Круглый стол состоялся по инициативе ПК-10 СПЧ на площадке газеты «Московский комсомолец».
Открывая мероприятие, я отметил, что в обществе существует потребность в безопасности и потребность в милосердии, гуманистическом отношении к людям. Эти потребности должны находиться в равновесии, между ними должен существовать разумный баланс. Но, если государство активно действует в сфере обеспечения безопасности, иногда даже перегибая палку, то с обеспечением милосердия у нас в России существуют серьезные проблемы.
Тамара Георгиевна Морщакова обратила внимание на то, что, кроме милосердия, амнистия имеет еще одно важное социальное значение: исправление многих социально-правовых недостатков, с которыми сталкивается все общество.
Законодательство конструируется таким образом, что любой человек, не совершая никаких преступных деяний, может быть осужден, в том числе и к лишению свободы. Тенденция криминализировать все в нашей жизни порождает опасную практику деградации общества и власти. Акт амнистии должен стать сигналом законодательной власти о том, что ее действия чрезмерно репрессивны, направлены на недобросовестную криминализацию как способ бороться с чем-то, что кажется ей неугодным.
Амнистия также и экономически целесообразна.
Состояние судебной практики по уголовным делам также диктует необходимость применения амнистии, так как суд не свободен от влияния следствия. На такую связку обратил внимание во время встречи с СПЧ еще в 2012 году президент России. Уголовная политика страдает не меньшими недостатками, чем деятельность законодателя. Этому способствуют сокращенные и урезанные механизмы правосудия, когда при отсутствии доказательств вины человек, чтобы облегчить свое положение, признает свою вину и получает наказание, в том числе в виде лишения свободы. Таким образом, амнистия выступает как корректор в сфере уголовно-правовых отношений, социальных отношений в сфере правоприменения. Амнистия способствует совершенствованию личности амнистируемого.
Следует отметить, что отсутствие гуманистического отношения к людям подрывает возможность обеспечения безопасности, так как обеспечение безопасности – это способ обеспечить защиту прав человека.
Ева Меркачева отметила необходимость использования различных способов для сокращения тюремного населения.
Необходимо принять поправочный коэффициент
Доктор юридических наук Вячеслав Иванович Селиверстов сказал о том, что у нас в стране было три вида амнистий: юбилейные, политические и разгрузочные.
Юбилейные амнистии не соответствовали ожиданиям общества в части масштабов освобождения. В начале речь шла о 100 тысячах осужденных, а заканчивалось все тем, что на свободу выходило 5–10 тыс. человек. Он покритиковал идею освобождения по амнистии тех, кому до конца срока осталось меньше года, так как и в следующем году также будут те, кому осталось меньше года.
В. И. Селиверстов выдвинул интересное предложение выступить с законодательной инициативой о том, чтобы в отношении срока коронавирусных ограничений, с которыми столкнулись заключенные, необходимо принять поправочный коэффициент, приравняв один день к двум или полутора, так как карательные ограничения в период пандемии усилились и вышли за пределы установленных законом.
Касаясь вопросов помилования, В. И. Селиверстов обратил внимание на случай, когда в Мордовии во время лесного пожара осужденные помогли спасти поселок. Эти люди вполне могли бы быть помилованы в знак признания того, что они сделали. На сайте ФСИН множество примеров того, когда осужденные совершают что-то выдающееся.
Селиверстов предложил вернуться к законопроекту, расширяющему освобождение от наказания по болезни, разработанному уполномоченным по правам человека в Российской Федерации.
Амнистию каждый год
В. В. Борщев начал свое выступление с вопроса: "А почему бы не проводить амнистию каждый год?" Он отметил, что до 1917 года наиболее частыми были сроки за уголовные преступления по несколько месяцев. Однако практика ГУЛАГа, которому нужна была бесплатная рабочая сила, привела к тому, что стали назначаться огромные сроки. Возможность получения амнистирования должны иметь те, кто осужден за ненасильственные преступления.
Представитель Федеральной адвокатской палаты Елена Авакян рассказала о том, что в период пандемии адвокаты не могут реализовать свои функции. Амнистия в период пандемии – это вопрос выживания людей, которые не осуждены к смертной казни. Посещение своих подзащитных в костюме полной защиты становится пыткой для самих адвокатов. Нет возможности общаться с подзащитными. Нарушается конфиденциальность. Полноценная помощь защитника в этих условиях невозможна.
Валентин Гефтер обратил внимание на мировую практику освобождения из тюрем в период пандемии. За 2020 год, по неполным данным, в 36 странах была проведена амнистия, а еще в 22 странах значительная часть заключенных была освобождена при помощи других механизмов. Из них меры по дополнительному освобождению без применения механизмов амнистии приняло 22 страны, в том числе Азербайджан.
В период до сентября были освобождены 144 тыс. человек, в том числе 114 тыс. – в Турции.
Освобождали в первую очередь людей старшего возраста, тяжело больных, осужденных за ненасильственные преступления, в том числе за преступления в сфере наркотиков. Все опасения того, что мир получит огромное количество преступников, которые не будут соблюдать санитарные нормы, являются мифами.
Проект, предложенный ПК-10, содержит комбинацию разных способов, включает и уязвимые группы заключенных, и тех, кто не попал под УДО или освобождение по болезни, и тех, кто возместил ущерб потерпевшим.
При снижении численности заключенных по стране (снизилось с начала года на 44 тыс. человек) количество заключенных под стражу в СИЗО Москвы увеличилось.
Людмила Альперн поддержала предложения В. И. Селиверстова о принятии поправочных коэффициентов и освобождении тех, кто себя хорошо проявил за время отбытия наказания. Она обратила внимание на то, что под амнистию должны попасть люди старше 65 лет и страдающие заболеваниями, уязвимыми перед ковидом. Она отметила необходимость создания службы пробации, однако посчитала, что вначале надо сократить тюремное население страны, а затем создавать службу пробации.
По просьбе Евы Меркачевой я напомнил предложения СПЧ о том, чтобы:
- разделить институты условного и досрочного освобождения;
- ввести институт зачета сроков наказания;
- создать внутри ФСИН России службу пробации.
Иван Мельников предложил использовать греческий опыт по льготной системе исчисления сроков, когда для работающих заключенных день срока наказания идет за полтора. Лица, осужденные за преступления, связанные с наркотиками, должны иметь возможность прохождения срока наказания в реабилитационных центрах, где бы они проходили лечение от наркомании.
В заключительном слове я отметил, что все участники круглого стола исходили из того, что необходимы срочные меры, связанные с пандемией, меры среднесрочные, направленные на сокращение численности тюремного населения, и шаги стратегического характера, результаты которых будут ощущаться в течение поколений.
Я призвал сосредоточить наши усилия на институте зачета сроков, поправочного коэффициента, не отбрасывая при этом идею амнистии.
Более полный материал круглого стола будет опубликован «Московским комсомольцем».