Группа "Стоп коронаперегибы. Пермь"
Выпуск первый.
Этот вопрос мы задали двум десяткам пермяков, которым, как нам представлялось, есть что сказать.
Мы хотели задать его и первым лицам пермской власти, но потом решили не тратить время впустую: две недели надо будет уговаривать; если вдруг кого-то уговорим, еще две недели надо будет согласовывать текст вопроса; потом положенный по закону месяц будем ждать ответа на согласованный вопрос и, получив ответ, точно будем знать, что честным он не будет. Поэтому обойдемся без них. Но, если кто из ответственных лиц края и города захочет оперативно высказаться, с удовольствием предоставим такую возможность.
Публикуем первые 3 ответа:
ВЛАДИМИР ПРОХОРОВ, пермский медиаменеджер: «Лично я каких-то перегибов не ощутил. Я с 15 марта абсолютно осознанно ушел в самоизоляцию и с тех пор живу в деревне. Мне было смешно немного, когда милицейские машины с рупорами катались вдоль полей по проселочным дорогам и призывали сельских жителей не выходить из домов. Я не совсем понимаю, почему в гипермаркетах гулять в толпе покупателей можно было, а в парках, лесах и на набережной – нельзя. Русский карантин — как русский бунт: местами бессмысленный и беспощадный. Одна радость, его мало кто соблюдал на 100%. Но на рожон тоже мало кто лез. Поэтому и люди в основном целы, и медицина не захлебнулась, и жизнь не остановилась... А власть ну как обычно: не предвидела, не предусмотрела, не развернула производство масок и СИЗ, пожадничала на врачах. Инфекционную больницу теперь построят, наверное, с резервом и запасы масок создадут. А может и нет, кто их знает...»
СВЕТЛАНА ДЕНИСОВА, Уполномоченный по правам ребенка в Пермском крае: «В первую очередь эпидемия коронавируса показала необходимость консолидации общества и государства. Режим самоизоляции и трудности, связанные с ним, четко обозначили, что умение быстро и системно реагировать на меняющиеся условия показывает эффективность работы органов власти, а процесс информатизации общества уже давно стали неотъемлемой частью нашей жизни. При этом в условиях эпидемии активные граждане становятся оперативной „обратной связью“, показывая органам власти, где и в чем требуется более пристальное внимание и какие проблемы наиболее болезненные для общества. Эпидемия однозначно отразила важность развития дистанционных технологий и компетенций работы с ними, а также возможность „человеческого“ отношения к людям даже при отсутствии очной работы с гражданами».
ВИТАЛИЙ КОВИН, политолог, к.и.н., доцент, старший научный сотрудник Отдела по исследованию политических институтов и процессов ПФИЦ УрО РАН, пермский "Голос": «Главный урок - всеобщее недоверие граждан к власти, власти к гражданам, граждан друг к другу и даже между различными властями глубоко укоренилось в нашем обществе, и даже когда речь идет о жизни и здоровье граждан, близких. Мы страшно далеки друг от друга. Ни одна из акций солидарности, будь то поддержка врачей, сбор средств, волонтерство, не получили такого же распространения, как в западных странах, и остались уделом немногих либо формально имитировались властными или околовластными структурами и тоже не вызвали должной поддержки и доверия. Когда опросы населения на протяжении многих лет показывают, что, безусловно, главная ценность для россиян и тот, кому они доверяют, – это семья, иначе – их самое ближайшее окружение, трудно ожидать, что в трудную минуту они будут прислушиваться к властям, переживать за соседей, врачей или стариков. Пандемия это еще раз наглядно показала, но в очередной раз ничего не изменила. Совсем главный урок в том, что никто никаких уроков из этого не извлечет. Что делать активной части общества? Продолжить или начать доверять хотя бы друг другу».