Есть ли в арестах и в обвинениях в адрес высших чиновников Марий Эл (покровительство бизнесу определенных бизнесменов, взятка, использование государственного имущества для собственного обогащения) марийская специфика, или это общероссийская история? Справедливо ли мнение, что компромат у правоохранительных органов есть на всех высших чиновников Марий Эл, и уголовное дело на любого из них может быть возбуждено в любой момент? Можно ли говорить о произволе следственных органов, фальсификации уголовных дел, давлении, тяжелых условиях содержания в СИЗО арестованных чиновников? Случайно ли, что никто из них не смог доказать в суде свою невиновность? Эффективны ли эти посадки с точки зрения искоренения коррупции в Марий Эл? Если нет, то какие меры могут стать эффективными?
Отвечают сопредседатель правозащитной «Человек и Закон» из Марий Эл Сергей Подузов и член йошкар-олинской городской коллегии адвокатов Михаил Фадеев.
Сергей Подузов: нет борьбы с выстраиванием коррупционных связей
Позиция правоохранительных органов – раз мы сажаем чиновников, то боремся с коррупцией. Но государство в первую очередь обязано создать условия, при которых невозможно выстроить коррупционные схемы. Для этого нужна своевременная реакция на конфликт интересов чиновников. В современной Марий Эл такой реакции нет, поэтому процветают коррупционные связи. Поэтому для общества сейчас важен процесс Леонида Маркелова, потому как мы видим, каким образом строятся отношения, пока ты во власти, и как они разрушаются, когда ты уже не имеешь властных полномочий. (Подузов, вероятно, имеет ввиду показания, которые дали против Маркелова и.о. министра финансов Марий Эл Алексей Торощин и бизнесмен Александр Одинцов, успехи которого в бизнесе связывали с Маркеловым)
Происходит ротация политической элиты в регионах или в России и тогда мы видим, как раскрывается окно возможностей для правоохранителей, и они начинают действовать. Действовать в отношении бывших, а не нынешних чиновников. А на действующих начинает копиться материал. Поэтому война компроматов между чиновниками существует и зависит от того, разрешат правоохранительным органам использовать материал или не разрешат.
В России практически отсутствует практика вынесения оправдательных приговоров, тем более, когда человек уже находится в СИЗО. Я не могу говорить о фальсификации уголовных дел, давлении со стороны представителей государства, потому что у меня нет доказательств. Но практически все чиновники находящиеся ранее под стражей, с точки зрения соблюдения статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, пересидели в СИЗО. У них были хорошие шансы для обращений с жалобами в Европейский суд по правам человека.
Что можно сделать для борьбы с коррупцией в Марий Эл? Учитывая то, что в законодательстве России понятие «конфликт интересов» плохо проработано, Государственное Собрание Марий Эл может разработать закон республики «О конфликте интересов», который позволит контролировать деятельность должностных лиц регионального уровня. Там должно быть понятие не только конфликта интересов, что есть и в законе России «О противодействии коррупции», но и понятие аффилированных лиц – тех, кто владеет и управляет коммерческой фирмой, но связан с чиновником, который в своей работе способен обеспечить этой фирме коммерческие преимущества.
Михаил Фадеев: марийские чиновники – воры.
Они виновны, в том числе в том в чем их еще не обвиняли. Ибо задача руководящего чиновника проста - больше украсть и быстрее свалить. Не случайно, что по делам о коррупции марийских чиновников нет оправдательных приговоров: прежде чем брать марийских коррупционеров наверху убеждаются, что формальных или реальных оснований для осуждения достаточно.
Когда из Москвы приходит команда на арест, говорят: сажайте за то, что они делают сейчас. Старые грехи ни одному из судимых чиновников не предъявлялись за всю историю Марий Эл. Когда чиновник при власти, он обеспечивает благами людей в погонах, членов их семей и вообще дружит с правоохранительными органами, которые по закону собирать на чиновников компромат права не имеют.
Нынешние посадки чиновников с точки зрения искоренения коррупции неэффективны, поскольку посадки выборочные. Но жизнь чиновников в последние годы все же изменилась: взятки стали больше, поскольку риски и расходы выросли: роль в коррупции посредников и юристов усилилась. Показушная же борьба с коррупцией дает нежелательный для власти эффект: люди, узнавая об украденных мешках с деньгами и слитках с золотом, а меньше уже похоже не воруют, больше ненавидят чиновников.
Коррупцию нельзя победить, но можно подавить. Нужно в Марий Эл замкнуть все решения на Александре Евстифееве и контролировать его из Москвы, что и пытаются сейчас сделать, но пока не получается. Успешный пример был: Павел Плотников коррупцию среди подчиненных ликвидировал полностью. Ни один из его подчиненных взятки не брал, поскольку все решения замыкались на Плотникове. Но самого Плотникова не проконтролировали, как сказал Леонид Маркелов – «мы ошиблись...».