Неокупаемость российского кино давно стала притчей во языцах. В самые благополучные годы из 60 (средняя арифметическая) вышедших в прокат картин вернули деньги и показали какую-то прибыль 7-8 от силы (данные из открытых источников). Остальные… пример самого громкого провала-2015 – фильм Владимира Бортко «Душа шпиона» собрала кассу в 1,2 млн рублей, когда на его производство было затрачено 640(!) млн. И это отец «Собачьего сердца»…
О причинах такого положения можно спорить бесконечно. Кто-то кивает на то, что с Голливудом тягаться бесполезно – родной зритель, стоя у афиши, в 9 случаях из 10 выберет импортное, такова ментальность. Другие кивают на непрофессионализм и жадность отечественных продюсеров, которые не умеют продвигать продукт и вкладываться в его раскрутку, плюс отсутствие внутреннего чутья на то, что привлечет зрителя (не зря у нас на экранах разного формата такое засилье адаптированных сюжетов). Третьи винят Фонд кино, дающий огромные деньги на всякую шнягу, но обязательно с «духоподъемной» составляющей, сетуют на полную непрозрачность такого отбора (разговоры даже об откатах). И все по-своему правы.
А тут еще проклятый ковид! В кинозалы-то не пускают совсем, то с дурацкой шахматной рассадкой. Сначала преданный публичному просмотру зритель (за последнее двадцатилетие простой поход в кино вылился в целый развлекательный фетиш со многими сопутствующими составляющими) тихо постанывал и скучал по хрусту попкорна. Но потом открыл для себя, что то же самое можно делать на родном диване и за гораздо меньшие деньги. Это даже не удар отечественному кинопроизводству под дых, но на несколько сантиметров ниже.
Наступила эпоха, если не эра, различных интернет-платформ. Но и там правят бал сериалы со свободной ненормативной лексикой. Фильмы экранного формата выходят в прокат, дай бог, два раза в месяц. Патриотизм из них так и хлещет, иногда с неприятным привкусом политической провокации (это я о распиаренном «Солнцепеке»), а значит, такое кино планово-убыточное.
Чуть больше года назад, когда все уже катилось в тартарары, мы с Юсупом Разыковым обсуждали патовую ситуацию в важнейшем для нас обоих искусстве. Друг бодрился, говорил, что появилось время заглянуть в себя, сделать выводы, а, возможно, и открытия. Сейчас продолжили.
Справка: Юсуп Разыков – российский и узбекский кинорежиссер, сценарист. Считается «отцом узбекского сериала», несколько лет был директором и художественным руководителем киностудии «Узбекфильм». В российском кино снял по своим авторским сценариям полнометражные фильмы «Стыд», «Турецкое седло», «Керосин», «Танец с саблями», несколько телесериалов. Участник двух кинофестивалей Arctic оpen в Архангельске – в 2018-м как лауреат (лучший сценарий), в 2019-м как председатель жюри полного метра.
Спрашиваю у собеседника (мы старые друзья, поэтому на «ты»), куда деваются новые фильмы, если в кинотеатрах практически нет премьер своего, отечественного.
- Лежат до лучших времен, сейчас продюсерам невыгодно выпускать их на экран. Ну, как лежат… они на интернет-платформах. И это не мое решение, как автора, а продюсерское. Прокат просел, аж страшно.
- И на чем продюсеры зарабатывают, отбивают расходы?
- Как и любой блогер или телевидение – на рекламе. Минимум 5 минут на один показ.
- То есть, перефразируя Рудольфа из «Москвы слезам не верит», «ничего не будет, будет один сплошной интернет»?
- Не думаю, что до такой степени. Да, сборы в кинотеатрах стали значительно меньше, но есть надежда, что это временный эффект. Кино наше живо, оно высоко котируется на международных кинофестивалях, которые постепенно возобновляют свою работу. Надо просто пережить.
- Твой последний фильм «Живите долго»…
- Остались мелочи для доработки прокатной версии. Увы, в программу последнего «Кинотавра» нас не взяли…
- ?!
- Говорят, что из-за малобюджетности, не их формат. Этот кинофестиваль ориентирован на хиты, а я в своей любимой авторской нише.
Тут позволю себе лирическое отступление. Не думаю, что дело только в этом. Его такой же малобюджетный «Керосин» (как говорит Юсуп, «снимал на пенсии исполнителей главных ролей») в 2019-м в Сочи получил престижную среди профессионалов премию Гильдии киноведов. Я уже смотрел рабочий вариант «Живите долго». Черная, едкая комедия на тему нравов российской провинции, в том числе, и политических. Вот это точно неформат официального «Кинотавра». Хотя… автору видней.
- Ты только что закончил съемки «Крысолова», о задумке которого мне рассказывал два года назад в Архангельске…
- Ну он уже снимался под рабочим названием «Французский мастер», «Крысолова» сильно потрепали недавно вышедшим телесериалом. Наш совместный проект с Алексеем Гуськовым, где он выступает как продюсер и как актер.
К слову, Алексей Гуськов стал всенародно узнаваем в самом начале 90-х после выхода на экраны криминальной драмы «Волкодав», Юсуп был одним из соавторов сценария.
- В двух словах, о чем?
- Про элитного массажиста, пользующего моделей с подиума. Ну и они его, конечно, пользуют.
- А в чем изюм?
