедельник».
В понедельник тоже ничего не происходит. Иван начинает звонить в администрацию. Звонит один раз, другой, третий. Администрация, вопреки ожиданиям, не переполошилась, гибнущие «самокатчицы» не впечатлили бесстрастных чиновниц, они заверили Ивана, что обращение принято, и обещали ответить в течение месяца. Иван мысленно подсчитал детей, коров, велосипедистов и осликов, разбившихся за этот месяц, наговорил женщинам из администрации многоточий и пошел в строительный магазин.
II. «Пришлите пять мотоциклетов»
Теперь у Сотникова появилась новая работа, за которую не платят, а наоборот – постоянно кто-то мешает. Иван сколотил подобие противотанковых ежей и натянул сигнальные ленты. Так можно было хотя бы предупредить неосторожных прохожих, создать препятствие перед обрывом.
Ежи оказывались в ручье, ленты бесследно пропадали. Иван упорно натягивал новые. И продолжал звонить: в поселковую и районную администрации, в службу 112.
- Там дорожное покрытие обрывается резко и не стоит никаких ни знаков, ничего.
- Шерегеш, улица какая?
- Это мост. Река Большой Унзас.
- Фамилия, имя, отчество?
- Сотников Иван Степанович.
- Информация ваша будет передана в службы.
- Это уже три дня подряд такое дело, - возмущается Иван. Он сбивается, пытаясь не вставить свое убедительное многоточие. - Передайте, чтобы побыстрее, пока туда никто не грохнулся.
Все звонки беспокойный мужчина записывает и выкладывает в YouTube. На его канале два подписчика.
- Прошло четыре часа, я посмотрел в бинокль, ничего не изменилось, - сообщает автор. Он набирает номера горячих линий, слушает голоса автоответчиков, сменяющихся ритмичной музыкой, ругается и не может понять, почему никто не хочет заняться делом.
По склону катаются дети на самокатах.
- Я по поводу моста звоню.
- Мне надо ваш адрес, - отвечает секретарь главы поселка, - мы вам пришлем официальный ответ на ваш домашний адрес.
— Вы в курсе, что там проблема? Проблема там, обрыв. — Когда Иван волнуется, ему трудно говорить.
- Мы в курсе, вы к нам обратились с заявлением. Мы должны вам предоставить ответ в течение 30 рабочих дней.
- А почему вы ничего не делаете?
- Перезвоните минут через 10.
Через 10 минут снова требуют адрес для официального ответа, Иван злится и ругается, на том конце бросают трубку, с ним уже не хотят разговаривать.
Первое сентября, дети по мосту ходят в школу. На звонки отвечает другая женщина, наглая и грубая.
- Поставьте туда двух полицейских, - просит Иван.
- Звоните завтра.
«Прошла уже неделя, как на мосту открылся портал. На бетоне вдруг появились кровавые следы. По вечерам там раздавались страшные крики. Место обрастало легендами. Родители не отпускали детей на улицу. Когда число упавших в русло коров и детей достигло критической точки, закипело практически у всех.
- Доколе! - вот был главный лозунг стихийного митинга, возникшего в одном из дворов у моста».
На самом деле пьяные туристы готовили шашлык. Иван включает в свой текстовый файлик все новых героев, параллельно с документальной историей получается фантастический рассказ, хоррор.
Вечером он звонит в дежурную часть:
- Экстренная ситуация случилась. Вышел покурить, тут в темноте мимо меня люди какие-то проходили, сказали, что мост заминирован.
Оператор замолкает секунд на 10, потом спокойно задает вопросы. Что сказали мужчины?
- Сказали, что там какой-то теракт готовится. Там опасно очень ходить. Там и так опасно ходить, там строили, строили, вы видели, что там…
Оператор просит представиться. Спрашивает дату рождения.
- Нет, - отвечает Иван. Он вспомнил про визит в полицию и угрозы.
- Скажите ваши данные, мы разберемся, - настаивает девушка.
- Как вы разберетесь? Я уже мэру звонил, кому я только не звонил! Вы видели, что там понастроили? Туда кто-нибудь грохнется, в эту речку. Поставьте туда двух полицейских, чтоб никто не грохнулся, одного справа от моста, другого слева. Я вам сообщил, вы теперь уведомлены.
На сей раз реакция была скорой: утром пришел оперативник из уголовного розыска, опять взял объяснения. Впрочем, отсутствие ограждения на мосту его мало волновало. Простили на первый раз.
«Ставить памятники вокруг моста – тоже плохая идея. Только наплыв людей создадут», - записано в блокноте.
Иван ищет в интернете варианты изготовления перил, звонит знакомым, узнает, кто может помочь, не находит отклика. У главы поселка Вадима Швайгерта тоже свои дела – он разруливает вопросы передела бизнеса в курортной зоне.
13 сентября мост обрушился.
III. Коровы и другие ослики
В Большой Унзас, по сезону бывший ручьем, улетели десятки бетонных блоков и рваные клочья асфальта.
Развалился не весь мост – он пока вполне функционален, а те самые укрепления берегов и неогороженные асфальтовые островки по бокам. Именно оттуда падали воображаемые самокатчики, коровы и ослики. Снова оборвались сигнальные ленты.
Частичное обрушение моста ничего не изменило в поведении чиновников. Не приехала на место техника, полицейские посты слева и справа не выставлены. Иван продолжал писать заявления и звонить, сходил в прокуратуру, каждый день выкладывал новые ролики на свой канал. Я стал третьим подписчиком.
Мы встретились у моста. Ему 38 лет. Волнуется и заикается. Таких иногда называют «городскими сумасшедшими» – в основном за то, что «больше всех надо». По телефону Иван отказался от идеи пригласить нас домой, да мы и не напрашивались.
Хранитель моста натягивал ленты, прыгал по обрыву и пытался не материться – вопросы ему задавала очаровательная девушка-репортёр. Рядом гоняли двое мальчишек-самокатчиков лет десяти. Увидев камеру, они без устали бежали в гору и раз за разом катились оттуда наперегонки, не слушая наших предостережений. Потом с разинутыми ртами глядели снизу на дрон, просили у Алины затянуться электронной сигаретой. Обиделись, что не позволила.
Мимо проходил подвыпивший дедок, заверил, что «мост классный, дорога отличная».
- Так он же разваливается, - возражает Алина.
- Подлатают! Я сам с него два раза падал.
Другие прохожие не проявляли беспокойства. Мост как мост. Осыпался немного - не рухнул же. 3,5 млн? Не знаем, мы их и не видели.
- На выборы ходил, а как же, - подтверждает дедушка, - за ЛДПР!
На следующий день Иван выложил видео под названием «Журналисты таки доехали до нашего моста».
Мы написали несколько запросов. Число упавших в русло коров и детей, слитых туда же обращений; отчеты внимательных полицейских, заметивших нас у моста, сделали свое дело: через несколько дней приехали рабочие.
Иван познакомился с бомжом Славой и решил ему помочь: приютил на своей даче, заставил отмыться и привести себя в порядок, помог получить паспорт. Вместе они ходили на мост. Обнаружили неподалеку детскую площадку, на которой опасно играть малышам. Важная тема для видеоблога. У Ивана уже четыре подписчика.
Где-то в этой истории должна быть мораль. Кажется, она была занята. Просила перезвонить завтра, хамила в трубку, не реагировала на обращения и требовала обратный адрес, чтобы в течение месяца прислать официальный ответ.
Оригинал: журнал «Абажур»
Видеоверсия скоро на канале "Первый за Уралом"