В Кирсанове, в доме бабы Поли, где я квартировал в начале 70-х, работая в районной газете, в красном углу вместо иконы висела черная тарелка. Шибко умный племянник хозяйки называл ее радиорепродуктором. Тарелка никогда не выключалась, и в шесть утра будила меня гимном. Я обрывал провод и досыпал. Но когда уходил на работу, баба Поля терпеливо соединяла провода. Она была убеждена, что выключать этого упертого пропагандиста и агитатора - преступление, могут посадить. Утром история повторялась, вызывая стойкое отвращение к гимну.
С той поры минуло почти полвека, но «черная тарелка гимна» у меня связаны исключительно с образом бабы Поли. Жила она на мизерную пенсию, подрабатывая тем, что гнала самогон на заказ. И еще спекулировала на местном рынке мужскими рубашками, которые ей пачками привозил из Москвы племянник, и мне не раз приходилось вызволять её из местного отдела милиции, когда её задерживали за спекуляцию. Дело заканчивалось компромиссным вариантом – небольшим штрафом.
Самогон же она гнала отвратительный. За 100 метров от ее дома по запаху чуял - баба Поля получила заказ и приступила к выполнению. Сама она не пила, а меня использовала в качестве дегустатора. Приговор мой всегда был неизменным: «Баба Поля, работай над качеством, не улучшишь качество – заложу!» «Заложит он, - ворчала баба Поля, - откуда я возьму тебе качество, если продукт негодный. А не нравится – пусть казенную хлещут…».