Что они делают? Да, в общем-то, что Набиуллина и обещала: тратят ЗВР на поддержание курса рубля. Повторяю, это все равно что тратить драгоценную электроэнергию на разогрев воздуха в Арктике (или на его охлаждение в пустыне Гоби). 222 миллиона за день в никуда, коту под хвост! Это даже хуже воровства. От воровства хорошо будет только ворам. А от такого "поддержания курса рубля" хорошо не будет никому.
Если курсу рубля предстоит упасть в 1,5 раза, он все равно упадет, с валютными интервенциями или без них. Просто, если тратить ЗВР на его поддержание, можно израсходовать полтриллиона долларов за месяц, а курс рубля все равно упадет. 222 млн долларов за день - это, конечно, не так много. Но, как я говорил, пандемия может продлиться два года. За два года такими темпами можно потратить 222×365×2=162 млрд долларов, то есть 29% от наших гигантских ЗВР. Повторяю - это траты в никуда. В ближайшие два года эти 29% от ЗВР могут потребоваться на гораздо более важные вещи: на выплату людям средств, необходимых для выживания. Так, может быть, стоит прекратить эти интервенции? Да, именно это и нужно сделать. К сожалению, Набиуллина уже пообещала, что эти интервенции будут проводиться. Обещание это было дано в те времена, когда мало кто догадывался о столь масштабных последствиях китайского вируса.
Вся денежно-кредитная политика держится на честном слове руководства центробанков. Если Набиуллина нарушит ранее данное обещание о валютных интервенциях, это может теперь привести к резкому ускорения падения курса рубля. Пытаясь сочетать две несочетаемые стратегии (таргетирование курса рубля и таргетирования инфляции), руководство Центробанка загнало себя в тупик. Думаю, все-таки из этой ситуации можно выйти. Например, так: несколько недель можно проводить чисто символические интервенции (по 2–3 млн долларов в день, а не по 200). А потом объявить, что интервенции (по крайней мере без одновременного кредитования бюджета на аналогичную сумму) прекращаются и совершается окончательный переход к стратегии таргетирования инфляции (на уровне 2% в год, а не 4%). Это позволит одновременно уйти от порочной практики "испарения резервов" и сохранить лицо руководству Центробанка.