После Находки захотелось чего-то природного и самобытного, и мы поехали в гости к малому народу - удегейцам. Это коренные жители здешних краев, и, как все аутентичное, привлекает нас шибко. Наша цель - поселок Михайловка.
История малых народов ДВ любопытна. В упомянутой деревне жили корейцы и хунхудзы - выходцы из Китая. После их назвали тадзы. Когда «совок» появился, народец нужно было как-то определить, вот и включили в пять коренных малых народов. У тадзов верования смешанные, язык китайский. Удегейцы - одна из самых малочисленных наций на планете - потомки джурдженей, коренного народа Дальнего Востока.
Одна из 200 оставшихся чистокровных удегейцев
Раису Максимовну нам посоветовали навестить активные девушки из туристско-информационного центра Владивостока. Она — одна из примерно 200 оставшихся чистокровных удегейцев на планете.
Мы, конечно, мало ожидали, что будем ехать 350 км восемь часов. Эта ночь в машине оказалась тяжелой. Каменистая стиральная доска вытрясла из нас терпение до молекул.
Но наградой послужили утренние прекрасные виды на сопки, горные реки и все тот же туман над скрипящими деревянными мостами. Деревеньки спрятаны в таежных лесах, уютны и опрятны. Есть ощущение бедности, но нет уныния, как часто у нас. Деревня на 200 жителей может тянуться на пару километров. Дома сделаны из потемневшего бруса. Во дворах непременно маленькая банька, часто летний домик. Иногда есть и старый домик, итого четыре похожие, как матрешки, постройки. Участки в среднем по гектару. В окошках простенькие занавески, во дворах - старые японские пикапчики. Вдоль обочины в лесах грибов не счесть. За изгородью домов все скромно, но опрятно. В двориках часто цветочки. Кое-где газоны.
Исконно русские деревни. Крылечки, посиделки, дымящие мотоциклы с сивыми веснушчатыми мальчишками и — эка невидаль - прямо вдоль промышленных дорог тянут оптоволокно.
На все это взирают зеленые сопки, царство природной жизни и покоя. И медведи в зарослях дикой малины (вегетарианцы) лениво подглядывают на сельские страсти сверху. Охотничья лицензия сверхдорога, поэтому косолапым не о чем беспокоиться. Ягоды в избытке.
Купаясь на реке, вы можете познакомиться с ними лично. Нас миновало.
Страсти кипят потому, что и в таежной глуши есть место человеческой подлости и чистоте. Как борец за добро, Раиса Максимовна нас привлекает очень. Вот и она приветствует нас с крыльца. Ей 73. Ее домик опрятен, с колодцем и палисадником. Во дворе, как в кукольном домике, маленькие домики - погреб, баня, сарай. Воздухом не напиться. Пахнет детством, дровами и травой-муравой. А еще буйством трав и леса тайги.
Наш герой - председатель совета старейшин Союза коренных малочисленных народов Приморского края. Потомственная шаманка из рода Пионка. Местная глава администрации.
В ее жилах кровь удегейцев, и потому возраст можно угадать только по сетке морщин пропеченного тайгой ее доброго лица. В светлой деревенской комнате тихо, книги Рериха, национальные сувениры и вещички, целая выставка дипломов. Хозяйка угощает нас мелкой форелью со сковородки (какой уж тут ЗОЖ, когда скворчит на сковородке и желудке). Неспешные деревенские разговоры, удивительные истории. Боже, как хочется надеть деревенские трико, штопаные носки и залечь на неделю с книжкой у сухой теплой печи. Дома, кстати, недешевы. Скромненький на 50 квадратов от 300 тыщ. И деревня жива, в отличие от наших, поволжских. Пока еще.
Пока беседуем, сушим промокший извечно скарб.
Раиса Максимовна живет с дочерью, которая баллотируется на пост главы, сменяя уставшую маму. И устала она вовсе не от бумажной волокиты, проведения собраний и выбивания бюджета на дороги. Она устала бороться за права простых людей, извечно замордованных властью и безнаказанностью.
