Проблема лиц с пониженным социальным статусом в российской тюрьме.
Круглый стол на эту тему провел Фонд "Социальное партнерство" (В. В. Борщев и Л. В. Волкова).
В. В. Борщев отметил, что все эту проблему признают, но сотрудники говорить о ней обычно не хотят. Дискриминация группы обиженных и опущенных началась в 1950-е годы со стороны криминалитета.
Пенитенциарный психолог Лариса Шилова из Перми рассказала об исследовании проблемы опущенных в детских колониях. Она отметила, что по своим психологическим качествам не все дети могут сидеть в тюрьме. В 2014 году к ним в Пермскую воспитательную колонию привезли детей из Челябинской воспитательной колонии. Большинство этих детей пережили тяжелое сексуальное насилие.
Дети, подвергающиеся насилию, сильно отличаются своих сверстников: они агрессивны и одиноки. Затем они превращаются в озлобленного юношу, а потом - в жестокого мужчину. Переживание негативных эмоций идет у них совместно с высоким уровнем нарушений.
В закрытом обществе человек обезличивается и приобретают только одну значимую характеристику: статус в тюремной иерархии. Психологическая компенсация за испытанный человеком стыд влечет жестокое отношение к нижестоящим по кастовому уровню.
Людмила Альперн коснулась книги Фрейда «Тотем и табу», в которой раскрывается социальные механизмы в однополых коллективах. В таких коллективах происходит переход к архаичным системам отношений, где человеку надо доказать окружающим, что он что-то из себя представляет. Выход она видит в перевод осужденных на одиночное покамерное содержании, где человек ночью защищен от физического насилия.
Валентин Гефтер сказал о том, что надо разделить тех, кто пришел в колонию гомосексуалистами и тех, кто подвергся опусканию уже в учреждении. Он с тревогой отметил, что постановка людей, переживших насилие, на профучет, становится предметом дискриминации. При этом крутые мужики, работающие в учреждениях УИС, часто имеют те же установки в отношении опущенных и обиженных, что и крутые мужики, отбывающие наказание.
Юрий Блохин, доцент ЮРИУ РАНХиГС, автор диссертации на тему нейтрализации негативного влияния отрицательных групп осужденных на другие категории осужденных, отметил, что обиженные и опущенные – это разные категории. Опущенный – это пассивный гомосексуалист либо тот, в отношении кого совершались действия сексуального характера. Обиженные – те, кто уличен в совершении неблаговидных поступков, например те, кто воруют у своих. Контакты с опущенным превращают всех, кто с ним контактировал, в обиженных. Если человек по прибытии на новое место скрыл свой статус, то после того, как он будет выявлен, до 1980-х годов, его должны были убить. В настоящее время нравы смягчились, и достаточно просто причинить ему вред здоровью, что избавляло тех, кто вступал в контакт от статуса обиженного.
В 1980-е годы воры в законе выступили против того, чтобы осквернить человека путем совершения с ним полового акта. Ю. И. Блохин предложил ввести усиленную уголовную ответственность за насильственные действия сексуального характера в условиях УИС, а также ввести ответственность за оскорбление заключенного с целью понижения его социального статуса. Юрий Блохин отметил, что нынешнее руководство ФСИН достаточного внимания этой проблеме не уделяет.
Петр Филатов, который сам отбывал наказание в Можайской ВК, отметил, что одной из проблемой является отсутствие личного пространства. Это тоже провоцирует насилие. Любая закрытая система приводит к созданию жесткой иерархии.
Валентин Данилов предложил для борьбы с явлением обеспечить, чтобы наказание соответствовало приговору. Трутнев Сергей рассказал об исследовании ОНК Пермского края проблемы опущенных. Он считает, что усиление уголовной ответственности за изнасилование в колониях не даст необходимого эффекта. Он предложил контролировать систему распределения коек, выяснить, получают ли те, кто убирают помещения, деньги за это. На это должно обращать внимание ОНК. Надо, чтобы проблема каст в колониях была признана как проблема.
Я в своем выступлении рассказал о судьбе двух молодых ребят 1990-х годов Андрея Пальмина и Виталия Косаурова, которые погибли в тюрьме, один от рук отбывавшего вместе с ним наказание осужденного, второй – от неоказания медпомощи в Бутырском СИЗО.
Вместе с тем имелся и обширный положительный опыт, который в настоящее время утрачен. В Фидлеровском приюте в начале 20 века (после революции эта колония стала известна, как Икшанская ВТК), «дядька», то есть воспитатель, жил с семьей в том же здании, что и воспитанники. В Можайской ВТК в 1990-е годы удавалось добиться того, что ребята, пережившие обряд «опускания» добивались определенной реабилитации. Однако в системе этот опыт не сохранялся и не накапливался.
Для более глубокого понимания проблемы нужны комплексные социологические, психологические и криминологические исследования.
У администрации учреждений есть 4 основных способа реагирования тюремной администрации на проблему:
- использование для подавления неугодных осужденных (Омск, ИК-7 Карелии);
- замалчивание проблемы (мол, у нас такого нет);
- борьба путем насильственного подавление тюремной традиции (принудительная рассадка всех за один стол, пользование общей посудой и т. д.)
- борьба путем воздействия на ролевой статус личности (производство, колонийный театр, спорт, ансамбль, творческие вечера).
Среди способов преодоления разделения осужденных на касты, кроме медиации, следует отметить:
- тренинги управления соблазнами, управление агрессией;
- духовное просвещение;
- система экстренного выявления неблагополучия;
- система закрепления за сотрудником или за представителями колонийной элиты.