“Давай попробуем помочь”, - сказал мне Константин Котов, и рассказал историю матери троих детей, двое из которых инвалиды, которая пытается найти деньги, чтобы оплатить очередную реабилитационную программу. Часть денег ей дали благотворительные фонды, но не хватает 150 тыс. руб. Деньги для нее неподъемные.
“Она из Владимирской области, - сказал Костя. - Там совсем плохо с медициной”.
Он это сказал, а меня неожиданно накрыло одним воспоминанием, которое все это время пряталось в потаенных уголках памяти, и тут вылезло.
Владимирская область. Покров. Ик-2
Я сижу одна в комнате ожиданий для родственников. Родственников к этому часу в комнатке уже нет: их всех по очереди вызывали по телефону - кого на свидание, кого с передачей. Меня всегда вызывали последней, и я уже привыкла: брала с собой компьютер и материалы дел, садилась за стол и работала. Фоном мне часто включали на маленьком телевизоре ролики про попытки передать наркотики в колонию, пресеченные бдительными сотрудниками ФСИН, и страшные кары, которые постигли передающих.
И вот дверь открывается и заходит Василий Николаевич - главный оперативник учреждения.
Мы здороваемся, и он садится на диван (да, там были относительно мягкие сидячие места, в этой комнате).
- Сегодня придется вам подождать, - начинает Василий Николаевич.
- Только сегодня? Не смешите меня, я всегда тут часами жду.
- Но сегодня у нас правда оперативные мероприятия.
Понятно. То есть обычно я жду, потому что вам так хочется.
- Вот скажите, - начинает Василий Николаевич, и мне начинает казаться, что и “правда оперативные мероприятия” лишь предлог для этого разговора. - Вот почему правозащитники защищают и помогают зэкам, а не обычным людям?
Я отрываюсь от компьютера.
- Не поняла, Василий Николаевич. Вы в каком смысле?
- Вот ваш Котов. Ест три раза в день, бесплатно. И спросите у него, он вам подтвердит, что у нас, по сравнению с другими колониями и СИЗО, хорошо кормят. А мы должны за питание детей в садиках платить, и не у всех семей есть деньги, и питание там часто такое....
Или вот заболел ваш Котов - продолжает Василий Николаевич. - Вы требуете, чтобы его лечили. Врача к нему приглашали гражданского…
Мы действительно этого требовали, и, забегая вперед, скажу - после двух где-то месяцев просьб, требований и жалоб каким-то чудом добились.
- ...А вы сходите в нашу больницу! Посмотрите, как там. У нас медицины вообще нет и никого из ваших правозащитников это не волнует. Вас только зэки волнуют. А люди, которые тут умирают без лекарств...
Если верить, что матерые оперативники умеют говорить искренне, то именно в этот день мне показалось, что Василий Николаевич был искренним и говорил от души. Поэтому я слушала его с большим вниманием, даже убрала всю все свои бумаги со стола.
А потом решила ответить.
- Василий Николаевич, - сказала я. - А вы знаете, кто борется за достойное питание детей в детских садах? Юрист штаба Навального Любовь Соболь. А знаете, кто снабжает больницы СИЗами? «Альянс врачей»*. То есть ровно те, кого постоянно обыскивают, допрашивают, арестовывают, сажают.
Вы действительно думаете, говорила я, что если гнобить Котова и других политических заключенных в колониях, то это поможет улучшить состояние медицины? Все наоборот. Тот же Котов, которого вы “бесплатно кормите”, будет первым кто будет бороться за питание ваших детей и достойную медицину для жителей в том числе Владимирской области! Он первый выйдет с тем же пикетом за пациентов Владимирской области...
Мне казалось, что он меня тоже внимательно слушал. Впрочем, с оперативниками это всегда неочевидно.
Прошел, наверно, год с того разговора, или полтора. И за это время я его благополучно забыла, отправив в какие-то потаенные уголки не оперативной памяти. Котов освободился “по звонку” - выписанные подчиненными Василия Николаевича “нарушения” сделали невозможным его УДО. В колонию привезли недавно пережившего отравление химическим оружием Алексея Навального, к которому уже около месяца не пускают гражданского врача.
А потом мне написал Костя, что к нему обратилась женщина - многодетная мать, двое из трех детей которой инвалиды. С просьбой помочь найти тех, кто поможет собрать недостающие деньги на реабилитацию. Она из Владимирской области, где “совсем плохо с медициной”.
“Маша, мы можем как-то помочь этой женщине?” - спросил меня Костя, и в моей памяти немедленно всплыл тот наш с Василием Николаевичем разговор про медицину во Владимире, правозащитников и зэков.
И я подумала, как же я оказалась права. И как причудливо проиллюстрировала жизнь тот наш разговор: спустя полтора года Котов пишет мне о помощи матери детей-инвалидов из той области, где он сидел.
Я связалась с этой мамочкой, и она прислала мне медицинские документы, справки об инвалидности, ссылки на сборы.
150 тыс. руб. не хватает на курс, который, по ее словам, год назад привел к видимому прогрессу у ее детей.
Я знаю, что мой Facebook читают оперативники ИК-2. Я мечтаю, чтобы мы по просьбе Кости быстро собрали эти 150 тыс. руб. для матери детей-инвалидов из Владимирской области - между прочим, сотруднице правоохранительных органов, и чтобы это увидели сотрудники ИК-2, у которых голодает заключенный, требующий пригласить к нему врача. Я мечтаю, чтобы у каждого был доступ к качественной медицине, ведь это минимум, с которого начинается цивилизованное общество.
Пост Кости - https://www.facebook.com/knst.kotov/posts/3762089307242477.
Карта мамы 4276 1000 1669 1419 оформлена на Екатерину Владимировну Макарычеву.
Телефон +7 (915) 795-78-10 привязан к карте.