Мы посетили с проверкой реабилитационный центр Копейска (п. Старокамышинск), где находилась Лиза, о которой я писала в прошлом посте. В проверке участвовал министр социальных отношений Ирина Буторина, ее сотрудники - Александр Гусев и Лидия Селезнева, Уполномоченный по правам детей по Челябинской области Евгения Майрова, заведующий отделением паллиативной помощи ГКБ №5 Челябинска Кира Маляр, представители опеки и попечительства администрации Сосновского района Челябинской области Спесивцева Наталья и Стенюшкина Ирина, а также прокурор отдела по делам несовершеннолетних Лилия Хашимова. А вот новоизбранный Уполномоченный по правам человека по Челябинской области мероприятие вообще проигнорировал. И даже замов не прислал.
В целом, условия жизни 260 человек, большая часть из которых недееспособные, там нормальные. В комнатах чисто, питание сносное. Однако создалось впечатление советской показухи (читай, потемкинских деревень). Даже в актовом зале пел хор, который ну чисто случайно, видимо, там репетировал. Некоторые пациенты центра все время, не останавливаясь, твердили: "У нас все хорошо, у нас все хорошо, у нас все хорошо..." (Зная специфику учреждения, становится понятно, что с ними "поработали").
А вот с документами там оказалось не очень хорошо. Невооружённым глазом видно, что сотрудники учреждения не из какого-то извращенного садизма смотрели за мучениями Лизы так долго, а от того, что они просто не знают, как организовать паллиативную помощь таким пациентам. По медкарте не удалось отследить динамику, когда именно ее состояние ухудшилось и из-за чего. Вероятно, это и связано с тяжестью ее заболевания от рождения, но в медкарте - тишь, да гладь. Врачи узкого профиля, да и терапевт тоже (в штате, кстати, нет ни одного, есть только фельдшер, остальные "полуставочники", и их слишком много вместо того, чтобы был постоянный свой врач) пишут: состояние удовлетворительное, рекомендаций нет... При этом один из таких хирургов посетил Лизу 6 января 2020 года, и написал такое.
Лично я вижу, что есть в интернате дефекты взаимодействия с медслужбами и в плане обучения медперсонала и санитарок в уходе за такими тяжёлыми пациентами. Но самое главное, что никто из них не понимает причины, почему мы вообще припёрлись с проверкой, если у них все хорошо и радужно (вон, крестиком вышивают, песни поют).
И как вишенка на посленовогоднем торте: сотрудницы отдела опеки и попечительства Сосновского района принесли совершенно волшебное по юридической сути решение того же Сосновского районного суда, который постановил выдать Лизе квартиру, - о порядке изменения выдачи квартиры. Формулировка не дословно такая: "Вот, когда она перестанет быть недееспособной, когда полностью сможет обслуживать себя и жить отдельно, тогда и можно дать квартиру". К слову, с такой формой ДЦП и умственной отсталости (Лиза как ребенок годовалый по мышлению) это, в принципе, невозможно. А вот уже, я считаю, поступление - злоупотребления и заведомо неправосудные решения. И вот здесь, уважаемый Сергей Шаргунов, необходима ваша помощь - организовать четкую проверку администрации всего Сосновского района, и не только отдела опеки, но и суда.
Это мой комментарий на сегодняшний день. Наверняка, он не совпадает с официальным релизом, но он объективный.