Пилят тайгу, осваивают бюджеты
Впрочем, с ее появлением в четыреъ поселках под ее руководством мало-помалу зашевелилась жизнь. Дороги, свет, ремонт школы, клуба. Ремонт человеческих душ. Всем этим глава овладела полностью. И простые люди благодарны ей. Мы идем по поселку, а с огородов порой кто-то уважительно здоровается. Удегейцы - необычной внешности, скуластые, плосколицые, похожи на якутов. Напротив друг друга хвастаются ассортиментом два сельпо. Правда, счеты вместо кассы есть только в одном, но ленты с мухами, ароматный стиральный порошок и консервы в ассортименте у обоих. Классика.
В судах с равнодушным госаппаратом Раиса Максимовна доходила до Верховного суда. А суть проста. Людям, выросшим в тайге, на рыбе и мясе, не только запрещен улов и охота, но и пытаются продать их же лес.
11 лесозаготовительных контор где-то там, наверху, денно и нощно вырубают дальневосточный лес, по закону обязуясь платить и налоги местному бюджету, и предоставлять машину дров каждому дому. По факту тайга лысеет, деньги уходят выше, а дрова... население, чьи дома окружены лесом на сотни километров, с приходом нового главы обязаны выкупать за 10 тыс. руб. Пенсии у малых народов нищенские, стоит ли говорить.
А ведь несколько лет назад огромным трудом хозяйка нашего притихшего после обеда дома (Михалыч блаженно засопел) добилась и бесплатных дров, и по 50 кг рыбы на жителя (тоже закон!), и ремонта школы, хоть и учеников 16 человек. Выживали чиновники ее как могли, и угрозами, и судами, и прокурорским произволом, и слухами, до которых ох как охоча деревня. Но засела глава поселения глубокой занозой в холеной, избалованной, изнеженной рабской психологией русского народа волосатой чиновничьей руке, и ни в какую.
Горче нет той горечи, чем у трудового мозолистого народа, лишившегося даров родных рек и лесов, которым питался гордый род удегейцев ли, русских, китайцев ли - все одно хозяев тайги, с текущей, кажется, тайгой в самих венах их, проросшей тайгой в сами жилы их.
Как выживать в стране, где цинично и открыто нарушаются права простых людей? И даже такие стальные люди, как Раиса Максимовна, устают от бесконечных судов за права тех, как эта сморщенная бабушка с подрагивающими руками сидит с нами на кухне и разговаривает простые деревенские разговоры про картошку, жука, разлившийся ручей и письмо от снохи... и ждет со мной вареную картошку с деревенскими солеными ядреными огурцами, как у моей покойной бабушки.
Слава богу, огород у нее не отняли.
Она кормится с земли, копит на дрова и даже откладывает на черный день и сыну на городскую жизнь.
Депутаты края же - вне законов и времени - охотятся с вертолетов ... и ими же вывозят дичь и рыбу. Пилят тайгу. Осваивают бюджеты. Валят вековые сосны. Пьют вискарь и гоняют покер с прокурором на даче, где камин за два ляма, чучелов в избытке и натопленная пихтовая баня с портовыми владивостокскими шлюхами. В колоде в засаленных, жирных их, в семге, пальцах - менты, лесники и особисты. Гнилая рать прогнившего режима.
Но, покуда на Дальнем востоке есть свободный и гордый русский народ (не путать с российским-унылым-среднеполосным), борьба за человека продолжается.
Напоследок одарили хозяйку вятским иван-чаем и печеньями без сахара. Раиса Максимовна обещала отныне чаевничать непременно так. И про белую муку, и про сахар забыть. Так завещал ей на прощание Леша ибн Михалыч.
Так что, дорогие друзья из «Древа жизни», ваш девиз "Живите долго и вкусно" звучит теперь и в глухой тайге. Фото с Раисой Максимовной в национальном костюме с подарками - прилагаем.
Мы тепло попрощались, и наша малышка, посигналив человечности и тайге, повернула колеса на Хабаровск.
Поддержать нас и подарить километры путешествия (бензин) можно здесь.