Эту публикацию можно считать продолжением моей предыдущей статьи о мифах поморского туризма. В ней, в частности, говорилось о сомнительных перспективах сделать точкой туристического притяжения малую родину великого помора Михаила Ломоносова.
«…народ тянется в Ломоносово разве что на крупные юбилеи. Потому что нет инфраструктуры приема… от слова „совсем“. Почему не создать? Не видят перспективы, бизнесмены от туризма давно все подсчитали».
Между тем губернатор Архангельской области Александр Цыбульский вставил это поморское село в список приоритетных мест развития регионального туризма. То есть будут исполнять, деньги найдутся.
Поговорим об идеологии…
Взрослую жизнь великого ученого логичней изучать в Москве, Санкт-Петербурге, еще приятней - в Западной Европе. На берегу холодного Белого моря он лишь провел свое босоногое детство (такое ли босоногое?). Насчет того, возвращался ли он когда-нибудь в родные пенаты, есть разные мнения. В одном из телевизионных фильмов сомнительной исторической ценности показали – один раз вернулся, без особого удовольствия. Но уж если туристская тропинка завела вас в Ломоносово, приготовьтесь слушать историю о том, как появился на свет сей гениальный отрок, от кого, что побудило и т. д.
В советской школе, начиная с букваря, нам талдычили – простого крестьянского парнишку из безграмотной семьи привела в Москву (по версии президента – в Санкт-Петербург) неуемная тяга к знаниям. Что по идее должно было мотивировать ребят из глубинки к научным свершениям и разрушать буржуазные домыслы о силе родовой генетики (от осинки не родятся апельсинки).
Однако именно это внушало советской интеллигенции сомнения в классовом неравенстве при проклятом царизме – из крестьян и сразу в дамки. До такой степени, что родилась легенда о том, что Михайло родился от заезжего барина из царской свиты (чуть ли не от самого Петра I или Меньшикова), останавливавшегося в деревне Мишанинской (ныне Ломоносово) на ночлег по дороге… куда-то, за что законный муж Василий частенько поколачивал его матушку. Лично не раз слышал подобный исторический экскурс на кухне своего детства.
Кстати, версия о бедном детстве будущего светила мировой науки до сих пор жива и популярна как наиболее мотивирующая.
На самом деле семью Ломоносовых из Холмогор по меркам того времени никак нельзя назвать простой. Отец Михайло, Василий Дорофеевич, управлял рыболовецкой артелью, был состоятельным и уважаемым человеком и имел церковно-приходское образование (редкость для таких мест). Первой женой его была дочь дьякона Елена Ивановна, которая и родила ему сына Михаила, с ранних лет обучала мальчика азбуке и грамоте. В семье была приличная, вполне городская библиотека (отец собирал книги). Так что в Москву сын отправился подготовленным, по нынешним меркам – продвинутым пользователем.
(Популярная в интернете версия от том, что отец Михаила – юнга с потерпевшего бедствие у беломорских берегов голландского торгового судна Авраам Шнобельман, придумана автором этих строк на 1 апреля 2005 года… поэтому не рассматривается).
Еще одна легенда (миф) – Михайло Ломоносов отправился из Холмогор (именно так, в Архангельск он даже не сворачивал, что соответствует путевой логистике) в Москву от неуемной жажды знаний. В реальности же он сбежал… от семейных неурядиц (эта история чуть подсвечена в сериале «Михайло Ломоносов», за что сценаристы Леонид Нехорошев и Олег Осетинский получили «ай-ай-ай» от советской цензуры).
Родная мать Миши, дьяконская дочь Елена, умерла еще в молодом возрасте. Отец Василий Дорофеевич, сам мужчина непростого, даже буйного нрава (что отчасти перешло по наследству и сыну, чему есть немало исторических свидетельств), следующих жен выбирал себе под стать. Особенно не сложились отношения у пасынка с третьей, как говорится – хоть из дома беги.
А тут ещё папаше приспичило женить самого сына, что вполне вписывалось в домашний уклад того времени (19 лет орлу как-никак). Причем невесту подбирал сам деловой человек Василий Дорофеевич, чтобы с выгодой. Михайло воспротивился таком диктату, в семье дошло до рукоприкладства. Подобные конфликты поколений были обычным делом для XVIII века, и не только в России, побеги из отчего дома тоже.
