Про наследие НКВД (фальсификации, пытки и т. д.) нам давно все понятно, и вот с прокуратурой тоже начинает проясняться. Когда кажется, что все ясно и надо оправдывать, прокуроры по старинной привычке отказывают в удовлетворении жалоб заключенным, даже когда следователя самого уже посадили и экспертизой доказаны фабрикации.
Очередное уголовное дело 1937 года в отношении 40 человек. 25 из них были расстреляны, а 15 - приговорены к 10 годам ИТЛ.
Параллельно с осуждением начальника РО НКВД по Варненскому району Челябинской области к высшей мере наказания, шло рассмотрение жалоб осужденных, уголовные дела которых он фабриковал, – Чурикова И. Ф., Чурикова М. Ф., Ширяева Г. А. и его жены Ширяевой М. Д.
Помощник Челябинского областного прокуратура Александров 22.02.1942 года вынес постановление об отказе в удовлетворении данных жалоб.
«Указанные доводы жалобщиков являются неосновательными. В процессе следствия все выше указанные обвиняемые признались в том, что являются участниками к-р организации, в которую вовлечены с 1936 года, в своих показаниях изобличали друг друга в принадлежности к к-р организации, не указывая, однако, в своих показаниях конкретных фактов контрреволюционной деятельности…», - говорилось в нем.
Данный отказ за подписью прокурора Челябинской областной прокуратуры содержит сведения и о фальсификации уголовного дела, и об осуждении следователя, и о недоказанности вины обвиняемых, и при этом всем осужденным отказано в освобождении.
«В мае месяце 1940 года помощником прокурора по спецделам Тюриковым была проведена проверка материалов доследования путем передопроса ряда свидетелей. При этом было установлено, что протоколы допроса сфальсифицированы Майковым… подписи в протоколах допроса учинены им же. Часть же свидетелей, „допрошенных“ Майковым на территории Варненского района, не установлены. Произведенной 26.11.1940 года каллиграфической экспертизой ГУРКС НКВД установлено, что подписи в 11 протоколах допроса свидетелей произведены не теми лицами, от имени которых подписаны протоколы. А лично Майковым…
Проведенным дополнительным следствием по линии УНКВД по Челябинской области контрреволюционную деятельность лиц, проходящих по делу, установить не представляется возможным…
Однако следствие по делу установлено, что все проходящие лица из социально чуждой среды, как то: кулаки, белогвардейцы, лица, имевшие связь с заграницей, имевшие репрессированных родственников. Так, из 40 человек - 17 человек - в прошлом кулаки, служивших в белой армии – 18 человек, раскулачены, лишены права голоса в период коллективизации, из которых у 14 человек близкие родственники осуждены за контрреволюционную деятельность и у пяти человек проживают за границей родственники, отступавшие туда с белыми.
Таким образом, данные о соцполитпрошлом на обвиняемых, указанных в анкетных данных и других материалах предварительного следствия, при доследовании полностью подтвердились, поэтому арест лиц, проходивших по делу, как социально чуждых был произведен обоснованно».
Не находя основания для опротестования Постановления Тройки НКВД от 8 декабря 1937 года, Челябинская областная прокуратура постановила отказать в освобождении тех, кто избежал высшей меры наказания по этому уголовному делу. Однако есть еще один парадокс: сразу после вынесения данного постановления было вынесено постановление о прекращении «спецучета» за теми оставшимися в живых из 15 приговоренных к ИТЛ по данному уголовному делу.
Исходя из материалов уголовного дела, в 1950 году из мест отбытия наказания был освобожден всего один выживший обвиняемый – это Черных Степан Андреевич.
Данных об освобождении из мест лишения свободы других осужденных в материалах уголовного дела не имеется.
И только 3 июля 1957 года Военный трибунал Уральского военного округа в составе членов Вербовик, Алексеева, Рашитова определил отменить постановление Тройки НКВД по Челябинской области от 8 декабря 1937 года на всех осужденных за отсутствием состава преступления.
А помощник Челябинского областного прокурора Александров, выносивший в 1942 году этот отказ из-за того, что обвиняемые ему оказались "социально чуждыми", остался целехонек и при своей должности. Так и живем. Наследие палачей никуда не деть.