- Все у нас в стране наперекосяк, потому что занимаемся черт-те чем! - сокрушался Василий, допивая третью бутылку пива.
Сентябрьское солнце обманывало, нисколько не грело. Пиво внутри ворочалось и, кажется, начинало искать выход.
- Жалко Ленина! - выругался в воздух Василий.
- Итить! - откликнулась одинокая старушка, бредущая мимо, - Ты не коммунист ли, часом? Его ж просто перенесут с площади, не сломают. Там и постамент мраморный есть. Красивый.
- Мраморный, - передразнил мужчина. - Что б ты понимала! А если у него башка, скажем, отвалится?
- Это ж Ленин! У него голова. Чай не отвалится. Шел бы ты домой, милок.
Василий поднялся и, нетвердо ступая, побрел в сторону дома. Но по дороге передумал. Купил еще пива и решил, что пора "по ленинским местам".
⠀
Постамент в новом сквере и правда выглядел внушительно. Фонари-скамейки-урны, но ни одного туалета. Количество выпитого превышало критическую отметку. Ближайшее дерево как раз росло пред будущими строгими очами.
- Поставят тут тебя, и вообще не отлить будет, - проворчал мужчина. - Все увидишь, даже, этсамое, светлое будущее.
Когда Василий избавился от выпитого, ему вдруг стало чрезвычайно важно знать, что именно увидит вождь со своего возвышения. Василий разбежался и попытался вскочить на постамент. Раза с седьмого удалось. На штанах дыра, руки ободраны, но как есть вождь пролетариата.
Постоял, помахал руками, а вот спрыгнуть побоялся: высоко.
Уже в потемках пьяного мужичка стаскивал с мраморного возвышения наряд полиции.
⠀
- Что писать-то будем в документах? Занимал место вождя или считал себя Лениным? - хмуро поинтересовался полицейский у своего коллеги.
- Был памятником. Так короче.