Конечно, рыбный обоз, который якобы довез будущего светоча из Холмогор прямиком в Москву, тоже из исторического фольклора. Михайло добирался до будущей «нерезиновой» почти месяц, где пешком, а где его подвозили проходящие мимо обозы, необязательно рыбные (торговля на данном направлении всегда была оживленной).
Дальше… сложилось как сложилось. Хорошо сложилось. Для мировой науки в целом.
Интересно, какую версию выберут будущие экскурсоводы села Ломоносова. Лично я бы более романтичную, ведь туризм, как и его историческая составляющая, тоже большая обманка. От постылой невесты ушел гений или за знаниями… пусть сами решают.
…В упомянутом выше заявлении губернатора о новых приоритетах развития регионального туризма значился и Северодвинск. Город-завод, город-секрет, где несколько лет назад поднимался вопрос, каким образом обладателя двух иностранных паспортов от государств – членов НАТО Владимира Познера пустили на оборонные предприятия повышенной секретности. Неужели кто-то полагает, что туда будут проситься на экскурсию организованные группы с Уралвагонзавода?
Дом-музей писателя Пикуля
Но и в городе-технократе должно быть что-то гуманитарное. Например, дом-музей писателя Пикуля…
Этой теме был посвящен отдельный выпуск программы «Позиция», общественники оппонировали власти. Остроту проблемы подчеркивало то, что к участию в передаче был приглашен (и дал согласие на участие) мэр Северодвинска Игорь Скубенко, не припомню в тех декорациях другого чиновника такого уровня.
Собственно, никто из присутствующих (в отличие от общественного мнения, высказываемого в интернете) не собирается сносить дом преткновения. Да никто и уже и не сможет, раз на стене его висит охранная табличка «объект культурного наследия». Вопрос в дальнейшем использовании – пускать весь под музей или только комнату, где меньше года своей юной жизни провел Валентин Пикуль. Кстати, туда он больше никогда не возвращался… хотя бы просто посмотреть. Это о следе Северодвинска в писательской душе.
Коллега Рудалёв укорил власть в инфантилизме: пять лет решить вопрос не можете. Красивое слово, но, по-моему, оно больше относится к позиции, которую он сам представляет.
Северодвинск – город непростой судьбы. Сюда не заезжал поохотится Пушкин, не снимал гостиничные номера Толстой, даже Гайдар не почтил своим присутствием (нет таких исторических сведений). Самый известный писатель-современник, чьи книги выходят в федеральных издательствах и получают престижные литературные премии, – сам Андрей Рудалёв (честь ему и хвала). Ну не сложилось с этим у города-технократа, на территорию которого долгие годы пускали только по спецпропускам (писатели априори относятся к политически ненадежным). Так он другим известен и славен, нет смысла объяснять.
Пикуль. Беллетрист, автор авантюрных романов, чья историческая ценность не раз подвергалась сомнениям серьезных исследователей. Огромные тиражи его книг объясняются тем, что данный жанр был не в чести в эпоху социалистического реализма, мало кому удавалось издаваться. Сейчас эта ниша плотно занята Борисом Акуниным, а Валентина Саввича помнит и почитает, увы, уходящая часть прошлых поколений. Уже сейчас молодые туристы, а единственный в городе дом-музей писателя обязательно попадет в программу обзорных экскурсий, будут с удивлением спрашивать, кто такой. Кинутся искать его книги? Не будем себя обманывать…
Тогда уж логичней отдать под музей писателя келью Соловецкого монастыря, где курсант школы юнг Пикуль провел больше года.
Поэтому наиболее разумным предложением, по мнению автора, сделать в отремонтированном доме мемориальную комнату прозаика, на которую, надеюсь, наберется экспонатов (с артефактами сложнее). Остальное пространство отдать под другие арт-объекты или бизнесу. И посмотреть, сколько за год будет заявок на ее посещение. Уверен, кто расстроится…
Мифы хороши и продуктивны, когда они сами возникают в народе (еще раз вспомним Ломоносова). Искусственно созданные, тем более навязываемые, обречены на высмеивание.