Никто из участников этого процесса не рассчитывает на сиюминутный положительный результат, у истории дальний стратегический заход.
- Поход в суд нужен, чтобы власти выразили свою позицию, а суд сформулировал свое отношение. Это нужно для дальнейших шагов. Начинать приходится с Таганского суда Москвы, ибо именно на его территории находится Роскомнадзор, который разработал и применил технологию замедления трафика.
- Суд должен признать пользователя Twitter лицом, чьи права затронуты. Но может и не признать (скорее всего, не признает).
- Если суд примет иск к рассмотрению, он обязан выявить баланс интересов свободы слова (получения и распространения информации) с одной стороны и безопасности с нравственностью (обоснованность ограничения) с другой.
- Также суд должен оценить, насколько технология законна в том смысле, что предусмотрена законодательством. На данный момент в законодательстве о ней ничего не сказано. Как не сказано, например, про широко применяемую технологию распознавания лиц. В этом отличие, например, от шатдауна, право на который («временно отрубить интернет на определенной территории») законом предусмотрено. Произвольное толкование полномочий по регулированию интернета, когда ведомства вольны придумывать технические решения и явочным порядком их внедрять, не озаботившись нормативным регулированием, неправильная практика.
- Возможно, Таганский суд не примет иск пользователей Twitter, сославшись на то, что их права не затронуты. На такое определение истцы подадут частную жалобу в Мосгорсуд и далее по вертикали судов общей юрисдикции вплоть до Верховного суда. Даже отписка будет выражать позицию судебной системы по предмету спора. Так, в 2018 году суды не приняли жалобы пользователей Telegram на требования ФСБ о предоставлении ключей шифрования, сославшись на то, что их права не затронуты. На тот момент они и не были затронуты, но само требование закона о доступе спецслужб к переписке напрямую касается права на ее неприкосновенность.
- Роскомнадзор уже грозит YouTube и Facebook технологией замедления. Очевидно, пора формулировать не только ее техническое, но и правовое обоснование. Замедление — несмотря на кажущуюся незначительность — серьезное вмешательство в свободу интернета и нарушение принципа сетевого нейтралитета. Оно будет иметь больший разрушительный эффект в случае применения его в отношении сервисов, обрабатывающих большие потоки информации, — видео, аудио и т. п.
- В случае с депутатами и политиками (Яшин, Коровин, Доможиров) и журналистами (Фельдман) получение и распространение информации — это не только право (как у любого), но еще и профессиональная обязанность. Депутаты отвечают перед избирателями, информируют их, отслеживают ситуацию в своем округе. Журналисты, особенно фотографы (а именно на загрузку фото и видео прежде всего влияет технология замедления трафика), используют соцсети как инструмент своей работы.
- Наконец, правовые стандарты применения технологий, нарушающих принцип сетевого нейтралитета, как и сам принцип, пока никак не закреплены на международном уровне. Впереди планеты идет Индия, где в 2018 году правительство единогласно закрепило принцип свободного, равноскоростного и доступного интернета. В России в 2016 году рабочая группа при ФАС предлагала (https://fas.gov.ru/documents/562718) закрепить сетевой нейтралитет в рамках весьма разумного плана, но их прокатили в правительстве.
Поэтому судебные процессы о применении различных ограничительных технологий, покушающихся на свободу слова, доступ к информации или частную жизнь, нужны. Они заставляют инициаторов менять законодательство, вводить ограничения и формировать стандарты, учитывающие права и свободы.