- Как искусство превращается в дизайн. То есть, его полная коммерциализация. И что в этом случае происходит с художником. С любым.
- Снова авторское кино?
- Авторское, но прокатное. Это минкультовский проект в смысле финансирования.
- Снимал, конечно, в Ярославле?
- Куда я без этого города, там, как говорится, все схвачено.
- Снимать стало сложнее?
- Безусловно. Во многие места просто не пускают, а у нас локации в школе, в больнице… Где-то требуют справки о прививке со всей съемочной группы, где-то просто вешают стоп-сигнал. Что усложняет рабочий процесс, да и просто нервирует, чувствуешь себя некой ходячей заразой.
А большего он мне все равно не расскажет, хотя друг. Потому что и нечего, и рано. Я и не настаиваю, для меня кино лучше смотреть с чистого листа. Поэтому переходим к фестивальной проблематике.
- У современных кинофестивалей, ориентированных на российское кино, есть одна особенность, она же проблема – звезды экрана известны зрителям, прежде всего, по телевизору, - сетует Юсуп. – А это другое.
- Размыв двух жанров, - поддакиваю я.
- Скорее, смысла. Ведь кинофестивали, прежде всего, это поиск новых картин, которые будут иметь успех в прокате, первая их проверка на будущую популярность. А это профессиональная работа. С другой стороны, фестиваль – это праздник для народа, зритель идет на узнаваемые лица. Пример – на последнем «Кинотавре» на сцене постоянно присутствовал Александр Петров, который не снимался НИ В ОДНОМ фильме из программы фестивале. А как народ на него пер…
- Ты-то «звезд» в своих картинах не привечаешь, предпочитаешь сам их зажигать.
- А вот тут мимо, в «Французском мастере» у меня снялись Анна Чиповская, Ирина Купченко, Ирина Шевчук, Виктор Добронравов, тот же Гуськов. Куда уж звездней, говорю же, мы изначально ориентировались на широкий прокат. Но и мои любимые старички тоже на экране.
- Со звездами как-то по-особенному?
- Я работал в привычной для себя манере. Они ее приняли и вписались.
А привычная для Юсупа манера – это сделать из каждого члена съемочной группы соратника, единомышленника. Поэтому уже много лет рядом одни и те же люди, готовые отказаться ради работы с ним от любого блокбастера.
- Ты вспоминаешь наш Arctic open?
- Не только вспоминаю, но и грущу, скучаю по нему. Только вам еще надо поработать над концепцией.
- ?
Юсуп рассказывает о фестивале в Эдинбурге, где был несколько раз. Организаторы – местное Русское историческое общество, зритель съезжается со всей Европы, но там понятно – целевая аудитория, мимо которой не проскочишь. Она сама тебя выловит, хочет смотреть именно русское кино. А здесь…
- Публика у вас, сам видел, хочет смотреть умное кино. На мой взгляд, нужно оттачивать тематическую направленность, чтобы понятно было – почему Север, почему Архангельск. А вообще, понять, что именно хочет смотреть зритель, самое сложное в фестивальном деле. Представляешь, даже фестиваль комедий Аллы Суриковой, самый, казалось бы, популярный киножанр, стал проваливаться. Потому что непонятно, о чем это – на фестивальную дорожку в разных городах выходят одни и те же люди. Да, на них сейчас идут, но скоро от них бежать будут.
- И, все-таки, наш Arctic…
- …мне он представляется как кинофорум, больше ориентированный на специалистов. Например, в области экологии севера. Я не очень понимаю, что у вас делают якуты, это совсем не их регион.
Тут мы немножко поспорили, но не пришли к общему знаменателю. Ничего, между друзьями такое бывает. К тому же я все время помню, что мой друг снимающий кинематографист, а не фестивальный отборщик. Юсуп, кстати, не возражает. Но дает еще совет.
- И подумать над рабочей программой. Прежде всего, для ее приглашенных участников. Для них это не только тусовка, но и важная работа.
- У нас же проводятся мастер-классы…
- В том, что видел лично я, было больше самолюбования малоизвестного европейского деятеля. Возможно, это интересно для зрителя, и то не всегда, но не для профи. На некоторых фестивалях центральным событием становится не открытие-награждение, а итоговая пресс-конференция. Не столько для журналистов, сколько для участников, где коллеги по профессии делятся своими впечатлениями, размышлениями о новых векторах развития нашего любимого из искусств. Та же проблема проката… кого она сегодня не волнует? Западных, кстати, даже в большей мере. Еще бы посоветовал провести широкий опрос зрителей – какое кино в своем городе они хотят видеть, и на эти результаты ориентироваться в дальнейшем.
- Это ты об интересах профессионалов в рамках кинофорума. А интерес зрителя?
- Повторяю, зрителя интересует ТОЛЬКО кино. Здесь нужно искать золотую середину.
- Ты, наверное, слышал, к нам в Архангельск Жигунов собирался везти свои «Сполохи», фестиваль сериалов.
- Я в принципе не понимаю, как такой форум проводить и кому он может быть нужен, кроме организатора. Так что не будем это даже обсуждать.
- Ты к нам еще приедешь?
- Мог бы и не спрашивать, обязательно. Если пригласите.
«Если доживем», хотел я добавить. Но не стал. Просто вспомнил название его фильма – «Живите долго». И как-то сразу полегчало…