Главред "Холода" Таисия Бекбулатова запустила флешмоб #запрещенная_профессия про журналистов и журналистику, которые еще остались в России.
Я стал журналистом во многом случайно: опоздал в 11 классе записаться на подготовительные курсы на все факультеты, кроме журфака. И чтобы год не пропадал, записался туда. Конечно, середина 90-х годов - это время, когда журналисты были легендами, а миф про продажную и бессмысленную профессию еще не стал мейнстримом.
Мне до сих пор где-то внутри больно и обидно, когда я читаю исковерканные слова про журналистику и сталкиваюсь со стереотипами про продажность, корыстность и бездушие коллег. Потому что, когда мне было 16 лет, профессия, которая дает возможность не просто узнать, как работают общественные, политические и человеческие отношения, но и рассказать про них читателям, аудитории, основываясь на доказанных фактах, меня увлекла полностью. "Как это все устроено?"- до сих пор мой самый любимый вопрос.
Я не знаю, чем бы я занимался еще, хотя часто думаю об этом, особенно в последнее время. Возможностей уйти куда-то меня возникало много. Самые экзотичные - это карьера арбитражного управляющего и директора магазина. А однажды я даже плюнул на все и пошел в PR, на госслужбу, но не того я склада человек, не срослось. Хотя если бы не случайность с подготовительными курсами, кто знает, поступил бы я на истфак со своей золотой медалью и одним вступительным и стал бы историком. Ха-ха.
Оглядываясь назад, я вижу в своей карьере вещи, которые очень сложно представить здесь и сейчас.
В начале нулевых я работал в газете, учрежденной облправительством, которая критиковала это облправительство в хвост и в гриву. Пожалуй, только губернатор был в списке умолчания, хотя и это меня тогда изрядно бесило. Впрочем, за критику губернатора отвечала газета мэрии. Так что до широкой публики все равно доходило куда больше информации, чем это хотелось что мэру (который пытался придушить нашу газету, отключив нас от электричества на три месяца), что губернатору. Хотел бы я на такое посмотреть сейчас.
Потом я работал в региональном представительстве федерального издания, которое вообще плевало на разборки между местными политиками с высокой колокольни (сладостное слово "франшиза" еще не укрепилось в медиаобиходе). Ничего святого у нас не было. В смысле, запретных тем, конечно. К сожалению, такое сейчас тоже редко где встретишь.
Затем была футбольная газета, там уж совсем свобода и раздолье было. Хотя и тогда учредитель пытался доказать, что на первой полосе должно быть то, что ему надо, а не самая важная новость.
Даже на государственном областном сайте я застал времена, когда в репортаже с оппозиционного митинга можно было обойтись без... ну, я так обтекаемо скажу... морализаторства на заданную тему, а еще можно было сделать репортаж, как оппозиционные политики в ночь выборов штурмуют избирком - и тоже без осуждения этого удивительного поведения.
Может быть, такое и сейчас есть, но мне давно не попадалось.
Я бы с удовольствием вернулся в те времена, но они прошли. А осталось то, что осталось.
Когда-то давно, на журфаке во время семинара по "Теории и методике журналистики" наш преподаватель Вадим Георгиевич Кулиничев закинул нам, студентам, вопрос, которые за прошедшие с тех пор без малого четверть века завяз у всех в зубах: про свободу слова и независимость журналистики. Ни один журналист и ни одно СМИ не может быть объективным и независимым. Настоящая профессиональная этика заключается в том, чтобы не умалчивать о важных фактах и дать всем сторонам конфликта показать, почему они считают себя правыми и вообще молодцами. Дать читателю шанс увидеть не одну трактовку фактов.
И все равно кто-то в медиа зависит от учредителя, кто-то - от рекламодателя, кто-то - от взглядов аудитории, а кто-то - от собственных ценностей и жизненного опыта. Но чем больше в обществе разных медиа, чем больше точек зрения, чем больше ценностей они транслируют публике, тем больше у общества шансов увидеть мир таким, какой он есть, тем больше шансов понять, да-да, это мой любимый вопрос, как все устроено.
И, может быть, сделать все чуть-чуть лучше.
Я скучаю по временам, когда этих шансов было больше, чем сейчас.
Если вы тоже по таким временам скучаете, поддержите донатом или хотя бы просмотрами те медиа, которые все еще пытаются делать то, что вы считаете хорошей и правильной журналистикой. Для меня таких медиа осталось совсем немного. А жаль.